Саммерхилл - воспитание свободой - Александр Нилл

В общем-то родителям сравнительно нетрудно вырастить ребенка, не нагружая его комплексами. Ребенка никогда не следует пугать, у него никогда не следует создавать чувство вины. Никто не в силах избавиться вообще от всех страхов: человек может испугаться, если вдруг громко хлопнет дверь. Но в нашей власти уничтожить нездоровый страх, который навязывается детям: страх наказания, страх перед сердитым богом, страх перед сердитыми родителями.

Чувство неполноценности и фантазии

Почему у ребенка возникает ощущение неполноценности? Потому что он видит, как взрослые делают то, что ему запрещено или недоступно.

Большую роль в возникновении комплекса неполноценности играет все, связанное с пенисом. Маленькие мальчики часто стыдятся размеров своего пениса, у девочек нередко возникает чувство неполноценности из-за его отсутствия. Я склонен думать, что значение пениса как символа силы в основном связано с теми таинственностью и запретами, которыми он окружен в процессе воспитания. Подавленные мысли о пенисе находят выход в фантазиях. Этот таинственный объект, который с такой тщательностью охраняется матерью и няней, приобретает преувеличенное значение. Сказанное подтверждается сказками о волшебной силе фаллоса. Например, Аладдин потрет лампу — мастурбация — и все удовольствия мира являются ему. Аналогичным образом у детей возникают фантазии, в которых огромное значение придается экскрементам.

Фантазии всегда эгоистичны. Это мечты, в которых мечтатель выступает в роли героя или героини, это сказки о мире, каким ему следовало бы быть. Мир, в который нас, взрослых, уносит порция виски, страницы увлекательного романа или кинофильм, — это тот самый мир, в который ребенок входит с помощью фантазии. Фантазия — всегда побег от реальности, побег в мир исполнения желаний без границ и ограничений. Туда в поисках развлечений отправляется безумец, но и у нормальных детей фантазии вполне обычны. Мир фантазии привлекательнее, чем сны, ведь в фантазиях мы сохраняем определенный контроль над ситуацией и мечтаем только о том, что приятно нашему Я[35].

Джим, мальчик, у которого случаются приступы ярости, рассказывает мне фантазии о мочеиспускании и дефекации. Для него секс — это власть.

Другой мальчик, 9 лет, сплетает длинные фантазии о поездах. Он всегда — машинист, а пассажирами у него обычно король и королева (отец и мать).

Маленький Чарли воображает, что у него есть эскадрилья самолетов и целый парк автомобилей.

Джим рассказывает о подарке богатого дяди — маленьком роллс-ройсе, этот автомобиль ездит на бензине, как настоящий. Джим говорит, что ему не нужны права, чтобы водить новую машину. Однажды я обнаруживаю, что четверо мальчишек во главе с Джимом собираются отправиться на железнодорожную станцию в 4 милях от школы. Им было сказано, что дядя Джима переслал машину на эту станцию, а оттуда они должны ее пригнать своим ходом. Я подумал о горьком разочаровании, которое ждет их, когда, пройдя 4 мили по грязи, они обнаружат, что автомобиль существовал только в воображении Джима, и решил попытаться предотвратить экспедицию. Я обратил их внимание на то, что они могут пропустить ланч. Джим, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, закричал: «Нет, мы вовсе не хотим пропустить ланч». Их домоправительница быстренько придумала компенсацию и предложила взять мальчиков в кино. Они поспешно сняли плащи. Джим испытал большое облегчение, ведь он-то хорошо знал, что дядя, подаривший ему роллс-ройс, — плод его воображения.

Фантазии Джима не имеют никакого отношения к сексу. С момента своего прибытия в Саммерхилл Джим пытался произвести впечатление на других мальчиков именно таким образом. Как-то раз группа мальчишек несколько дней стояла и наблюдала за подходами к гавани

Лайма — Джим рассказал им о другом своем дяде, который якобы владел двумя океанскими лайнерами. Мальчишки уговорили Джима написать этому дяде и попросить подарить им моторную лодку. Теперь они ожидали, что увидят, как океанский лайнер буксирует их лодку в гавань. Так Джим пытался добиться превосходства. Это был бедный малыш, которым пренебрегали, и он компенсировал свою неполноценность фантазиями.

Уничтожить фантазии вообще значило бы сделать жизнь скучной. Всякому акту созидания предшествует фантазия. Фантазия Рена сотворила собор Святого Павла[36] прежде, чем был положен первый камень.

Мечту, которую можно воплотить в реальность, стоит сохранять. Мечты другого рода, пустые полеты фантазии, по возможности следует разрушать. Такие фантазии, если им предаваться достаточно долго, способны затормозить развитие ребенка. В любой школе есть такие дети, которых считают тупыми, а они просто живут в основном в своих фантазиях. Как может мальчик интересоваться математикой, когда он весь поглощен ожиданием того, что дядя пришлет ему роллс-ройс?

Время от времени у меня случаются ядовитые дискуссии с отцами и матерями по поводу чтения и письма. Какая-нибудь мамаша пишет: «Мой сын должен быть способен войти в общество. Вы должны заставить его научиться читать». Мой ответ приблизительно таков: «Ваш ребенок живет в мире фантазии. Возможно, мне понадобится целый год, чтобы разрушить этот мир. Заставлять его сейчас учиться читать было бы преступлением против ребенка. Пока он не изживет интерес к миру своих фантазий, у него, видимо, не возникнет даже капелька интереса к чтению».

Конечно, я мог бы привести мальчика к себе в кабинет и строго сказать ему: «Выкинь из головы чепуху с дядями и автомобилями, тебе известно, что это одни выдумки. С завтрашнего дня ты будешь ходить на уроки чтения, а иначе узнаешь, почем фунт лиха». Это было бы преступлением. Разрушить фантазию ребенка прежде, чем у него появится что-то, чем он мог бы ее заменить, неправильно. Самое лучшее — поощрить ребенка к разговору о его фантазиях. В девяти случаях из десяти он постепенно потеряет к ним интерес. Только в особых случаях, когда фантазирование затягивается на годы, можно решиться грубо разрушить мечту.

Я уже сказал: должно быть что-то, чем ребенок мог бы заменить фантазию. Вообще, чтобы быть душевно здоровым, всякий ребенок, да и всякий взрослый, нуждается в превосходстве хотя бы в какой-нибудь одной области. В школе для этого есть всего два способа: быть первым в классе или помыкать самым последним в классе. Второй способ для многих более привлекателен, именно так ребенок-экстраверт[37] находит свое поле для превосходства.

Интровертированный ребенок в поисках превосходства погружается в мир фантазий, поскольку не находит возможности обрести его в реальном мире. Он не умеет драться, не отличается в играх, не умеет играть на сцене, петь или танцевать, а в своих фантазиях может стать чемпионом мира в тяжелом весе. Найти удовлетворение для своего Я жизненно необходимо каждому человеку.

Разрушители

Взрослым очень трудно понять, что у маленьких детей нет уважения к вещам. Они не разрушают их умышленно — они разрушают бессознательно. Как-то я застал нормальную счастливую девочку в нашей учительской за выжиганием дырок в каминной доске орехового дерева с помощью раскаленной докрасна кочерги. Когда я ее окликнул, она вздрогнула и подняла на меня удивленные глаза. «Я это делала, не думая», — сказала она, и это было правдой. Я стал свидетелем какого-то символического действия вне контроля сознания. Дело в том, что у взрослых есть чувство собственности в отношении ценных вещей, а у детей — нет. Так что совместная жизнь детей и взрослых неизбежно приводит к конфликтам по поводу материальных вещей. В Саммерхилле дети могут разжечь камин за 5 минут до того, как пойти спать. Они щедро насыплют туда угля, потому что он для них — только черные камушки, в то время как для меня эти камушки означают расходы в 300 фунтов в год. Дети повсюду оставляют свет включенным, потому что он никак не связывается ими со счетами за электричество.

Мебель для ребенка практически не существует, так что мы покупаем для Саммерхилла старые автомобильные и автобусные сиденья. За месяц-другой они превращаются в щепки. То и дело за едой какой-ни- будь ребенок, коротая время в ожидании второго блюда, скручивает свою вилку практически в узел. Обычно это делается бессознательно, в лучшем случае лишь наполовину осознанно. И не только школьным имуществом пренебрегает ребенок и разрушает его: он через три недели после покупки бросит под дождем и свой новый велосипед.

Склонность ломать и разрушать у детей в возрасте 9 или 10 лет не является ни злостной, ни антиобщественной. Просто у них еще нет представления о вещах как о чьей-то собственности. Когда на детей нападают приступы фантазии, они хватают простыни и одеяла и устраивают из своих комнат пиратские корабли, в результате чего, конечно, простыни становятся черными, а одеяла рвутся. Но какое значение имеет грязная простыня, если ты поднял черный флаг и дал бортовой залп!