Пламенные эвкалипты - Элизабет Хэран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, вы были свидетелем у них на свадьбе? — спросил Хит, желая удостовериться, что все было по закону.
— Да, сэр, был.
Однако Уинстон не собирался признаваться, что хозяин подсыпал опиата девчонке в бокал с вином, хотя знал наверное, что так оно и было. Тот уже не впервой опаивал девиц, чтобы потом овладеть ими, но такого еще не бывало, чтоб он решил жениться на одной из них, предварительно ее одурманив. Уинстону было этого не понять. Он мог бы сказать, что мисс Скоттсдейл была девушка смелая, но ей не хотелось оставаться в Холле, особенно наедине с Эбенезером. И она была на редкость привлекательна. По прибытии в Холл она держалась крайне настороженно, но когда, не прошло и часа, его на пару с миссис Хенди позвали выступить свидетелями на их бракосочетании, девушка едва могла сидеть на стуле, пока священник спешил закончить обряд. И говорила она бессвязно, хотя, как он успел заметить, к вину едва притронулась. Однако же он смолчал, потому что неизменно служил Эбенезеру Мэйсону верой и правдой и хотел остаться верным и его памяти.
Уинстон не мог объяснить, как и отчего умер хозяин, но его тревожило, как бы не всплыло наружу, что он принял чрезмерную дозу любовного снадобья перед тем, как остаться наедине с той девицей. Уинстон догадывался, что, воспылав к ней страстью, Эбенезер Мэйсон хотел лишить ее невинности, но так, чтобы на следующее утро она не пошла в суд требовать расторжения брака и, главное, чтобы не смогла заявить, что стала невольной жертвой насилия, потому как ничего не помнила.
— Не знаю, что у нее было на уме, но что-то определенно было, — злобно процедил Хит.
Он не собирался сообщать Уинстону подробности относительно завещания, поскольку это могло нарушить его собственные планы в борьбе за отцовское наследство.
— Я совершенно уверен, мисс Скоттсдейл ничего не знала о том, какие виды имел на нее ваш батюшка, — недолго думая, сказал Уинстон.
Храня верность покойному хозяину, он не мог не пожалеть девушку: уж больно юная и простодушная она была.
— Тогда к чему вся эта затея с женитьбой? — напрямик спросил Хит.
Уинстон прикинул, насколько может быть откровенным.
— Ваш батюшка налил ей вина, а она, должно быть, к нему не привыкла, сэр, — сказал он.
— Сомневаюсь, Уинстон, чтобы и священник оказался тут же, под рукой. Все наверняка было спланировано загодя.
Уинстон, похоже, смутился.
— Пойду поговорю с Алфи, может, он знает, где теперь искать эту мисс Скоттсдейл, — сказал Хит. — А он-то в курсе, что отец на ней женился?
Хит отлично понимал — было бы куда лучше поговорить с самой девицей, чтобы выяснить, прознала ли она что-нибудь о завещании Эбенезера.
— Нет, сэр. Кроме вас с Эдвардом Мартином и меня с миссис Хенди в курсе только Луиза.
— Ладно, больше никому ни слова, Уинстон.
— Как угодно. Миссис Хенди приготовила вам завтрак, сэр, — сказал Уинстон.
— Поем, когда вернусь из конюшен, — бросил Хит.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Уинстон, зная, что миссис Хенди не обрадуется, если ей придется разогревать завтрак.
Хит нашел Алфи на конюшнях: он обтирал Горацио после долгой скачки.
— День добрый, мастер Хит! — сказал Алфи, когда тот подошел ближе. — Прошу принять мои глубочайшие соболезнования по поводу кончины вашего батюшки.
— Благодарю, Алфи. Знаю, вам, слугам, тоже будет его не хватать.
— Да, сэр. Вы собираетесь переезжать в Холл прямо сейчас, сэр? — Алфи не знал, чего ждать со сменой хозяина. С Эбенезером ладить было трудновато, да и с Хитом навряд ли будет легче, предполагал он.
— Да, — поспешно выпалил Хит и тотчас осекся, чтобы не сказать лишнее. Он отказывался верить, что Абигайл Скоттсдейл может стать хозяйкой Мартиндейл-Холла. Он скорее бросится с крыши, чем смирится с этим. Откашлявшись, он продолжал: — Кажется, ты привозил в дом какую-то девицу в ту ночь, когда умер отец.
— Так точно, сэр.
— Что знаешь о ней?
— Немного, мастер Хит. Батюшка ваш наказал мне доставить ей в Берру записку и ждать ответа. Потом я привез ее сюда, и она… осталась здесь на ночь. — Алфи в смущении закашлялся, потому как не знал, что было известно Хиту о любовных похождениях его отца. — На другое утро, рано-рано, она заявилась на конюшни и попросила отвезти ее обратно в Берру. А я ей говорю, надо, мол, прежде испросить разрешения у хозяина, и пошел в Холл. Там и узнал я, что хозяин умер. А когда вернулся на конюшни, девицы той, вместе с Горацио, простыл и след.
— Она что же, украла Горацио? — в изумлении обронил Хит.
— Так точно, сэр.
У Хита складывалось не самое лестное впечатление о девушке.
— И что потом?
— Я подумал, на Горацио она далеко не ускачет, потому как только я да хозяин могли с ним управиться, а посему я оседлал другую лошадь и отправился по дороге на Минтаро. Там на конюшне при кузнице и нашел Горацио. Местные сказали, что видели, как он мчал по городу с какой-то девицей верхом, а немного погодя вернулся на конюшню уже без всадницы, там Мики Бун, подручный кузнеца, его и изловил.
— А дальше ты искал? Может, она где упала и покалечилась?
— Да, потом я свернул на дорогу в Берру, но и там никаких следов. Даже нагрянул в землянку, где она жила. Все без толку — никто ее не видал.
— Странно, — проговорил Хит. — Значит, ты думал, она подалась к себе домой, да не тут-то было.
— Может, она решила, что попала в переплет. Вот и миссис Хенди винит ее — она-де хозяина убила… да только врач сказал ей, что это все из-за больного сердца. Выходит, не ее в том вина, так ведь?
— Что ж, возможно, — сказал Хит. — Надо, однако, во всем как следует разобраться. — Он был озадачен. — А может, она в Клэр подалась, как думаешь? Это ближе к Минтаро, чем Берра, да и потом, она могла смекнуть, что ты будешь искать ее скорее в Берре. Конокрадство — это уже дело серьезное.
— Может, оно и так, сэр, — сказал Алфи, смутившись, что раньше до этого не додумался.
— Через полчаса запрягай мой экипаж, Алфи. После завтрака думаю поехать в Клэр и там разузнать, что к чему.
— Хорошо, сэр.
Хит тщательно осмотрел отцовскую лошадь.
— Горацио добрый конь! — сказал он.
— Так и есть, —
