Обмани меня (СИ) - Живикина Вера

***

Автомобиль скользит по мокрой от прошедшего ливня дороге. Я приоткрываю окно и с наслаждением вдыхаю пропитавшийся озоном воздух. Машу встречным автомобилям рукой и смеюсь, когда они отвечают мне продолжительными гудками.

— Почти приехали, — произносит папа, глядя на экран встроенной в приборную панель мультимедийной системы. — Совсем немного осталось.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, потому что не помню ничего, что было до того, как мы оказались на дороге.

— Это сюрприз, — загадочно улыбается мама. — Но я уверена, что тебе понравится. Правда, Вадим? — обращается она к отцу.

Папа с нежностью смотрит на нее и кивает в ответ.

— Что за сюрприз? — я нетерпеливо кручу головой, переводя взгляд с одного родителя на другого. — Хотя бы намекните.

— Тогда это уже не будет сюрпризом, — ласково произносит папа и подмигивает мне в зеркало заднего вида. — Потерпи чуть-чуть.

— Будет дождь, — волнуется мама. — Успеть бы до грозы.

Я в недоумении замираю. Дождь ведь только прошел, солнце светит. Опускаю оконное стекло еще ниже, и в нос ударяет резкий запах ржавого железа. Я высовываю голову на улицу, чтобы посмотреть на лужи, оставшиеся после ливня, и с содроганием осознаю, что это не вода. Наш автомобиль едет по залитой кровью дороге.

— Закрой окно, милая, — просит мама. — Сейчас начнется.

От ее слов по моему телу пробегает озноб. Я нажимаю на кнопку стеклоподъемника и неотрывно слежу за сгущающимися багровыми тучами. На капот падает первая капля. За ней вторая, третья. Вот уже по стеклам растекаются густые красные кляксы, и все вокруг окрашивается алым цветом. Кровь везде — она стекает с листьев деревьев, заполняет собой выбоины в асфальте и канавы. Дворники не справляются, мы едем практически вслепую.

— Что это такое? — в панике кричу я и перевожу взгляд на родителей, ставших вдруг молчаливыми. — Па-а-ап?

Отец не отвечает мне, его взгляд направлен вперед, руки сжаты на руле. Я трясу его за плечо, и папа начинает заваливаться на бок.

— Не тревожь отца, — ледяным голосом произносит мама. — Он спит.

Мама поворачивает ко мне голову, словно шарнирная кукла. Ее глаза закрыты, а тело неподвижно. Она медленно открывает рот и машину заполняет душераздирающий вопль, все нарастающий и заставляющий внутренние органы вибрировать. Я закрываю ладонями уши и отшатываюсь, когда мамины веки приподнимаются, и я вижу мутные, как у мертвой рыбы, глаза.

Я хочу выбраться из машины и начинаю дергать дверную ручку, но механизм не срабатывает.

— Дай мне тебя обнять, дочка, — мама тянет ко мне посиневшую руку. — Ты так замерзла, я тебя согрею.

— Нет, не надо, — шепчу я и прижимаюсь спиной к дверце.

Крючковатые пальцы продолжают тянуться ко мне, а я подтягиваю к себе ноги и все сильнее сжимаюсь. Я уже готова потерять сознание от страха, как вдруг дверца за моей спиной открывается, и я начинаю падать.

— А-а-а, — визжу я и пытаюсь схватиться руками за обивку сидения, но ткань под моими пальцами рассыпается, превращаясь в труху и не давая себя ухватить. Неожиданно падение прекращается, и я оказываюсь в гамаке из чьих-то теплых рук. Я парю в невесомости, и все окружающие меня предметы погружаются в темноту.

— Я здесь, — шепчет мне кто-то голосом Максима Андреевича. — Ты в безопасности.

Тьма не рассеивается, я чувствую, что по-прежнему нахожусь в капкане из чьих-то рук и начинаю вырываться.

Капкан тотчас раскрывается, даруя мне свободу. Я забиваюсь в угол и скулю, словно сбитое животное, прижав к себе подушку. Мои глаза никак не привыкнут к темноте, я испуганно озираюсь, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть.

Сбоку доносится тихий щелчок, и я вижу, как начинают разъезжаться тяжелые портьеры, впуская внутрь помещения бело-желтый свет от полной луны. Где я? Не узнаю комнату, в которой нахожусь. Я совершенно точно не у себя дома. Меня что, похитили? Моя грудь вздымается от тяжелого дыхания.

— Все хорошо, — раздается тихий голос рядом со мной.

Я вздрагиваю, резко поворачиваюсь на звук и вижу взъерошенного Максима Андреевича, сидящего на другой стороне кровати и с тревогой оглядывающего меня. Это что, продолжение сна? Очевидно, так.

Я с облегчением выдыхаю и смахиваю с глаз выступившие слезы, после чего укладываюсь на подушку и в ожидании смотрю на Максима Андреевича. Этот сон мне нравится.

— Вижу, ты в порядке, — произносит шеф и поднимается на ноги. — Я пойду.

Я в недоумении хмурю брови. Как это «пойду»? Я не согласна. Это ведь мой сон, значит все должно происходить так, как я хочу. А я не хочу, чтобы он уходил.

Я опираюсь на локоть и сосредоточенно прищуриваю глаза, пытаясь усилием мысли внушить Новикову потребность остаться. Очевидно, гипноз — не самая моя сильная сторона, потому что Максим Андреевич, не уловив моего ментального посыла, направляется к выходу из комнаты. Однако, осознание того, что никто, кроме меня, не узнает о происходящем, придает мне уверенности, и я решаюсь озвучить свое желание.

— Пс-с, — окликаю я мужчину и хлопаю по постели рядом с собой, когда он оборачивается.

— Что? — удивляется шеф.

— Ложитесь, — еще раз хлопаю ладонью по простыне.

— К тебе? — неуверенно спрашивает Максим Андреевич.

— Да.

Новиков нерешительно переступает с ноги на ногу, но все же подчиняется и осторожно устраивается на самом краю кровати. Надо же, сработало. Жаль, что с кошмарами так не получается.

— Ближе, — требую я и поворачиваюсь к нему спиной. — И обнимите меня.

— Ты уверена?

— Вы в моем сне, — невозмутимо поясняю я. — Конечно, я уверена. Будем спать в позе влюбленных ложек.

— Ну что ж, — тихо усмехается он. — Раз уж во сне…

— Тс-с-с, — шепчу я, подкладывая его руку себе под голову. — Не портите сон.

Максим Андреевич снова негромко смеется, обхватывает меня второй рукой и притягивает еще ближе к себе.

Глава 34. Полина

Пробуждение выходит не из приятных. Меня будит яркий солнечный луч, бессовестно скользнувший по моему лицу. Переворачиваюсь, не размыкая глаз, на бок и притягиваю к себе подушку. Утыкаюсь в нее носом, прячась от слепящего солнца, и пытаюсь урвать еще хоть минутку волшебного сна, в котором я нежусь в объятиях шефа. Меня снова окутывает аромат бергамота, я глубже вдыхаю в себя этот невероятный запах и с ужасом распахиваю глаза. Стоп. Почему моя подушка пахнет Максимом Андреевичем?

Я еще раз с недоверием обнюхиваю подушку и, откинув с себя плед, сажусь на кровати. Резкий подъем сразу же отзывается стреляющей болью в висках, заставляя меня поморщиться. Оглядываюсь по сторонам: огромный плазменный телевизор на стене, зеркальный шкаф-купе, раздвинутые темные портьеры — такие же, как в моем сне. Я что, по-прежнему сплю? Если так, то видения какие-то уж чересчур реалистичные. Вспоминаю, что во сне человек не чувствует боли, и с силой кусаю себя за руку.

— Ауч! — я разжимаю зубы и дую на укус.

Запоздало понимаю, что можно было обойтись без увечий, потому что моя голова раскалывается так сильно, что моментально отпадают все сомнения в том, что я не сплю. Я вытираю руку о футболку и продолжаю осматриваться. Слева от себя, на небольшой прикроватной тумбе, я замечаю стакан с водой и упаковку обезболивающих таблеток с приклеенным на нее стикером, надпись на котором гласит: «Выпей меня». Смешно. И предусмотрительно. А еще безумно приятно от оказанной мне заботы.

С чувством большой, человеческой благодарности я тянусь к тумбе, но замираю на полпути, так и не прикоснувшись к стакану. Дважды стоп. Я вытерла руку… о футболку?

Я опускаю взгляд и обнаруживаю на себе уже знакомую мне белую футболку — именно в ней происходила помывка кота. Я все-таки дома у Максима Андреевича? Мамочки! Оттягиваю ворот футболки и, опустив голову, приближаю к нему свой нос — ткань источает аромат геля для стирки. Заглядываю под футболку — нижнее белье на месте, что уже хорошо. Значит, ничего из ряда вон выходящего не произошло и, несмотря на количество выпитого, я не осуществила мечту большинства домохозяек, переспав с шефом в духе всех бульварных романов. Опять же, случись у нас незапланированный секс, мне стало бы весьма обидно, потому что я умудрилась ничего не запомнить.