Великое Нечто - Дмитрий Емец

— Сидеть, Кариб! — крикнул телохранитель.

Саид остановился и посмотрел на собаку. Взгляд добермана был устремлен на дверь, по бокам которой стояли вазоны с цветами. Саид нахмурился.

— Гассан, отпусти его! — приказал он.

— Хозяин, он что-нибудь опрокинет…

— Отпусти его! — медленно повторил Саид. Телохранитель отстегнул поводок.

— Кариб, ищи! Ищи!

Доберман рванулся вперед и вбежал в дом.

Гассан, Саид и Муса бросились за собакой. Доберман застыл у витой лестницы и уставился на лежавший у лестницы ковер. Уши Кариба были прижаты, он приседал на задние лапы, утробно рычал, но броситься не решался.

Саид осторожно подошел к ковру. Ковер лежал ровно, бомбы под ним определенно быть не могло.

— Может, чужой запах? — предположил Гассан.

Саид Али вгляделся в рисунок — переплетающиеся линии, образующие фигуры, расходились от центра к краям. Отбросив сомнения, хозяин дома хотел уже ступить на ковер, но в этот момент ему почудилось, что узор в центре ковра на мгновение смазался. Руководствуясь исключительно интуицией, даже не интуицией — она не успела бы так быстро сработать, — а животным инстинктом, Сайд перепрыгнул через ковер, приземлился на второй ступеньке лестницы, едва не отбив пятки, и, чтобы не потерять равновесие, упал вперед на руки. Он сразу вскочил и оглянулся. Узор в центре был прежним. Саид выругал себя за нелепый поступок. Теперь он и сам уже не мог понять, что заставило его прыгнуть.

— Муса, ты что-нибудь видел? — тревожно спросил он.

— Нет, хозяин.

— А ты, Гассан?

— Нет, Саид Али.

Саид заметил, что его люди избегают смотреть на него, и испытал раздражение.

— Аллах хранит осторожных. Если б я не был осторожен, то давно был бы мертвецом, а со мной и вы все… — раздельно сказал он. — Унесите отсюда эту тряпку. Я буду работать в кабинете!

Саид повернулся и стал быстро подниматься по лестнице. Кариб перестал рычать, шерсть у него на загривке опала, и Гассан увел собаку.

Переговорив по спутниковой связи с Пакистаном, Саид связался с женой, которая вместе с детьми отдыхала в загородном поместье, и сообщил, что большая часть его дел улажена и через несколько дней он сможет вернуться.

— Знаешь, Муххи уже пробует ходить! — радостно защебетала в трубку жена. Она была без ума от единственного внука, названного в честь пророка.

Беназир происходила из богатого и знатного палестинского рода и очень помогла мужу на первых порах, когда он только начинал выбиваться в люди.

Для подкидыша, не знавшего своих родителей и воспитанного старым муллой, такой брак был большой удачей. Ее родители делали все возможное, чтобы помешать сближению Саида Али с Беназир, и влюбленным пришлось приложить огромные, почти невероятные усилия, чтобы быть вместе.

Одно время Саид даже опасался ночевать дома, ожидая расправы. Да и после свадьбы клан Беназир еще долго косился на него как на пройдоху и авантюриста. Прошло немало времени, прежде чем эти гордецы поверили в его силы. Саид усмехнулся, вспомнив об этом. Впрочем, с тех пор много воды утекло, и сейчас кое-кто из былых гордецов смиренно обращается к нему за помощью.

Саид встал с кресла и потянулся. Ему захотелось развлечься. Он не мог больше двух ночей проводить без женщины и не считал это изменой. Мужчина всегда остается мужчиной. А стареющая жена, увлеченно нянчившаяся с любимым внуком, уже давно смотрела на такие вещи сквозь пальцы.

Саид подправил расческой седеющие усы и надел белый костюм. С удовольствием посмотрев на себя в зеркало, он вышел на балкончик и крикнул:

— Муса, собирайся! Едем к Рашиду!

Шофер гоготнул, как застоявшийся жеребец, и бросился к лимузину. Насвистывая, Саид спускался по лестнице, у последней ступеньки он приостановился и бросил быстрый взгляд вниз. Там, где раньше лежал ковер, паркет был чуть светлее. Саид решительно наступил на это место.

Был душный вечер, в зеркальном стекле лимузина ослепительно отсвечивали лучи заходящего солнца. Муса открыл дверцу.

Уже подходя к машине, Саид вспомнил, что так и не посмотрел бильярд. Попросив Мусу подождать, он поднялся в дом и прошел в просторную комнату возле столовой, где велел установить бильярдный стол. Он был роскошен — в лучших европейских традициях, — огромный, из красного дерева, новое зеленое сукно, позолоченные лузы и механизм откатки шаров. Посреди стола треугольником лежали шары, а один шар лежал напротив, так и моля ударить по нему кием и разогнать по лузам это сбившееся в кучу стадо.

Саид, провел ладонью по полированной обшивке, довольно хмыкнул и вышел из комнаты. Честно говоря, он завел бильярд исключительно для гостей, а сам даже играть в него не умел, иначе бы, конечно, заметил, что кий, прислоненный к столу, был длиннее и шире, чем его собратья, выстроившиеся в углу на подставке. Едва за хозяином дома закрылась дверь, кий исчез.

Саид Али опустился на кожаное сиденье и включил кондиционер. Гассан открыл ворота, и лимузин в сопровождении одной из машин охраны выехал на дорогу.

— Ох, хозяин. Ни одной красавице не устоять! — сказал Муса.

Саид открыл бар и налил себе стаканчик легкого марокканского вина.

— Рашид умеет подбирать девушек. Сегодня он обещал предложить мне девственницу — говорит, нечто особенное.

Муса завистливо вздохнул.

— И тебе перепадет, не думай, что забыл. — Саид усмехнулся.

Лимузин пересек шоссе Паломников, выехал за пределы города и свернул на одну из частных дорог.

Вскоре машина въехала во двор виллы за высокой оградой. Ворота были широко открыты — очевидно, охранников предупредили об их приезде. На пороге небольшого дома с белым каменным портиком гостя ждал Рашид. Он был до безобразия толст, гнусав и похож на евнуха.

Рашид сам распахнул дверцу и расплылся в маслянистой улыбке.

— Добро пожаловать! Сколько гостей у нас бывает, говорят мне девушки, но ни одного из них мы не любим так сильно, как господина Саида Али Ахмеда!

Саид знал, что эти слова Рашид, скорее всего, говорит всем своим постоянным клиентам, но все равно было приятно.

— Сколько я у тебя не был, Рашид? Неделю? — спросил он.

— Больше, господин, почти десять дней.

— У меня было много дел. Знаешь, Рашид, люди часто бывают очень неблагодарными. — Саид слегка поморщился. — Хорошо, что хоть иногда встречаются такие хорошие друзья, как ты. Ты ведь никогда меня не предашь?

— Что вы, господин! Вы всегда можете на меня рассчитывать. — Рашид поклонился, но Сайд успел заметить настороженный взгляд его маленьких гиппопотамьих глазок.

— Ну вот и хорошо, Рашид. Я это знал. — Саид похлопал его по жирному плечу. — Так где та девушка, которую ты хотел мне показать? Она и правда недурна?

— Не то слово, Али Ахмед. Она само совершенство, лучшее создание Аллаха! Соски, как бутоны, сладка, как халва, а ноги! — Губы у гиппопотама сложились в трубочку, и он прищелкнул языком. — Пусть меня удавят, но я в жизни не встречал ничего подобного!

— Ты заинтересовал меня, Рашид.

— Более того, господин, я могу сказать вам еще кое-что… — Хитро улыбаясь, Рашид наклонился к самому уху Сайда и что-то горячо зашептал.

— Об этом я догадывался. — Саид задумчиво провел рукой по усам. — В какой комнате девушка?

— В морской спальне, в вашей любимой. Девушка стоила мне огромных денег, господин. Ее братья жадные люди, не хотели уступить…

— Если девушка мне понравится, я сумею тебя отблагодарить, — успокоил его Саид и стал подниматься по ступенькам дома.

Как содержатель частного клуба Рашид был безукоризнен: не допускал случайных гостей, всегда тщательно подбирал персонал и следил за тем, чтобы девушки не болтали. В этом смысле Саид вполне доверял ему.

У порога морской спальни Рашид оставил его и исчез, еще раз поклонившись. Так что дверь спальни Саид открыл сам.

Саид не мог объяснить, почему он так любил море, хотя детство и всю юность жил далеко от побережья и даже не умел плавать. Но море было его страстью, и эта спальня напоминала ему о нем. Свежие пальмовые листья устилали пол, ржавый якорь в углу, рыболовная сеть, образующая над кроватью своеобразный балдахин. У окна стоял столик с морскими блюдами, к которым он также питал слабость: рыба, лангусты, икра. Пожалуй, огромная кровать была единственным нарушением морского стиля: рыбаки чаще спят в гамаках.

На краю кровати неподвижно сидела девушка. Лица ее Саид не видел: оно было под тонким покрывалом. Плечи у девушки вздрагивали.

Саид улыбнулся.

— Не бойся, малышка. Я сумею быть щедрым и позабочусь о тебе, ты не пожалеешь, что я был твоим первым мужчиной.

Девушка всхлипнула, но другого Саид и не ожидал: девственницы всегда себя так ведут, им самим Аллахом положено быть робкими. Он не любил разнузданных и откровенных девиц, и Рашид это помнил.