Трамвай идет в депо - Марина Серова

– Расслабься, – опять хохотнул Исаев, – мне уже самому интересно, что там за похищение случилось, ей-богу.

Он кашлянул, смачно харкнул на пол и воскликнул:

– Ну честное слово, пошли, пока я не сдох от этой пыли.

Я достала из кармана упаковку влажных салфеток и протянула ему.

– Ну, теперь рассказывай подробнее, – велел Исаев, когда мы разместились в глубине зала «Мяты» – одного из самых пафосных ресторанов города.

Попасть сюда даже днем было делом почти невозможным, но для Исаева тут, очевидно, всегда держали столик. Официант чуть ли не пританцовывал, когда провожал нас на вип-место, – наверное, в предвкушении хороших чаевых. Его не смутило даже мое пальто, цементную пыль с которого до конца так и не удалось отряхнуть, хотя Исаев сам мне с этим помогал.

Выйдя из ангара получасом ранее, мы долго отряхивали верхнюю одежду и чистили ее снегом. Сергей Валерьевич хохотал задорным, неожиданно молодым смехом, когда увидел на полах своего тренчкота четкий след моего изящного сапога. Я тоже, не удержавшись, фыркнула.

Теперь он сидел напротив, все в той же шляпе (ее Исаев выбил от пыли со всей тщательностью), улыбаясь во все свои виниры. Лампа над нашим столиком лила мягкий свет на темно-зеленую скатерть и отсекала от него все остальное – зал, казалось, тонул в полумраке, в котором изредка мелькали тени обслуживающего персонала.

– Думаю, вы уже поняли, Сергей Валерьевич, что произошло. По моим данным, Олег Одинцов с семьей похищен неизвестными. Цели этого преступления мне пока неясны, но случившееся определенно связано с его профессиональной деятельностью. И вы уж извините, – я сделала паузу, чтобы отпить глоток минеральной воды, – вас я пока не исключаю из числа подозреваемых.

– Ты, конечно, дерзкая, мне нравится, – усмехнулся в усы мой харизматичный собеседник. – Если бы мне не было так интересно, мы бы тут с тобой вообще не разговаривали, надеюсь, это ты понимаешь.

– Понимаю.

– Ты связана с полицией?

– Отчасти, – призналась я. Дружба с Кирьяновым же считается.

– Однако, – продолжал Исаев, – насколько я понимаю, полиция в это дело пока не вмешалась? Я бы знал, черт возьми.

– Нет прямых улик, доказывающих похищение. Я занимаюсь этим делом по просьбе матери Олега Юрьевича.

– И когда найдешь эти самые улики, передашь их в полицию, и дело возбудят?

– Именно так.

Исаев поморщился:

– Ну вот почему у нас все именно так происходит? Если есть подозрение, полиция обязана все проверить, а они всегда ждут, когда труп под ковром запахнет.

Кирьянов бы обиделся на эти слова, но, в общем, я была в чем-то солидарна с Исаевым.

– Когда вы видели Одинцова в последний раз? – спросила я.

– Эй, полегче! Мне надо адвоката пригласить?

– Сергей Валерьевич…

– Да не помню я, – шумно вздохнул Исаев. – В начале декабря, кажется. Я приезжал к нему домой, чтобы поговорить о нашем деле. Какое это число было? – Он задумался. – Одиннадцатое? Десятое? Послушайте, я не имею к этому вообще никакого отношения.

– Не имеете? – переспросила я. – Хотите сказать, бизнес основного конкурента вас нисколько не интересовал? И у вас не было желания его поглотить или устранить?

Из сумрака материализовался официант и поставил перед Исаевым богатое блюдо с запеченными колбасками, блестевшими в свете лампы карамельным поджаристым глянцем. На моей половине стола появилась чашка капучино с махровой пенкой.

– Нет, не интересовал, – глядя голодными глазами на ужин, произнес Исаев.

Он вытряхнул из салфетки приборы, вооружился ножом и вилкой и набросился на еду. Я сделала деликатный глоток кофе. В мыслях мгновенно посветлело. Все-таки лучше кофе ничего не может быть.

Исаев ухватил особо горячий кусок, втянул воздух, пытаясь не обжечься, и сквозь жевание невнятно произнес:

– Всеано я уеаю.

– Что?

– Все равно я уезжаю. Мне нет дела больше до бизнеса Одинцова. Я все тут сворачиваю.

– Как уезжаете? Куда? – удивилась я. Такого поворота нельзя было предвидеть.

– В один прекрасный российский город.

– Какой?

– Называть не буду – пока не имею права что-то разглашать. Но скажу, что мне поступило предложение от властей этого секретного города заняться реформированием его транспортной системы.

– В качестве частного перевозчика?

– Нет, я получу должность в региональном министерстве транспорта. К лету уже должен приступить к своим обязанностям. С этим и связан тот факт, что я арендовал складской бокс. Переезд – дело хлопотное. Все вещи мы с женой решили пока не перевозить, дом уже выставили на продажу. Так что никакого хладного трупа своего конкурента я не храню в этом ангаре. Только старая домашняя мебель.

Исаев некоторое время был занят своим блюдом, пока я переваривала услышанное. Наконец ко мне вернулся дар речи:

– А какие «ваши дела» вы обсуждали с Одинцовым в начале декабря, когда приезжали к нему? Это не тайна?

– Да бог с тобой, какая тайна. Я хотел предложить ему выкупить мою компанию здесь, в Тарасове. Новое место, новая жизнь. Я не держусь за прошлое, потому что знаю – деньги можно заработать везде.

– Вы искали покупателя на свой бизнес?

– Да, и первый, о ком я подумал, был, конечно, Олег.

– Почему?

Исаев вытер губы салфеткой и махнул куда-то в сторону, чтобы ему тоже принесли кофе. Тень во мраке шевельнулась и исчезла.

– Мы с ним всегда были соперниками в деле, но врагами – никогда. Наши отношения можно было бы назвать даже дружескими. Олег относился с уважением ко мне, я – к нему. Сложно не признавать заслуг Одинцова. До его прихода в город транспорт здесь был в ужасном состоянии. Поэтому я обратился со своим предложением к нему. Других вариантов у меня не было.

– Расскажите о том вечере, когда вы приехали, – попросила я.

– Откуда ты знаешь, что был вечер? – спросил Исаев и тут же ухмыльнулся: – А-а-а, та чернооглазая малышка с ключами, соседка Одинцовых, сказала. Что ж, работу свою ты знаешь.

Я неопределенно пожала плечами. У стола вновь возник официант и поставил на стол чашку кофе. Исаев обильно насыпал в