Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Любовь Фомина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А там что не понравилось? — Не отлипает он от меня. Бесит. Молчание ему идет больше. Лишь бы сунуть нос, куда не надо!
Стоит признаться, меня больше раздражает не сам Михаил, а ситуация, в которой мы с ним оказались. Но это чистая формальность. Так что все спущенные собаки достанутся ему.
— Думаю, у нас с вами еще будет время это обсудить.
Отец радостно хлопает в ладоши, кивая головой. Другой отец тоже не выказывает никакого негодования. Насколько же глупо это все выглядит. Глупо и дешево.
— Аня, у тебя сегодня все равно выходной. Так давай Михаил пока проводит тебя до твоего будущего кабинета. Как вам идея? По-моему, замечательная.
— Я буду только рад. — Подвякивает Миихааиил.
Я вежливо улыбаюсь и киваю. Делаю шаг вперед, дабы скорее уйти с этого позорного места. Будто на рынке находимся, а я товар. Хотя … сейчас вполне такая ситуация и проиходит. Михаил замечает мое движение и разворачивается, также выходя со мной из кабинета. Мы молча идем по коридорам. Наверно, это тоже некультурно, но у меня сейчас, уж извините все боги этики и этикета, и чего-нибудь еще, напрочь отсутствует желание общаться со своим покупателем.
— Мы пришли, — останавливается Михаил около кабинета. Одного из многих.
— Мы будем сидеть здесь? Оба в одном кабинете?
— Нет, у меня свой кабинет.
Хоть какая-то хорошая новость на сегодня. С другой стороны, я же хотела изменить жизнь на сто восемьдесят градусов. Чем не резкий поворот? Правильно говорят: «бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться». И не так, как оно того хочется.
Мы с Михаилом заходит внутрь кабинета. И меня вовсе не удивляет, что у него вот чисто случайно оказываются ключи от двери. Как раз это самое не странное на сегодня. Человек в черном костюме пускает меня первой зайти внутрь.
Нейтральные стены около белых тонов с горизонтальной золотой полосой чуть ниже середины, панорамные окна, стол цвета «венге» … Пока все прекрасно. Тут же небольшой оливковый диванчик, видимо, для отдыха на перерыве, шкаф для папок и книг … Вот все прекрасно ровно до того момента, пока я не замечаю странную стеклянную стену, по другую сторону которой находится чей-то другой кабинет.
— А это что? — Хмурюсь я, заранее негодуя. Но, разумеется, про себя.
— Стена. — Поражает меня гениальным ответом Михаил.
— Я вижу, что стена. Там другой кабинет? Почему нельзя было поставить обычную стену?
— Обычную только недавно снесли, поставили эту.
— Хорошо, зачем?
Вот я никак не пойму, он специально это делает? Что за поразительные ответы на вопросы? Я будто экзаменую его, вытягивая ответ побуквенно.
— Чтобы видеть коллегу.
— Зачем мне его видеть?
— Анна Александровна, вы задаете слишком много глупых вопросов. У вас есть образование?
— А вы, Михаил, не можете ответить нормально ни на один из моих вопросов. — Я громко выдыхаю и закатываю глаза. Три … Два … Один … Милая улыбка возникает у меня на лице перед тем, как я планирую вновь задать очередной вопрос Михаилу. — Чей там кабинет?
— Мой.
— Теперь все понятно … А не могли вы сразу сказать об этом?
— Вы не спрашивали, — пожимает плечами Михаил, как будто все хорошо.
Но все нифига не хорошо! Вряд ли он такой … глупый. Специально выводит меня из себя! Хочет увидеть мои эмоции? Фиг ему! Не дождется! Если он хочет общаться так, хорошо … Будет ему война, которой он так жаждет.
— Нужно позвать рабочих, чтобы передвинули стол.
— Нельзя ничего переставлять.
— Я не хочу работать и смотреть на вас. — Так и хочется добавить «дома насмотрюсь», но до последнего надеюсь, что настолько гениальная мысль, как поселить нас вместе, не придет в голову отца.
— Тогда вы будете думать обо мне, а это куда больше станет мешать рабочему процессу.
— А вам ничего мешать не будет? Например, мои случайные взгляды на вас? …
— Нет. Я профессионал. Мне ничего не мешает работать.
Вот ведь! Так и хочется положить руки ему на плечи … плавно перейти к шее … и придушить! Зато нежно и с улыбкой на лице.
— К вам обращаться Михаил Алексеевич? Или можно просто Михаил? — Меняю я тему на более нейтральную, чтобы хоть немного остыть.
— Рабочая субординация требует обращения по имени и отчеству. Вас этому не учили?
К рукам на шее добавляются еще и мысли о лопате. Ненавижу огороды и копание в земле, но с удовольствием выкопала бы ямку в такой компании.
— Я спрашиваю, как будет комфортнее вам. — Не отступаю я, не желая отдавать ему победу в диалоге.
— Обращайтесь ко мне — Михаил Алексеевич, Анна Александровна. Если вы не против, то я провожу вас. Вы торопились, а я, как ответственный человек, должен работать, а не обсуждать школьную программу с со-директором.
— Не переживайте, Михаил … Алексеевич, память у меня хорошая, дойду на выхода сама. А вас не смею больше отвлекать.
Я разворачиваюсь и дерзко выхожу из кабинета, не оборачиваясь и не дожидаясь ответа. И лишь каблуки моих сапог разносятся по коридору.
Это только первый день … И то не рабочий. Ой, то ли еще будет. А ведь мне с этим прид … мужчиной свадьбу «пообещали». Вот бы случайно все кто-нибудь испортил. И я ни при чем, и помолвка расторгнута.
Глава 28
Последний день, когда я оказываюсь на своей самой любимой работе, оказывается самым приятным из всех рабочих дней, проведенных здесь. Птички поют, теплый ветерок слегка подувает … Даже воздух как будто иначе пахнет. Более свежий что ли … И весь мир кажется немного светлее. Все меня встречают с улыбками, чему причин я не нахожу. Вместо этого я поднимаюсь наверх к кабинету кадровички, которая должна мне отдать трудовую книжку.
— Добрый день! — Из уважения стучусь я и захожу внутрь.
— Ой. — Передергивает женщину. — Анна, я так скоро вас не ждала.
— Я пришла за трудовой. Могу забрать?
— Ц, — цокает она недовольно. — Всего девять утра, а вы уже явились! Ну как не стыдно! Я еще ничего не успела подготовить! Вы почему так рано? Предупреждать надо было.
Чтобы лишний раз ни с кем не ругаться, особенно напоследок, оставляя о себе впечатление, которое останется еще надолго, я прикусываю язык. Но так и хочется ответить, что все документы делаются заранее, а в день увольнения трудовая книжка выдается в любое время, если у работника в этот день выходной. Был бы рабочий, тогда скорее
