Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка - Чейз Джеймс Хедли

— Ну что ж, на этот раз я ее понял, — пробормотал он. — И Юлия еще утверждает, что она влюблена в меня. Какая чушь! Лоис не хочет принять от меня даже приглашения пообедать, и это Юлия называет любовью?

Минут через десять он направился к вешалке. Когда он надевал свое пальто, вошла Юлия после легкого стука в дверь.

— Юлия? — сказал он. — Что тебе здесь надо?

Юлия подняла голову и поцеловала его.

— Мне нужны деньги, — сказала она. — Я иду завтракать с Джойс Гибонс, и я вышла из дома без денег.

— Я бы очень хотел позавтракать вместе с вами, — с сожалением проговорил Инглиш, доставая кошелек. — Тебе достаточно будет пятидесяти?

— О, с избытком, дорогой! Мы едим с ней главным образом салаты. А ты с кем завтракаешь?

— С Бернштейном, — ответил Инглиш с гримасой. — Он хочет, чтобы я помог ему протекцией. Мне это в общем-то ни к чему, но я хочу заполучить Теска, а они с ним связаны контрактом.

— Ну что ж, если тебе что-то надо заполучить, то ты это получаешь, — сказала Юлия, пряча деньги в сумочку. — Если ты хочешь, то можешь проводить меня до города.

— Где вы завтракаете?

— У Балдорфа.

— Отлично. Мне это по дороге. Пошли!

Они прошли в приемный зал. В этот момент туда вошел Гарри Винс. Он бросил на Юлию смущенный взгляд и посторонился.

— Добрый день, Гарри, — ласково сказала Юлия. — У меня к вам просьба.

— Да, Юлия? — напряженным голосом проговорил Гарри.

Тон его голоса заставил Лоис поднять голову. Она сидела за письменным столом около окна, и ни Юлия, ни Гарри не заметили ее присутствия.

— Я хотела бы получить еще два билета на спектакль. На этот вечер. Вы сможете мне их достать?

— Ну да, конечно, — ответил Гарри, который сразу переменился в лице.

— Эй, Юлия, послушай! — улыбаясь, проговорил Инглиш. — Ты хочешь меня разорить. Я не могу швырять билетами направо и налево.

— Это для Джойс. Я ей обещала.

— Она купается в золоте. Что, она не может купить их?

— Не будь таким жадным, — сказала Юлия, беря его под руку. Люди находят совершенно естественным, что я даю им билеты на все спектакли.

— Ладно, посмотрим, что вы тут сможете сделать, Гарри, — сказал Инглиш. — Ее желания — это приказ.

— Хорошо, мистер Инглиш, — сказал Гарри.

— А ты разве не обедаешь с этой старой бородой, сенатором? — спросила Юлия, идя под руку с Инглишем к двери. — В котором часу у вас свидание?

— В восемь с половиной. Я не смогу прийти к тебе сегодня вечером, Юлия. Ничего не могу поделать.

Они прошли в коридор.

Неподвижно стоя, Гарри смотрел, как они уходят. Выражение его лица удивило Лоис. Она наблюдала за ним, и когда он вышел из кабинета, она не смогла сдержать легкой дрожи.

Чик Ваган остановил роскошный «кадиллак» перед роскошным входом в Тур Аржент.

— Отлично, Чик. Бери машину и поезжай обедать. Приезжай за мной в десять тридцать.

— Вы хотите, чтобы я зашел за вами, патрон? — спросил Чик.

Инглиш покачал головой.

— Нет, здесь я ничем не рискую. Вот когда мы отъедем, ты смотри в оба.

— Я всегда смотрю в оба, — агрессивно ответил Чик. — В 10.30?

— Я буду ждать в фойе.

Чик вышел из машины, посмотрел вокруг себя, не вынимая рук из карманов, открыл дверцу и наблюдал, как Инглиш быстро пересек тротуар и вошел в ресторан.

Инглиш оставил свою шляпу и пальто в гардеробе и направился к умывальникам, когда увидел сенатора Бомонта.

— Добрый вечер, сенатор, — сказал он. — На этот раз я не заставил вас ждать?

— Как дела, Ник? — спросил Бомонт, пожимая его руку.

— Очень хорошо. Я хочу вымыть руки. Вы пойдете?

Да.

Пока Инглиш мыл руки, Бомонт закурил сигарету. У него был недовольный вид.

Вы не должны были откладывать это совещание, Ник. Рис в бешенстве.

Я в этом и не сомневался, — равнодушно ответил Инглиш, протягивая руки к полотенцу.

— Я вас предупреждаю, что долго они не будут выносить подобные вещи. Он мне так и сказал.

Инглиш взял сенатора под руку, чтобы провести в бар.

— Выпейте «Хиг-болл», это успокоит ваши нервы, — сказал он приветливо. — Рис вынужден принимать все, что я делаю, и вы это знаете.

— Вы, мне кажется, ошибаетесь. Он мне сказал, что настало время забрать гвоздь и забить его в вас и что он с удовольствием сделал бы это сам.

Инглиш протянул ему «Хиг-болл» и заказал еще Дри.

— А как вы думаете взяться за то, чтобы забить свой гвоздь? — с улыбкой спросил он.

— Он мне этого не сказал, но я знаю, что у него был разговор с помощником прокурора. Он в курсе всего, что касается Роя.

Лицо Инглиша посуровело.

— Как это?

Бомонт смущенно ерзал в кресле.

— Он слышал разговоры о шантаже. Он хочет, чтобы прокурор провел следствие.

Инглиш пожал плечами.

— Тут нечего расследовать. Пусть делает, что хочет, но если он не сможет доказать того, что говорит, то я буду преследовать его за клевету.

— Я ему так и сказал, — ответил Бомонт. — Он был в ярости. Но тем не менее, Ник, если в этих слухах есть правда, то надо быть осторожнее.

— Не говорите глупостей! — возмутился Инглиш. — Мне не нужно принимать никаких предосторожностей. Это он должен доказать, что Рой был шантажистом, а этого он сделать не сможет.

У Бомонта отлегло от сердца.

— Ну что ж, я очень рад услышать это. Вы говорите правду, Ник?

— Ну, конечно. Он ничего не сможет доказать.

— А девушка, секретарша Роя?

— Этим уже занимались. Ни журналисты, ни прокурор не смогли доказать ее отношений с Роем. Моркли устроил это дело. Он не украл эти пять тысяч долларов. Не расстраивайте себя подобными вопросами, я прошу вас.

— Это легко говорить, — возразил Бомонт. — Ведь мне тоже надо думать о собственной репутации, вот как, — добавил он. — Когда говорят о волке… Посмотри, вот Рис собственной персоной!

Инглиш поднял глаза.

На пороге стоял мужчина, лет шестидесяти, коренастый, который разговаривал с красивой девушкой, одетой в вечернее платье, поверх которого была накинута голубая норка.

— Мне хотелось бы знать, купил он ей эту накидку или взял напрокат, — прошептал Инглиш. — Это — Лола Вогас. Она танцевала в Ролден Ашл, пока я не вышвырнул ее оттуда. Она не могла спокойно видеть мужчину, чтобы не броситься на него.

— Не говорите так громко, ради Бога! — сказал Бомонт.

Рис подошел к бару и устроился там как можно дальше от них, приветствовав их легким кивком.

Инглиш ответил жестом на его приветствие и помахал Лоле, которая злобно посмотрела на него и отвернулась.

— Когда она начала гоняться за дичью, я решил, что для нее настало время переменить место скачек. Она до сих пор не простила мне этого.

Бомонт стремительно переменил тему разговора. Он говорил о всяких своих делах в течение получаса, когда Инглиш заметил Корину Инглиш, остановившуюся на пороге бара. На ней было надето белое шелковое платье, которое знало лучшие дни. Ее прическа не была модной, а лицо было напряженным. Люди уже начали обращать на нее внимание.

— Вот жена Роя, — сказал Инглиш. — Я в последний раз прихожу в этот ресторан. Здесь собираются все отбросы города.

Бомонт повернулся к выходу из бара и содрогнулся.

— Она мертвецки пьяна!

— Она действительно пьяна и направляется к нам.

Он толкнул свое кресло и пошел навстречу Корине, которая шла к нему неверными шагами.

— Добрый вечер, Корина, — сказал он. — Вы одна? Не хотите ли составить нам компанию?

— Добрый вечер, дрянь, — пронзительным голосом ответила она. — Я предпочту сесть в клетку с тиграми, чем с вами.

Шум в баре смолк, и все взоры обратились к Инглишу, который не переставал улыбаться.

— Если вы принимаете такой тон, Корина, то я жалею о своем предложении.

Он повернулся к своему столику.

— Не уходите, — тем же тоном сказала Корина. — Мне нужно поговорить с вами.