Дело всей жизни. Неопубликованное - Александр Василевский

Перед «Большой войной»

Снова с В. М. Шапошниковым. – Проблемы оперподготовки. – Хасан и Халхин-гол. – Начало Второй мировой войны. – Ответные меры

Вплоть до июня 1939 года я возглавлял в Генеральном штабе отделение оперативной подготовки. Основное время уходило у меня в то время на выполнение разнообразных по форме, но примерно сходных, в целом по содержанию, заданий Б. М. Шапошникова. В первую очередь это была тщательная разработка годовых приказов и директив наркома обороны СССР по оперативно-стратегической подготовке руководящего состава РККА. В этих документах подводились годовые итоги и на их основе определялись задачи на новый год. При этом каждому военному округу давались конкретные задания с учетом его дислокации, характерных особенностей, материальных возможностей и общей роли, которую он играл в системе Вооруженных Сил. Со многим из того, что мне было известно по прежней работе в Управлении боевой подготовки, я знакомился заново. Это и понятно: за это время многое изменилось, Красная Армия стала другой, качественно вырос ее боевой потенциал. Так началось мое постепенное вхождение в круг важных вопросов, которыми я должен был заниматься перед Великой Отечественной войной.

Работа, которой я занимался теперь, была несравненно сложнее и ответственнее всей той, с которой мне довелось иметь дело до 1937 года. В Генеральном штабе, рядом с Б. М. Шапошниковым и под его руководством, росли мой оперативный кругозор, опыт, знания. Пожалуй, именно тогда мне в полной мере раскрылась та роль, которая отводилась каждому из видов и родов войск в системе Вооруженных Сил. Отделение оперативной подготовки Генштаба учитывало, что международная обстановка обострилась. Германия развязывала одну агрессию за другой. В марте 1938 года она захватила Австрию, а в сентябре состоялось подписание позорного Мюнхенского соглашения об аннексии Судетской области Чехословакии. Все сложнее становилась обстановка в Испании, где положение республиканцев ухудшалось. Нарастала угроза нашей стране и со стороны Японии. В июле 1938 года японские милитаристы предприняли вооруженное нападение на нашу территорию у озера Хасан. Они хотели проверить нашу боевую готовность. Получив приказ военного командования, советские войска 2 августа перешли в наступление. Боевые действия продолжались неделю. Японские войска в составе двух пехотных дивизий, пехотной и кавалерийских бригад, и нескольких отдельных танковых частей и пулеметных батальонов, поддерживаемых действиями 70 боевых самолетов, были разбиты, а остатки их выброшены с советской территории.

По приказу начальника Генерального штаба, почти все эти дни я провел на дежурстве у телеграфного аппарата, в комнате, оборудованной для этой цели напротив кабинета наркома К. Е. Ворошилова.

По просьбе японского правительства 11 августа боевые действия в районе озера Хасан были прекращены. Войска Красной Армии в этих боях показали свою возросшую боевую мощь, высокие моральные и боевые качества.

Бои у озера Хасан подтвердили правильность основных положений советских военных уставов и наставлений, и их соответствие требованиям обстановки, и новой боевой техники. В то же время они выявили и некоторые недостатки в боевой подготовке войск Дальневосточной (приморской) армии, особенно во взаимодействии родов войск в бою, управлении войсками, в их мобилизационной готовности. В результате анализа опыта у озера Хасан в боевую и оперативную подготовку войск, и штабов вносились коррективы. В связи с этим разработанный Генеральным штабом проект приказа, по словам Б. М. Шапошникова, был с удовлетворением воспринят наркомом и одобрен Политбюро ЦК партии. При рассмотрении проекта в него, естественно, вносились поправки, существенные добавления и разъяснения. У меня осела в памяти, свежа и до сих пор поправка, внесенная рукою любимого нами К. Е. Ворошилова, в раздел о недостатках в тактической подготовке бойца. Там, где говорилось о слабом умении бойцов при наступлении пользоваться малой шанцевой лопатой, о пренебрежительном отношении к ней, о неумении быстро окапываться при перебежках, что приводило к излишним потерям в людях, К. Е. Ворошилов вписал в приказ (привожу по памяти): «Наш долг добиться от бойца уважения и любви к своей лопате, и научить его пользоваться ею так же быстро и сноровисто, как быстро и сноровисто он орудует ложкой за столом».

Общая обстановка в Генеральном штабе оставалась все то время, как это понятно каждому, весьма сложной. Пожалуй, никогда ранее я не испытывал такого напряжения в работе.

И на Западе, и на Востоке пахло порохом. В этих условиях на приграничные военные округа возлагалась особая задача – быть готовыми к немедленным действиям. Им давались напряженнейшие задания, проводились оперативно-стратегические игры. В одной из них – летом 1938 года – я принимал участие. Это была сложнейшая игра руководящего состава войск Киевского военного округа, переименованного к тому времени в Киевский особый военный округ (КОВО). Летом 1938 года в нем были сформированы четыре армейские группы: кавалерийская, Одесская, Винницкая и Житомирская. Первая являлась довольно сильным по тому времени подвижным объединением, состоявшим из двух кавкорпусов, а также артиллерийских, танковых и иных частей, предназначавшихся для нанесения удара или контрудара по врагу в любом месте округа. Три остальные группы были объединениями армейского типа из стрелковых дивизий, танковых бригад, различных частей и войск обеспечения.

Игру руководящего состава проводили командующий КОВО командарм 2-го ранга С. К. Тимошенко и начальник штаба КОВО комбриг Н. Ф. Ватутин. В сентябре 1938 года, когда над Чехословакией нависла опасность, а мы еще не знали, что мюнхенское предательство сорвет ее оборону, и собирались оказать ей, вместе с Францией, как это предусматривалось договором, помощь, – штаб КОВО получил директиву наркома К. Е. Ворошилова привести в боеготовность Винницкую армейскую группу и вывести ее к государственной границе СССР. На территории Каменец-Подольской и Винницкой областей пришли в движение 4-й кавалерийский, 25-й танковый и 17-й стрелковый корпуса, две отдельные танковые бригады, семь авиационных полков. Тем временем Житомирская армейская группа (2-й кавалерийский, 15-й и 8-й стрелковые корпуса), завершая учения на территории Киевской, Черниговской и Житомирской областей, сосредоточивалась в районе Новоград-Волынского и Шепетовки. Оперативная группа штаба округа разместилась в Проскурове.

Вся работа Генерального штаба протекала под непосредственным руководством Б. М. Шапошникова. Авторитет Бориса Михайловича как видного военного деятеля и опытнейшего специалиста, особенно в вопросах штабной службы, рос тогда с каждым годом. Его обширные и разносторонние знания были остро необходимы в то сложное время. Действуя непосредственно под его руководством, мы, штабные работники, получали все новые теоретические и практические навыки по организации, планированию, и проведению операций армейского и фронтового масштаба. В августе 1938 года мне было вторично присвоено звание комбриг. Осенью 1938 года мои скромные заслуги вновь были отмечены. Приказом по Генеральному штабу мне была объявлена благодарность за «добросовестное и высококачественное выполнение ряда больших ответственных поручений». Основным из них было мое участие в разработке итогового приказа народного комиссара обороны СССР по вопросам боевой подготовки, директивы на зимний период по оперативной подготовке руководящего состава РККА и в подготовке проекта приказа наркома по итогам боевых действий на Дальнем Востоке, в районе озера Хасан. В 1939 году произошло мое частичное должностное перемещение: оставаясь начальником отделения оперативной подготовки, я был назначен по совместительству заместителем начальника оперативного отдела Генерального штаба.