Всё, Рыжая! Доигралась! (СИ) - Цай Ольга

— Может, тем, что Соня места себе не находит, плачет?

— Ничего не понимаю. Из-за чего плачет? Из-за того, что мы с Мариной переспали? Да вы прикалываетесь?!

— Ты идиот? Причем тут переспали?

— Адамиди, или лыжи не едут, или я еб*нутый. Ты можешь мысль выражать четче.

— Куда четче? Переспали и переспали, но какого хрена твои бабы Маринке голову разбивают? Ты что, с телками справится не можешь? Сонька собирается…

— Стоп! Какие бабы? Какую голову?

Алекс замолчал, внимательно вглядываясь в мое изображение на экране.

— Ты не в курсе, — утвердительно сказал он.

— Алекс, твою мать! Ты можешь человеческим языком сказать, что случилось. Что с Мариной?

— Марина в больнице. Ночью увезли. Сам толком не понял. Твоя пришла с разборками к ней, толкнула, она упала и ударилась головой о бортик бассейна. Все что знаю.

Я молчал, переваривая услышанное, ощущая, как мерзкое чувство страха накрывает меня.

— Какая больница? — глухо спросил.

— Олег, слушай, если у вас что-то и было, фиг с ним, но…

— Какая больница? — громко рявкнул я.

— Я не знаю. Она не сказала.

Я тут же отключился. Набрал Сержа.

— Привет!

— Привет! Серег, Марбеллу в какую больницу увезли?

— Наслышан уже? Вообще треш! Ну твоя Илона учудила. Правда, надо было слышать, как ее отчихвостила Маринка. Слушай, а чего ты сразу не сказал, что вы знакомы?

— Неважно. Номер больницы дашь?

— Да, вторая городская.

— И еще, просьба: запись с видео камер.

— Ты что удумал, Олег? А впрочем неважно, я тебе круче подгон сделаю. Добрые люди зачетное видео сняли. Я тебе перекину.

— Давай.

Через час я входил в здание больницы. В регистратуре получил информацию, на каком отделении лежит Марина. Еще через три минуты я выходил из лифта на нужном этаже.

— Олег?

Я обернулся — Костров. Ну конечно, куда без него.

— Артём, — кивнул, убирая руки в карманы. Обмениваться фальшивыми рукопожатиями не хотел.

— Ты к Марине?

— Думаю, ответ очевиден.

— Мы можем поговорить?

— Слушаю.

— Давай отойдем.

Мы отошли в сторону от лифтов к большому окну, Артём нервно провел пятерней по волосам и в упор посмотрел на меня.

— Слушай, Борисов, я не знаю, что Вас связывает или связывало. Да и не хочу знать. Марина — моя женщина. Мы с ней вместе. Прошу, держись от нее подальше.

Это его «моя женщина» резанули слух и всколыхнули что-то темное во мне. Захотелось, чтобы Костров убрался отсюда и не только отсюда. Чтобы исчез из жизни Марины.

— Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен тебя послушаться, — ехидным тоном сказал я, насмешливо подняв бровь.

— Борисов, ты оглох? Я сказал: мы вместе с ней. Это не причина?

— А это значит, что она теперь должна прекратить общение со всеми представителями мужского пола? Так? Да я с Мариной знаком…

— Слушай, мне все равно сколько вы знакомы. Тебе она не нужна. Зачем ты дергаешь ее? Из-за тебя она здесь. Дальше что? Инвалидом сделаешь?

Меня разозлили его слова. Разозлили прежде всего из-за того, что это правда. Я не проконтролировал. Ведь должен был понять, что не просто так Илона настаивала на том, чтобы одной ехать домой. Вслух же сказал:

— Костров, не утрируй.

— Да, черт тебя дери, Борисов! Мне нравится Марина, очень нравится. Тебя это не касается, но у нас с ней все серьёзно. Олег, по старой дружбе, не лезь, прошу тебя!

От этих слов кровь в моих жилах застыла. Перевел взгляд на окно, вновь на Кострова.

— Прости.

Обошел его и направился на отделение, а в спину услышал вопросительное:

— Что это значит, Борисов?

Хрен она ему достанется! Я заберу её у него! Она будет со мной!

***

Я дремала и во сне ко мне пришел, к сожалению, не Артем, нет. Борисов. Именно Олега мне явило мое подсознание и настолько реалистично, что я ощутила даже аромат его туалетной воды. Убеждая себя не просыпаться, я вновь и вновь втягивала носом его ни с чем неповторимый запах. Я чувствовала прикосновение его руки к моему лицу. Как же болезненно-сладко, как же безумно тоскливо, как же реалистично. Только бы не проснуться. Только бы не … Еще не открыв глаза, ко мне пришло осознание, что это не сон и, что в данную минуту, действительно, чьи-то пальцы прикасаются к моей щеке. Нет не чьи-то — его пальцы. Боясь ошибиться, я медленно открыла глаза и столкнулась со взглядом серых глаз Олега. Нахмурилась, моргнула несколько раз, стряхивая с себя остатки сна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что ты… Как ты тут? — всё, что смогла выдавить я. Попыталась сесть, но тут же поморщилась от головокружения.

— Лежи. Тебе нельзя вставать, — сказал и в подтверждение слов положил руку на плечо, пытаясь удержать от импульсивного движения.

— Руку убрал, — процедила сквозь зубы.

— Хорошо, хорошо. Только не нервничай, — поднял в примиряющем жесте руки.

— Чтобы я не нервничала, необходима всего лишь одна вещь. Догадываешься, какая? — пристально глядя на него, без тени улыбки произнесла я.

— Чтобы я был рядом? — со смешком сказала Борисов.

— Ты меня и здесь решил достать? Сделай одолжение, исчезни, а?

— Марин, я понимаю, что вся эта ситуация, в целом, выглядит нелицеприятно, и я разберусь с Илоной, обещаю. Но нам с тобой необходимо поговорить.

— Выглядит нелицеприятно? Ты себя хорошо чувствуешь? Слово-то какое подобрал. Ты виноват лишь в том, Олег, что распустил своих дам. Сделай одолжение — купи им намордники и пристегни на короткие поводки.

Последняя фраза вытащила из меня оставшиеся силы и я совсем тихо добавила:

— Больше нам разговаривать не о чем. Уйди, пожалуйста.

— Марин, послушай…

— Борисов, тебе что-то не понятно? — услышала я гневный голос Тёмы со стороны двери. — Выйди вон отсюда.

Олег встал, перевел глаза с меня на Кострова и обратно — очевидно, анализируя, стоит ли настаивать на своем пребывании в моей палате. Артём подошел ближе, готовый в любой момент вытолкать незванного посетителя.

— Ладно, — выдохнул. Отошел в сторону двери, взялся за ручку, но в последний момент повернулся, посмотрел на меня в упор и жестко сказал:

— Но мы все равно поговорим. И, Костров, обеспечь Марине отдельную палату. Если проблемы с финансами — скажи мне.

Артем лишь гневно сверкнул глазами, но благоразумно промолчал, понимая, что Борисов прав. Олег кивнул и за ним закрылась дверь.

А я смогла, наконец-то, начать дышать спокойно. Не хаотично, рвано, а спокойно.

Артем тут же подскочил ко мне, взял за руку.

— Марин, все хорошо? Хочешь, я его больше сюда не пущу?

А мне от его слов стало неприятно. Понимала, что он хочет сделать мне же во благо, но казалось, что я должна сама решить вопросы с бывшим любовником. Хотя, какие у нас могут быть вопросы? Ясно же, что переживал за свою Илону, потому и заявил, что сам с ней разберется. А какие другие причины могут быть его визита в больницу? Месяц не интересовался моей жизнью, а тут, вдруг, нарисовался. Подумала и слезы на глаза навернулись — обидно стало.

— Марин, ну-ну. Что он тебе сказал? Тебе нельзя расстраиваться!

Я быстро смахнула две предательские слезинки с ресниц, улыбнулась и сказала:

— Спасибо, Тём. Но я сама. Да и не сунется он больше сюда.

Я была права — Олег больше не навещал меня. Но каждый день в мою палату исправно доставляли цветы. Карточки, прилагающиеся к букетам, не оставляли сомнения, от кого они. Каждое утро приходило сообщение на телефон от Борисова с пожеланием доброго утра и хорошего дня. А вечерами сообщения от того же адресата с текстами не самого благопристойного содержания. На третий день я не выдержала и среагировала, и не потому что злилась, а потому что после его вечерних посланий с пожеланием спокойной ночи, ночи становились вот вообще неспокойные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})