Школа пластунов - Ерофей Трофимов

в тонусе. Пусть считает, что все идет так, как задумал он. Коляска выкатилась из ворот и, проехав по тракту метров пятьсот, свернула в лес. Елисей, облазивший со своими ребятами все эти места, точно знал, куда ехать.

Оставив коляску под деревьями, Елисей помог девушке сойти и, стреножив коней, повел ее дальше. Метров через десять они вышли на поляну, на этот раз без родника, окруженную зарослями кизила. Радостно улыбнувшись, девушка принялась бродить по поляне, то и дело срывая ягоды кизила и морщась от кисловатого вкуса. Елисей, наблюдая за ней, только тихо посмеивался про себя.

Типичное дитя большого города. Думает, что булки на деревьях растут. Хотя, по местным реалиям, это было скорее необычно, чем привычно. Выбрав местечко поудобнее, Елисей поставил корзинку на траву и, присев под дерево лицом к тракту, замер. Девушка, что-то тихо напевая, принялась плести венок, а парень, чуть прикрыв глаза, внимательно слушал лес. Его интуиция ясно давала понять, что произойти все должно сегодня.

Крик козодоя заставил его чуть улыбнуться и посмотреть на свою подопечную. Сидя на коленках, Катерина увлеченно вплетала в венок какие-то цветы по только ей понятной схеме. Заметив в кустах мелькнувшую тень, Елисей одобрительно кивнул и, не спеша поднявшись, медленно прошелся до дальнего куста кизила. Есть еще не дозревшие ягоды ему не хотелось, но нужно было встать так, чтобы противник, оказавшись на поляне, не сразу его приметил. Делая вид, что выбирает ягоду потемнее, Елисей сдвинулся еще глубже в кусты и плавным движением вытянул из кобуры револьвер.

Голос кукушки ясно дал понять, что противник уже рядом. Топот копыт заставил парня презрительно усмехнуться и покачать головой. Не удержались. Решили разрубить узел одним ударом. И судя по шуму, из крепости выехали все пришлые. Треск ветвей и глухая ругань еще больше рассмешила парня. Так ломиться по лесу могут только те, кто вообще не умеет по нему ходить.

На поляну вывалились господин Ноль и пятеро его подручных, которые тут же начали растекаться по периметру, пытаясь взять девушку в полукольцо. Так Елисею было даже удобнее. Противник сам разделился, а значит, с ним будет легче справиться. Из всех пришлых Елисею нужен был только один человек. Остальных он уже списал. Дождавшись, когда господин Ноль выступит вперед и откроет рот, чтобы что-то сказать, Елисей вскинул оружие и пять раз подряд нажал на спуск.

Грохот выстрелов заставил неизвестного растерянно замереть на месте. Со стороны тракта также доносились выстрелы, только более тихие. Елисей, держа пришлого на прицеле, вышел на поляну и, краем глаза отмечая, как его ребята, выскочив из кустов, окружили девушку, негромко скомандовал:

– Лицом на землю, руки держать за головой.

– Как вы смеете?! Я дворянин! – быстро придя в себя, с апломбом заявил неизвестный.

– А мне плевать. Или сам ляжешь, или я тебе колено прострелю, – рыкнул парень, опуская ствол револьвера к указанной точке.

– Вы пожалеете об этом, – пригрозил господин Ноль, начиная опускаться на землю.

Выскочивший из кустов Мишка, весело блестя глазами, в полный голос сообщил, не обращая внимания на еще живого врага:

– Елисей, мы закончили.

В этот момент грохнул еще один выстрел, и кто-то жалобно вскрикнул. Елисей, словно подброшенный пружиной, одним прыжком оказался рядом с неизвестным и со всего размаху пнул его сапогом в лицо. Следующий удар пришелся на руку, сжимавшую крошечный «дерринджер». Дальше удары посыпались словно горох из мешка. В себя парень пришел, услышав истошный крик одного из мальчишек:

– Илья!!! – а потом, значительно тише еще раз: – Илья.

Словно во сне подойдя к ребятам, Елисей разглядел, как стоящий на коленях Витька держит на руках голову брата и, слегка встряхивая, тихо зовет брата, словно не понимая, что его больше нет. Сглотнув вставший в горле ком, парень опустился на землю рядом с мальчиком и, отодвинув край капюшона, приложил пальцы к его шее.

Он и так понимал, что все кончено, но никак не мог в это поверить. Распустив завязки лохматого комбинезона, Елисей обнажил мальчику грудь и судорожно вздохнул. Дикая, нелепая случайность. Один выстрел из оружия, предназначенного для боя, на дистанции в пять шагов, и пуля вошла мальчику точно в сердце. Он умер сразу, даже не успев понять, что произошло.

Екатерина, которую мальчишки успели после выстрела утащить за кусты, выбралась на поляну и, подойдя к замершим ребятам, тихо всхлипнула, еле слышно произнеся:

– Он меня собой закрыл. Я даже не поняла сначала, что случилось. Что с ним теперь?

– Он погиб, сударыня, – не пряча слез, глухо выдохнул Елисей. – Он погиб, выполняя свой долг, как всегда делали его пращуры. Спасая невинных. А теперь, сделайте милость, помолчите немного. Нам нужно закончить, – не слишком вежливо попросил он, тяжело поднимаясь на ноги. – Андрей, Илью в коляску. Тела все обыскать. Мразь эту связать и через седло. Иного не заслужил. Трупы оттащить дальше в лес. Нечего красивое место поганить. Работаем, парни. Скорбеть дома станем, – рявкнул он, и мальчишки, привыкшие выполнять его команды, разом зашевелились, выполняя поставленную задачу.

* * *

Поп, размахивая кадилом, закончил службу и, покосившись на замершего, словно статуя, Елисея, молча ушел в свой придел. Казаки подняли на руки гроб и размеренным шагом понесли его за церковь, на кладбище. Следуя за ними, парень не замечал, как слезы сами скатываются по его щекам. Не замечал он и того, как домовину опустили в могилу, и только когда первые комья земли ударили о крышку, выхватил револьвер и, вскинув его над головой, трижды нажал на спуск.

Стоявшие рядом с ним мальчишки не раздумывая повторили его жест, и погост огласился троекратным залпом. Не знавшие такого обычая казаки только удивленно переглянулись, но спорить не стали. Только дед Святослав, задумчиво посмотрев на парня, чуть кивнул и, сняв папаху, перекрестился. Впрочем, Елисею сейчас было все равно, кто и что думает. Он даже не дрогнул, когда во время отпевания в церкви, во время молебна, вдруг прозвучал злорадный женский выкрик, заставивший всех вздрогнуть и начать оглядываться:

– Вот так со всеми будет, кто с ним свяжется! – прозвенел крик, тут же сменившийся звучной оплеухой и грозным окриком:

– Пасть закрой, тварь!

Больше течение службы никто нарушить не осмеливался. Могилу засыпали, а Елисей, глядя на простой деревянный крест, никак не мог поверить, что одиннадцатилетнего мальчика больше нет. Ребенка. Мальчишки, который сумел сделать то, на что способен не каждый взрослый. Закрыть своим телом чужого ему человека. Маленькая Дашутка, ладошку которой парень все это время не выпускал из своей лапы, утерла глаза кончиком платка и,