Возможно, это любовь - Маргарет Малькольм

Ее тонкая ручка легла ему на плечо, но не причинила боли, а скорее успокоила ее.

— Спасибо, Пенни, — прошептал Грег.

— Я подумала, что тебе понадобится вода. Это помогло? — спросила Пенни.

— Очень, — ответил он, решив не говорить ей, что не прикасался к воде. — Прекрасная мысль.

— Но я не могла сама принести воду, — с сожалением продолжала девочка. — Это сделала Селия. Это она придумала связать кружки, чтобы отнести их все сразу.

— Правда? Очень умно, — признал Грег. Он то знал, что Селия изобретательна.

Что-то странное было в его голосе, потому что Пенни внезапно отодвинулась от него и обеспокоенно спросила:

— Тебе не нравится Селия?

— Честно говоря, у нас не очень хорошие отношения, — мягко ответил Грег, решив не травмировать Пенни. — Но не думай об этом. Если тебе с ней хорошо…

— Нет! — закричала Пенни, и ее губы задрожали. — Все могло быть хорошо, но теперь все испорчено!

— Испорчено? — резко спросил Грег. — Что ты хочешь сказать? Она не была добра к тебе?

— Нет! — зарыдала Пенни. — Это все я! Я виновата!

— Милая, — ласково проговорил Грег, — не будь такой глупышкой и расскажи мне все.

Голова у него гудела, но он не мог отказаться выслушать ребенка, особенно такого несчастного и обделенного, как Пенни. Она уткнулась своей лохматой головой ему в плечо.

— Все потому, что я обманщица и лгунья, — сдавленным голосом произнесла она.

Грег напрягся от гнева:

— Это Селия тебе так сказала?

— Нет, я знаю сама, — чуть слышно прошептала Пенни.

Здесь крылась какая-то тайна, и Грег отдал бы все на свете, чтобы разрешить ее в другое время, но было очевидно, что бедной Пенни нужно выговориться.

— Лучше расскажи мне все, старушка, — мягко посоветовал он, недоумевая, какие фантазии ребенок вбил себе в голову.

Какое-то мгновение Пенни колебалась, и он слышал, как участилось ее дыхание. Наконец она выпрямилась.

— Я не хромая, — произнесла она.

— Что?! — изумленно воскликнул Грег.

— Я знала, что ты возненавидишь меня! — зарыдала Пенни. — Я это знала!

— Нет, что ты, — беззвучно возразил Грег. — Но ты говоришь серьезно, Пенни? — Он отстранил ее от себя, чтобы взглянуть в ее заплаканное лицо.

Она кивнула, не в силах говорить.

— Значит, ты не хромая и с самого начала притворялась?

Пенни вздрогнула, услышав холодок в голосе Грега, и тихо прошептала:

— Сначала это была правда, но потом мне стало лучше.

— Тогда почему?.. — в полном недоумении спросил Грег.

— Я не хотела, чтобы ты отправил меня в школу. Я хотела остаться в Мэллардс.

— И ты все время притворялась, лишая себя радостей жизни…

Пенни кивнула, и Грег погрузился в молчание. Он тоже любил Мэллардс. Любил всепоглощающей любовью, которой трудно было найти объяснение, но даже он был вынужден признать, что ему нелегко понять поведение Пенни. Чтобы здоровый ребенок намеренно причинял себе страдания и неудобства, только чтобы остаться дома, — в этом было что-то жуткое. И в то же время только что она призналась ему, что Мэллардс для нее не так важна, как его жизнь.

Несмотря ни на что, такая привязанность Пенни согрела ему душу, и Грег опять прижал ее к себе.

— Ты не злишься на меня? — с мольбой спросила она.

— Глупенькая, конечно нет.

Пенни облегченно вздохнула:

— Тогда остальное не важно!

Но это было не так. Грег вспомнил, что вызвало это признание.

— Селия знает? — Он скорее говорил утвердительно, а не спрашивал.

— Да, она видела, как я играла без костыля, — призналась Пенни.

— И не сказала мне! — Его голос был холодным от ярости. — Она позволила тебе и дальше разрушать твою жизнь…

— Нет! Нет! — вскричала Пенни. — Она сказала, что не может позволить, чтобы я и дальше так себя вела. Она сказала, что поможет мне делать упражнения, чтобы укрепить ногу, и тогда никто не узнает, что я сделала!

— Учила тебя врать! — начал Грег, но осекся. — Она сказала, почему не хочет говорить мне? — спросил он уже другим голосом.

— Она сказала, что у тебя и так полно забот.

— Она так сказала? — Грег нежно спустил девочку на пол и подошел к окну. Уже почти рассвело, но он не замечал великолепных красок утра.

— Думаю, она просто не хотела жаловаться на меня, — объяснила Пенни, — потому что она, даже когда… — Она резко замолчала и прижала руку к губам, словно пытаясь удержать слова.

Грег резко обернулся:

— Ты не все мне рассказала. Есть что-то еще, да, Пенни?

Она замотала головой:

— Нет, это все!

— Неправда. — Грег говорил так тихо, что она его почти не слышала, но знала, что больше не сможет сдерживаться.

— Я ненавидела ее за то, что она узнала про меня, — поспешно начала Пенни, — и думала, что она не сдержит свое обещание. Я хотела, чтобы она уехала. Я думала, если ты рассердишься на нее, она уедет, и я…

— Продолжай.

— В ту ночь, когда заболела корова… — начала Пенни и увидела, как Грег вздрогнул. — Селия правда звонила тебе, я слышала. Она сказала мне, что корова поправится, потому что ты приедешь. Боже, Грег!

Пенни никогда не видела Грега в таком состоянии, не могла даже понять, какое смятение в его душе вызвало ее признание. Селия говорила правду, а он обвинил ее во лжи. С самого начала он думал о ней плохо или пытался уверить себя в этом. Ничего не видя перед собой, Грег, шатаясь, направился к двери. Он не слышал отчаянного крика Пенни:

— Грег, умоляю, прости меня! Селия не сказала тебе, потому что сказала, что мне нужно много любви! Пожалуйста, не отворачивайся от меня, Грег!

Но Грег, не оглядываясь, спустился по темной лестнице и вышел в тихий сад. Селия, услышав его шаги, подняла голову и тихонько пробралась наверх. Она думала, что его комната пуста, и потому удивилась, услышав доносившиеся оттуда рыдания. Она тихо вошла и увидела Пенни. Девочка лежала ничком на кровати и рыдала так, что казалось, ее сердце вот-вот разорвется. Селия опустилась на колени и обняла несчастное, покинутое существо.

— Милая, что случилось? Расскажи Селии, — проворковала она.

Пенни не сразу смогла собраться с силами и сквозь сотрясавшие ее рыдания произнесла:

— Я рассказала Грегу про себя. Теперь он меня никогда не простит!

— Неужели… — начала Селия и осеклась. В конце концов, чем виновата Пенни? Они обе не поняли, что Грег находится в ужасном состоянии, и обе облегчили себе душу за счет него. — Расскажи мне все, — повторила Селия. Казалось, что она должна испытывать облегчение от того, что теперь Грег знает правду, но, к ее удивлению, она ощутила лишь страх. Она молчала, и Пенни робко спросила: