Вариант «Севастополь» - Комбат Найтов

На борту боевых машин, несущихся по ночной Англии, был только один человек XIX века: великий князь Александр, но и он был упакован в кевлар, полностью закрытый шлем, вооружён автоматом АК-12 с глушителем. Движение колонны вызывало удивление и любопытство, в некоторых окнах зажигались газовые фонари, люди пытались рассмотреть движущуюся без огней колонну гремящей техники. Но страха не было и паники тоже. Здесь давно не было войны, никто на территорию мощнейшей империи, над которой не заходило солнце, уже давно не вторгался.

Через час двадцать показались пригороды Лондона. Они сейчас давно входят в Большой Лондон, тогда были отдельными городами. Через два часа колонна была уже в Гринвиче. Самое сонное время: 04.00. Влетели на Пекхэм-роуд, рев двигателей начал будить людей, так как на узких улочках грохот двигателей и лязг гусениц становится громче. Выскочили на Гамбервелл-роуд и по Регентскому (Воксхолльскому) мосту форсировали Темзу. Там разделились: половина группы пошла брать Букингемский дворец, а вторая половина – Казначейство и Вестминстер. Штурм начался одновременно со всех сторон. Боевые машины выбили ворота и ограду вокруг дворца, продвинулись со всех сторон вплотную и распахнули кормовые и бортовые люки. В коридорах только дежурное свечное освещение, и полумрак был на стороне спецназа в ноктовизорах. Не очень многочисленная охрана смята и расстреляна из ПБС и «Валов».

Гвардейцам в правом крыле дворца устроили настоящую бойню, в ход пошли и очереди, и подствольники. В покои королевы вошло шесть человек, среди них был и великий князь Александр. Располневшая после недавних родов восьмого ребёнка, королева и её муж сидели на кровати, подтянув к шее одеяла. Круглое лицо королевы выражало полнейший ужас. Она посчитала это внутренней революцией, тем более на неё уже неоднократно покушались, и в Англии были сильны республиканцы. Грохот взрывов в правой стороне дворца не придавал уверенности королевской чете.

– Ваше императорское величество, вы захвачены в плен, я – великий князь Александр! – сказал по-русски князь. А затем повторил это же по-французски. Он волновался. Затем эту фразу перевел Сергей на английский. Александр спохватился и перешел на английский. В горячке боя он его забыл. Он понимал, что это высочайший момент в его жизни! Заговорил что-то о гарантиях, но его прервал Сергей.

– Диэ квин! Ю хэв уан вей, онли: капитулейшн. Сорри! Ай эм дженерал-эдмирал Михайлов, майнкоммандер оф Рашнз форсез, ё мейджерстри. – В левом ухе Сергея послышался доклад о захвате Казначейства и Вестминстера. Захвачен эрл Дерби, везут сюда. Он перевел королеве то, что услышал.

– Я – капитулирую! – сказала королева. – Великий князь Александр, подайте мне халат!

Она накинула халат под одеялом и встала. Запахнула халат, посмотрела на него и сказала:

– В этом халате я была, когда узнала о том, что стала королевой. Я надену другой! – Она подошла к шкафу, из которого вытащил халат цесаревич, и, покопавшись, взяла другой, зашла за ширму и переоделась.

Бой справа начал стихать. По коридорам дворца выводили пленных, на полу в лужах крови лежали убитые, гильзы, английское оружие.

– Гюрза! Проверить все помещения, собрать гильзы, – Сергей вышел на связь и запросил вторую группу. Там боя практически не было. В коридорах Вестминстера было 16 человек охраны, и восемь человек охраняли Казначейство. Он направил группу захватить какой-нибудь корабль в ближайшем доке.

– Уже сделано! Ниже моста стоял, грузимся на него.

Королеву, всех её детей и мужа, премьер-министра Дерби перевезли на «Сент-Джордж Маунт», на который загружали золото и серебро из Казначейства. Боевые машины блокировали улицы от Казначейства до Вестминстерского дворца. На мачтах был поднят королевский флаг. Вокруг попытался скапливаться народ и войска, по которым ударили из пулемётов и автоматических пушек. Через некоторое время появились парламентёры. Им устроили встречу с королевой и её семейством и объяснили ситуацию. Загрузили к вечеру девяносто тонн золота и сто двадцать тонн серебра. Народ глядел со стороны на сие действо, но капитуляция была подписана и премьером, и королевой, и горе побеждённым. Закончив погрузку, потребовали лоцмана и разводку. Плюнув паром с водой, «Сент-Джордж Маунт» дал гудок и пошёл на выход из Лондона. Погрузить на него бронетехнику никакой возможности не было. Взвод спецназа охранял пленников и груз. А колонна собралась и двинулась в сторону Маргейта.

Англичане стояли вдоль улиц, плевались, что-то кричали, им в лица смотрели автоматы, бросаться под технику никто не думал. Это не Мариуполь. Совершенно спокойно доехали до плацдарма. Через час из устья Темзы вышел «Сент-Джордж Маунт». Его встретили и занялись перегрузкой золотого запаса в трюм «Святослава», а десант начал сниматься с плацдарма. Через сутки отряд двинулся в сторону Санкт-Петербурга. В отряде было трое «трехсотых» и ещё несколько царапин.

Довольно быстро и без особых проблем дошли до Моонзунда. Там пришлось ждать лоцмана из Риги, а потом просматривать сонаром и обвеховывать фарватер. Лишних три дня потеряли, но прошли. Через двое суток после прохода минных полей отдали якоря на Шепелевском рейде. Подошла императорская яхта, прибыл Николай I с супругой. Он сначала решил проводить все встречи на борту «Святослава», но Александр сказал, что пленным ничего не показывали и постоянно держали в каютах в носовой надстройке. Королева и остальные без одежды, как взяли в ночных рубашках и халатах. Так что, сначала надо дать возможность привести себя в порядок. Пленных перевели на яхту, с императорскими извинениями, но, что поделаешь, война, и она ушла в Петергоф.

Николай осмотрел корабли, увидел золото, тут же отсемафорили в Красную Горку, и из Кронштадта подошел корабль, куда стали перегружать 2/3 золота и 2/3 серебра. Остальное – приз. Увидев, сколько счастья подвалило, Николай I расщедрился и оставил ещё пять миллионов лично Сергею, как вознаграждение за усердную службу и выдающиеся победы на море и на суше. ЕИВ лично вешал ордена на грудь и шеи офицеров, а солдатам и матросам ящиком выставили кресты, их награждали офицеры, и император распорядился выставить три бочки водки. Но чарка по кругу не пошла. На этих кораблях и в этих частях пьянки не допускались.

По окончании церемонии, Сергей и Змей, который присоединился к ним ещё в Лондоне, вместе с императором и свитой прибыли в Петергоф, где начинался торжественный прием в честь британской королевы и победы в войне с Британией. Уж что-что, а попраздновать в Петербурге любили! Виктория гуляла в Нижнем парке в окружении свиты их императорских величеств и высочеств, которые там же присутствовали. Все дамы возмущались неджентльменскими условиями содержания и тем обстоятельством, что королеве не позволили забрать с собой гардероб, завязывали глаза и кормили в том же помещении, где и содержали. Громко говорили о том, что законы рыцарства распяты и забыты. Что могли бы и королевскую яхту прихватить, и всю свиту, забывая о том, что в штурме дворцов и казначейства принимала участие одна рота, а свита королевы много больше полка. Но женская логика есть полное отсутствие таковой. А в свитах их высочеств было полно англоманок, которые и начали подготавливать общественное мнение к тому, что это не победа, а величайший позор России, нарушившей все законы ведения войны. Грубость и непочтительность «севастопольских» должна была стать притчей во языцах современной истории России.