Арбитражный десант - Семен Данилюк

Засмеявшись, Онлиевский вышел так же стремительно, как и ворвался. Все-таки это оказалась судьба!

Бобровников вернулся к оставленному креслу, тщательно отер сиденье вытащенным из кармана носовым платком. Небрежным, театральным движением бросил платок в урну.

Это было единственное проявление неприязни, которое он себе позволил. Как фига в кармане.

Бобровников не любил Онлиевского - самоуверенного, хамоватого, "сдвинувшегося" от обрушившегося богатства и всевластия. Впрочем, этим Бобровников не отличался от многих других. Но была и более глубокая причина для неприязни: Семен не мог простить Онлиевскому блестящую одаренность, что, будто хвост кометы, освещала всякую новую его комбинацию. Что бы ни затевал "черный демон", все оборачивалось искрометными, неожиданными ходами. Иногда казалось, что финты эти он обожает даже больше результата. Часто - в ущерб результату. Как футбольный дриблер, обыгравший защитника, вместо того, чтоб идти на открытые ворота, дает ему возможность догнать себя, чтобы обыграть еще раз. "Вот и эта идея с выборами. Почему ты сам не додумался до нее?" - спрашивал себя Бобровников и с тоской отвечал: "Потому что неоригинален". Зато он обладал другим даром: умел подхватить чужую мысль и развить ее до такой степени неожиданно, что даже автор не смог бы узнать свое детище. Да, ему не дано изобрести механическую блоху. Зато он сумеет ее подковать и заставить танцевать совсем не то, на что рассчитывал создатель. Самоуверенность, за годы успехов развившаяся до ощущения непогрешимости, - вот слабость Онлиевского, которой было бы грех не воспользоваться! И тот сам подложил под себя мину, сделав Бобровникова исполнителем своей воли.

Семен Бобровников, откинув голову на спинку кресла, счастливо заулыбался. Он вспомнил историю Франкенштейна.

2.

- Сегодня ночью во сне за мной какой-то малый с пистолетом гонялся. Причем шпалер такой огроменный,конкретный, как раньше матросы в Гражданскую в деревянных кобурах таскали...Маузер, во! По крышам уходил. В - дождь. Скольжу, срываюсь. А он, сволочь такая, палит себе без продыху. Проснулся мокрый, тело болит. Напрыгался. Зато наутро никакой зарядки не надо, - Игорь Кичуй пытался рассказывать о происшедшем как о забавном, прикольном событии, но щека его подергивалась. Длинная, как хлыст, рука дотянулась до пепельницы и принялась непроизвольно поигрывать ею. Пепельница выскользнула из неловких пальцев и звякнула по столу. Игорь вздрогнул. Сидящая рядом Инна прижала его подрагивающую ладонь, успокаивающе огладила. Игорь благодарно кивнул. Узнав о грозящей мужу опасности, Инна старалась неотлучно находиться возле него.

- Кричит во сне, - пояснила она Дерясину.

- Да не, на самом-то деле я без проблем, - разухабисто произнес Игорь, но голос сорвался. - Хотя, конечно, не в кайф.

Андрей Дерясин схватил трубку селекторной связи.

- Подлесный всё еще не появился? - в третий раз за последние десять минут поинтересовался он. Скорее чтобы не молчать. Все знали, что Подлесный, уехавший ранним утром на встречу со своим таинственным осведомителем, возвращается в банк с информацией.

Просто ничего не делать в полном молчании было совершенно невозможно.

- Может, опять шуточки Суслопарова? - произнес в никуда Кичуй. - Хотя, конечно, ему-то с чего? Зависшие деньги "Сахранефти" давно списали в счет уплаты налогов. Так что претензий к банку у того остаться не могло.

Все истомились. И когда дверь открылась, вскочили, не сговариваясь. Но то оказался вернувшийся из Центробанка Рублев. О происшествии с зятем он ничего не знал. И, по просьбе Инны, знать пока не должен: у Ивана Васильевича накануне разыгралась аритмия. Поэтому при виде председателя Совета все деланно приободрились, боясь, что он заметит общую подавленность.

Но Рублев, обычно наблюдательный, сегодня был слишком удручен. - Вопрос о возвращении банку лицензии в последнюю минуту с повестки дня снят,- скорбно объявил он. И, опережая неизбежные вопросы, пояснил: - Говорят, личное указание. Пытался встретиться с председателем центробанка, но не был допущен к телу. - А что с иском о банкротстве? - спросил Дерясин.

- Уверяют, что центробанк иск подавать не будет. Но как-то так уверяют, что ничему не веришь. То есть все что-то знают, но - молчат. Разом все переменилось, - Рублев расстроенно отер подбородок. - Ладно, я еду в правительство. Есть там один мой бывший ученик, мне обязанный. Не настолько, чтоб помочь. Но - достаточно, чтоб разъяснить.

Он наконец обратил внимание на кислые лица:

- Остальным - не унывать и верить! Никто не обещал, что будет легко. Помните: бороться и искать, найти и...что? - Не сдаваться! - вяло закончил Дерясин.

- То-то! - Вскинув кулак, старый профессор удалился бойким шагом. Бравада его никого не обманула. Из-за показушной бодрости проглядывала растерянность: к новому удару судьбы он оказался не готов.

Наконец приехал Подлесный. Если Рублев вернулся озабоченным, то Подлесный - мрачным.

- Здрасте, - он обвел глазами собравшихся и остановился на Кичуе, как бы советуясь, стоит ли говорить при всех.

- Чужих нет, - решила за мужа Инна. - Подсаживайтесь, Вячеслав Иванович. Что узнали?

Подлесный пожал плечом, как бы говоря: "Воля ваша. Но такие дела кагалом не обсуждаются".

- В общем заказ подтвердили, - сочувствующе произнес он. - Заказчик не проявлен. Но...

- Онлиевский? - опередил нетерпеливый Андрей.

- Судя по требованиям - похоже.

- Так уже и требования выдвинуты? - напористо уточнил Дерясин.

- Да, - Подлесный, которому в тоне Дерясина почудилось сомнение, вопросительно глянул на чету Кичуев.

- Ах, Боже мой! Андрюша! - вскинулась Инна. - Да что ты, право, не о том! Сначала надо главное выяснить. Говорите же, Вячеслав Иванович, чего хотят?

- Чтоб господин Кичуй ушел из банка.

- И - всё? Тогда заказ как бы снимут? - недоверчиво переспросил Дерясин.

- Есть еще условия. Денежные. Но более подробно источник пока не знает. Будет известно к вечеру.

- Что это за источник? - заинтересовался Дерясин. И - нарвался на осуждающие взгляды. Все читали детективы, смотрели боевики и знали, что источник - это засекреченный информатор, о котором никто посторонний знать не должен.

- Вячеслав Иванович, если помнишь, имеет специальный, выделенный банком фонд для сбора информации, - нетерпеливо разъяснил Кичуй.

- Какие у кого сомнения, давайте начистоту, - Подлесный пристально поглядел на Дерясина.

- Да нет у него никаких сомнений, - ответила за Дерясина Инна. - Волнуется, как и все мы. Ситуация-то нештатная.

- Да уж, нештатная, - задумчиво подтвердил Подлесный. - Сначала с Керзоном. Теперь это. Прям как в оперетке. Тогда, если кто помнит, я сам уговаривал Керзона не отступаться. Была возможность прихватить исполнителей, а через них - заказчика. Вплоть до ареста. Повязали бы эту сволочь! Но - Александр Павлович к тому времени был слишком напуган. - Перестаньте оправдываться! - перебила Подлесного Инна. - Просто делайте так, как считаете нужным.

- И если предстоит охота на живца, так я это...согласен побыть наживкой, - неловко пошутил Кичуй.

- Тьфу на тебя! - осадила мужа Инна. - Что реально будем делать, Вячеслав Иванович? Может быть, в самом деле обратиться официально в милицию? Керзон побоялся. А мы - потерпим. Нельзя ж до бесконечности отступаться.

- К сожалению, ситуация совсем не та, что была тогда. Много хуже. Непрозрачная. Потому и опасность выше. И решать самому - слишком большая ответственность, - прикинул Подлесный. - Вот что: пожалуй, подробную информацию вам в самом деле лучше получить из первых рук. Заодно и сомнений поубавится. Пусть Игорь напрямую встретится с моим источником. Тогда уж и решает, на что готов.

- И где же он должен встречаться? - с неловким смешком вопросил Дерясин. - В каком-нибудь мрачном подземелье или в трактире на Пятницкой?

- Какие еще подземелья? На Петровке, тридцать восемь. Мой источник, он же мой старый товарищ - работает в отделе по борьбе с экономическими преступлениями.

Кичуй, Дерясин и Инна переглянулись, приободренные.

- Только вместе с Игорем пойдем я и Андрюшка! - безапелляционно объявила Инна.

- Ладно, - нехотя согласился Подлесный. - Но, имейте в виду, человек этот, чтоб нам помочь, нарушает свои должностные инструкции. И, если какая огласка, так мало ему не покажется. Поэтому...

- Могила! - заверила за остальных Инна. Кичуя перетряхнуло.

Заместитель начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями подполковник Саврасенков, худощавый человек с быстрым скользящим взглядом, пожал по очереди руку Инне, Кичую и Дерясину, дал им время рассесться на гостевом диванчике.

- И который тут мишень? - поинтересовался он у пристроившегося слева от стола Подлесного.

Игорь Кичуй, зажатый меж женой и другом, выпростал вверх руку.