История подводного шпионажа против СССР - Шерри Шерри Зонтаг

Кроме того, глубина в этой точке равнялась двум милям. Взрывы могли прекратиться, когда лодке предстояло еще более 2000 метров опускаться до дна. В зависимости от того, с какой скоростью лодка шла перед взрывом и в каком направлении, а также в зависимости от силы взрывов, направленных внутрь, и положения ее кормовых рулей, когда она опускалась на дно, ее могло отбросить на несколько миль в сторону. Все вместе взятое означало, что подлодка могла находиться в окружности диаметром двадцать миль, оставляя огромное неизведанное пространство для поисков. А искусство глубоководного поиска все еще находилось в начальной стадии развития.

Начиная поиски «Скорпиона», Крейвен имел значительно меньше данных, чем у него было, когда он вел поиск затонувшей советской подлодки в Тихом океане. ВМС решили послать надводный корабль, чтобы прочесать район вокруг точки «Оскар». Даже и мысли не было, чтобы послать на эти поиски «Халибат». Она была предназначена для ведения секретных операций, а скрывать ведущиеся поиски не имело смысла, поскольку о потере подлодки стали появляться публикации в американской прессе, которую русские могли прочитать.

Вместо «Халибат» ВМС использовали океанографическое исследовательское судно «Мизар». Это было судно длиною около 80 метров, бывший транспорт для снабжения полярников. Его переоборудовали для проведения глубоководных исследовательских работ, начатых ВМС после гибели лодки «Трешер». Для выполнения этой задачи судно передали команде Харди из военно-морской лаборатории, куда оно было приписано.

На «Мизар» имелись буксируемые камеры, менее совершенные, чем камеры на «рыбе» подлодки «Халибат», и с ними предстояло начать медленный и тщательный осмотр океанского дна. Эта работа должна была проводиться под руководством Ч. Баканана, гражданского океанографа, старшего научного сотрудника военно-морской исследовательской лаборатории. Едва Баканан приступил к работе, он понял, что это будет длительный рейс. На скорости в два узла «Мизар» потребуется много месяцев, чтобы покрыть заданный район. Капитан Баканан был охотником по натуре. Маленького роста, плотный и незлобиво сварливый, он начал отращивать бороду в тот день, когда «Мизар» вышел из порта Вандайк, и заявил, что побреется только тогда, когда найдет искомый предмет.

Держа постоянную связь с Харди и Крейвеном, пока они разбирали акустические крошки, Баканан начал водить «Мизар» кругами вокруг точки «Оскар», находя осколки богатых железом метеоритов. По указанию ВМС «Мизар» начал тщательно просматривать район к западу от точки «Оскар». По мнению ВМС, поскольку «Скорпион» следовала на запад к Норфолку, то именно в этом направлении и следует ее искать.

Между тем Крейвен начал выкапывать дополнительные свидетельства, которые могли бы помочь направить «Мизар» в нужном направлении. Он нанес на карту место каждого взрыва, направленного внутрь, надеясь, что это поможет рассчитать, насколько продвинулась лодка до того момента, когда затих последний звук ее гибели.

Он обнаружил нечто большее.

По расчетам Крейвена теперь получалось, что «Скорпион» двигалась вовсе не на запад, к Норфолку, в момент своей кончины. Вместо этого полученные Крейвеном новые данные показывали, что лодка двигалась в обратном направлении, на восток, в сторону Средиземного моря. Возможно, подлодка повернула, чтобы убежать от другой лодки, но сотрудники разведки уже говорили Крейвену, что они абсолютно уверены в том, что советские военно-морские силы здесь ни при чем, это должно быть что-то другое.

Ученый пошел к командующему подводными силами. У него был один вопрос: «Что могло заставить лодку двигаться в обратном направлении?» Крейвен задавал этот вопрос нескольким капитанам первого ранга и адмиралам. Каждый раз он получал один и тот же ответ.

Подлодка разворачивается на 180? когда находящаяся на ее борту торпеда начинает вести себя, что называется, «нештатно». Этот случай подводники называют «случайный запуск». Поворот лодки в обратную сторону включает предохранительное устройство на торпеде, которое прекращает ее работу. Те же самые предохранительные устройства удерживают торпеду от поворота в сторону выпустившей ее лодки, предохраняя лодку от поражения собственной торпедой.

На «Скорпионе» находился комплект боевых торпед, готовых к применению, как это было и на всех остальных многоцелевых подводных лодках в годы «холодной войны». В комплект входили четырнадцать торпед марки 37, семь торпед марки 14 и две торпеды «Астор» с ядерным зарядом марки 45. Случайные запуски были особенно распространены среди торпед марки 37, и если возникла опасность случайного запуска, то командир «Скорпиона» должен был скомандовать: «Право на борт, развернуться на 180?» в тот момент, когда получил доклад из торпедного отсека о проблеме с торпедой. Любой командир обязан совершить этот маневр, который путем тренировок доводится у подводников до автоматизма. Фактически 27 декабря, за шесть месяцев до гибели, «Скорпион» избавилась от самоактивации торпеды в результате именно того, что Слаттери строго следовал этой стандартной процедуре.

Так, видимо, и случилось, пришел к логическому выводу Крейвен. «Скорпион» шла курсом вест, и это должно означать, что что-то произошло с одной из торпед на лодке. Под воздействием каких-то причин она активизировалась и взорвалась.

Крейвен начал изучать этот вопрос глубже. Он установил, что какой-то дефект в имевшейся на борту испытательной аппаратуре мог вызвать случайный пуск торпеды. Но Крейвен знал, что торпеды, наряду почти со всеми видами другого оборудования, обычно проходят проверку, когда подлодка находится на пути домой.

Одним из самых любимых афоризмов Крейвена был следующий: «Если что-нибудь может быть установлено задом наперед – так и случится». В данном случае, видимо, так все и произошло. Несколько подлодок уже докладывали о самопроизвольных запусках в результате того, что электропроводка в испытательном оборудовании была установлена в обратном порядке. Эта проблема стала настолько распространенной, что командующий Атлантическим флотом издал соответствующее предупреждение.

Получив сведения об этом дефекте испытательной аппаратуры и имея акустические данные, Крейвен пришел к выводу, что судьба «Скорпиона» была предопределена. «Скорпион» боролась с самопроизвольным запуском торпеды, происшедшим в результате того, что кто-то перепутал электропровода испытательного прибора во время проверки торпеды. Разворот на курс ост был сделан слишком поздно. Логические рассуждения и доказательства совпадали. Крейвен убедился в правоте своего вывода.

Оставалась лишь одна проблема: почти никто не был согласен с ним. Эксперты-акустики, торпедисты, командиры подводных лодок – все слушали, как он страстно излагал свою теорию, свои доказательства и свою логику, повышая и понижая голос, как будто произносил один из шекспировских монологов, усиленный его собственными афоризмами об океанских глубинах. Но никто, начиная от начальника военно-морских операций и людей рангами ниже, не считал, что Крейвен прав.

Харди, акустик, эксперт военно-морской научно-исследовательской лаборатории, был убежден, что Крейвен пытается «слишком много получить от акустических данных и гоняется за привидениями». По мнению Харди, единственное, что могло повернуть лодку на восток в сторону Средиземного моря – так это преследование «призрака» Крейвена. Его аргументы постепенно зародили и у самого Крейвена некоторые сомнения. Ведь именно лаборатория Харди руководила работой судна «Мизар», и Крейвену нужна была его поддержка для того, чтобы судно развернулось и начало поиски в восточном направлении. Личные отношения Крейвена с этой лабораторией были неустойчивыми. Как директор проекта глубоководных систем он, по сути дела, присвоил весьма ценную собственность лаборатории – батискаф «Триест II» для оказания помощи в разработке характеристик для мини-лодки Риковера «NR-1».

Офицеры из командования систем вооружения, ответственные за безопасность торпед, вскоре тоже присоединились к группе экспертов, отрицающих выводы Крейвена. Они настаивали, что после самопроизвольного запуска торпеда никак не могла сдетонировать внутри лодки. Чтобы произошла детонация, боеголовка должна врезаться в объект на полной скорости и остановиться от удара. И только тогда она взорвется. Офицеров командования систем вооружения поддержало управление кораблестроения. Уолтер Дитцен, ответственный за строительство подводных лодок, тоже выразил глубокие сомнения. В ходе острых дебатов никто не забывал, что речь идет о поисках погибших людей.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Дитцен предложил Крейвену пари – на бутылку «Чивас Ригал», самого дорогого шотландского виски, если он окажется не прав. Офицеры, участвующие в операции, тоже заключали пари с Дитценом. «Мизар» уже добыла некоторые соблазнительные данные – в направлении в сторону Норфолка от точки «Оскар». Были обнаружены предметы, которые могли упасть с лодки «Скорпион»: патрубок, предмет, похожий на дамский зонтик, веревка, завязанная специальным узлом, который делают на бросательном конце, чтобы было удобнее схватить его при подаче на пирс.