Весна, которой нам не хватит - Ефимия Летова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я оторвалась от него только, чтобы вдохнуть немного воздуха. Не помню, когда и как мы отступили ближе к стене – моя спина прислонилась к двери, дверная ручка упёрлась в поясницу. Эймери придавил меня своим весом, и это было головокружительно, невероятно возбуждающе, меня трясло. И его, кажется, тоже.
Он целовал моё лицо, губы, щёки, шею, втягивая и прикусывая кожу, невесомо, почти благоговейно касался губами закрытых век. Руки спустились на мои бёдра, огладили ягодицы, прижимая к себе – я бы зажмурилась, но и так уже была зажмуренная, дальше некуда. Мне должно было быть стыдно, конечно же, может быть, даже страшно, потому что я чувствовала желание в каждом клеточке его поджарого, упругого и сильного тела, и это желание отдавалось во мне, словно невидимые крючки натягивали струны внутри – в запястьях, в груди, в животе, скручивались болезненным клубком. Я и не заметила, как Эймери расстегнул мой жилет, блузку, почувствовала прикосновение пальцев к обнажившейся почти до самого кончика груди и только тогда открыла глаза.
Мы смотрели друг на друга, взъерошенные, растрёпанные, дышащие как после спортивной тренировки. Я увидела сеточку предательски лопнувших – не без моего участия – сосудов на его шее, увидела его прикушенную мною нижнюю губу. Стальная космея, какой стыд!
Эймери расстегнул ещё одну пуговку на блузке, не отрывая от меня серо-стального взгляда.
- Родинка.
- Что?
- У тебя родинка на груди. Вот тут. В прошлый раз не заметил, - он наклонился и поцеловал злосчастную коричневую точку, и я опять задрожала.
- В прошлый раз было темно.
- Точно.
Мы уткнулись лбами друг в друга, пытаясь восстановить дыхание.
- Хочу тебя, - сказал он, снова прижимая меня к себе, и я не протестовала, потому что в этом не было смысла. Что-то в животе продолжало тянуться, требовательно, вибрирующе и сладко. – Безумно тебя хочу.
- Уже заметила, - я уткнулась носом в его грудь. Где-то там, за пределами аудитории, раздавались шаги, голоса. Кто-то может зайти сюда в любой момент.
- Когда свадьба? – от этого как-то слишком уж буднично произнесённого вопроса я застыла, осознание произошедшего накатывало волнами, перемалывало в труху, точно горный обвал.
Рассыпавшиеся камушки оникса на полу. Моя расстёгнутая блузка, подушечка большого пальца Эймери, мягко очерчивающая окружность розового ореола вокруг соска. Я выгляжу, как девица лёгкого поведения! И веду себя не лучше.
- Второго июня. Убери руки. Пожалуйста.
- Хорошо, - хорошего я ничего не видела, но механически кивнула. Неловко отодвинулась, застегнула блузку, запутавшись в пуговицах, присела на корточки, чтобы собрать бусины.
- Хортенс, - он тоже присел рядом и вложил в мою ладонь несколько камушков. – Не надо вот всех этих мыслей.
- Каких? – рыдания подступали к горлу, а мыслей у меня, кажется, вовсе никаких не было.
- Никаких не надо. Я поступил отвратительно. Опять. Не сдержался. Никак не могу рядом с тобой сдерживаться. Должен просить прощения, но не буду.
- Не проси, не нужно, - я сунула камушки в карман и посмотрела на Эймери. – Следы остались? – только бы не разреветься, только бы не разреветься прямо сейчас.
- Разве что внутри, малявка Хортенс.
- А у тебя вот… - я ткнула пальцем в его шею, но Эймери перехватил мою руку и поцеловал кончики пальцев, а я едва сама себе губу не прокусила.
- Повяжу платок, как делают эти пижонистые мальёки, никто не увидит, всё будет в порядке. Больше подобного не повторится, обещаю.
- Да, - эхом откликаюсь я. – Не повторится. И... по поводу скверных в Колледже. Я хочу поговорить с тобой. Мне есть, что тебе сказать, но только не сегодня. Может быть, завтра.
Эймери посмотрел мне в лицо.
- Хортенс, может быть, из-за меня, у тебя сложилось... неверное мнение о скверных. Может быть, тебе кажется, что все они - несчастные, неправедно обиженные страдальцы. И это в чём-то так, но... Они могут быть по-настоящему опасны. И за свою тайну никого не пощадят. Потому что эта тайна - самое важное, что у них есть. Они росли в приюте, они обижены на весь свет, любить их никто не учил, а убивать научиться пришлось.
- Я буду осторожна, - сказала я. - Всё будет в порядке.
«Всё будет в порядке», - повторяла я на разные лады, возвращаясь обратно в КИЛ. Только не для всех, Эймери.
Оставалось чуть больше двух месяцев. До конца учёбы. До моей свадьбы.
До его смерти.
Глава 14. Скверная вечеринка
Несмотря на середину весны, ближе к полуночи на улице становилось прохладно. Я стояла у входа в купальню, и всё внутри подрагивало от тревожного ожидания. И нетерпения тоже. Не то что бы я совсем не боялась, да и последние слова Эймери внесли свою долю смятения в и без того спутанные чувства, но мне хотелось погрузиться в этот страх, в переживания о чём-то другом, стороннем. Не о себе.
- Привет, Хортенс! – я увидела Лажена и мысленно досадливо чертыхнулась: как его спровадить? И только потом осознала, что просто так появиться в полночь у женской купальни Лажен никак не мог. Да и Лажен ли это был – или очередная иллюзия?
Ответ на последний вопрос с пыхтением рухнул с ограды: взмокший от непосильной физической нагрузки Дикьен. И я посмотрела на Лажена по-новому:
- Ты тоже..?
Лажен обезоруживающе пожал плечами, а потом задрал рукав рубашки, продемонстрировав свою маленькую «Д» на предплечье.
- А… - начала было я, но тут появились девочки. В последнее время купальню стали на ночь запирать на ключ, но Леа как ни в чём не бывало вытащила ключ из кармана.
Возможно, применила свой дар, чтобы ей его подарили.
- Добро пожаловать в семью, Хортенс! – шутовски провозгласил Лажен, распахивая передо мной дверь и делая приглашающий жест рукой, а я некстати вспомнила, что мальёка Реджеса убили именно в купальне. Ночью.
И никто не знает, где я и с кем. Я не додумалась даже записку в комнате оставить!
Но, кажется, идти на попятную было уже поздно.
***
Ноэль беззастенчиво скинула туфли, стянула чулки
