Восхождение девяти - Питтакус Лор

- Знаете, я всегда предполагал, что это был я, но думаю, что я был неправ - говорит он задумчиво.

- Предпологается, что это был ты? - спрашиваю я, охотно уводя его подальше от края.

- Питтакус Лор.

-Почему ты так думаешь? - спросил Крейтон

- Потому что Рейнольдс говорил мне, что Питтакус и Сетракус всегда могли общаться друг с другом. Теперь зная, что Четвертый тоже может, я запутался.

Восьмой снова начинает ходить, когда Элла спрашивает,

- Как кто-то может быть таким же как Питтакус?

- Предполагается, что каждый из нас берет на себя роль одного из десяти первоначальных старейшин, поэтому я думаю, один из нас возьмет на себя роль Питтакуса - объясняет Шестая. - Чепан четвертого сказал ему тоже самое в письме. Я сама его читала. В конце концов мы, как предполагается, станем еще более сильными, чем они. Именно поэтому Моги стали более активными сейчас, прежде чем мы станем еще более опасными, способными лучше защищать себя и нападать на них. - Она смотрит на Крейтона, который кивает пока она говорит.

Я чувствую, что я единственная, кто знает так мало - ничего, на самом деле - из моей истории. Аделина отказывалась рассказывать мне хоть что-нибудь, отвечать на один из моих вопросов, или даже намекать на то, на что я однажды буду способна. Теперь, я так отстала от остальных. Единственный старейшина, о котором я что-то знаю является Питтакус, не говоря уже о знаниях, которые я могла иметь. Я просто должна верить, что выясню, кто я, когда настанет время. Иногда, я становлюсь грустной, когда я думаю обо всем этом. Мне жаль, что я уже не узнаю, каким мое детство должно было быть. Но для нет времени, чтобы оплакивать то, что нельзя изменить.

Элла подходит и идет со мной, легко прикасаясь своей рукой к моей.

-Ты выглядишь грустной? Ты в порядке?

Я улыбаюсь ей.

- Мне не грустно. Но я зла на себя. Я всегда обвиняла Аделину, в том, что я не развила свои Наследия таким способом, каким я должна была. Но посмотри на Восьмого. Он потерял своего Чепана, но использовал то, что он имел и просто продолжал работал над этим.

Мы идем вместе в тишине в течении нескольких минут пока Восьмой не говорит:

- Вам когда-нибудь бывало жаль, что Старейшины не передали нам наше Наследия в закрытых рюкзаках вместо этого? - говорит Восьмой, перекладывая свой Ларец в другую руку.

Я виновато смотрю на Крейтона. Я подхожу, чтобы взять свой Ларец у него, но он просто мягко меня отодвигает

- Пока я у вас есть, Марина. Скоро, я уверен, вы должны будете нести свое бремя в одиночку, но я буду помогать, пока смогу

Мы идем еще несколько минут, пока путь вдоль горного хребта внезапно не заканчивается крутым утесом. Мы в нескольких сотнях метров от вершины, и я смотрю на Гималаи, расположенные слева от меня. Горы огромны и кажутся бесконечными. Это захватывающие зрелище, которое я надеюсь, я буду помнить всегда.

- Так, теперь куда? - спрашивает Шестая, скептически осматривая гору.

- Нет никакого пути, которым мы можем пойти прямо к вершине. Кажется, нет больше других вариантов, хотя.

Восьмой указывает на два высоких, громадных валуна прислоненных к склону горы, и затем сжимает руку. Камни отделяются, показывая кривую каменную лестницу, которая вьется кругами и ведет внутрь скалы. Мы следуем за Восьмым до лестницы. Я чувствую клаустрофобию и уязвимость. Если кто-то следует за нами, никакого выхода нет.

- Почти там, - говорит Восьмой через плечо.

Лестницы настолько холодные, что их холод просачивается через мои ноги и тело. Наконец они приводят нас к огромной каменной пещере, вырезанной в горе.

Мы вливаемся в нее, озираясь в страхе. Потолок высится в паре сотен футов, а стены гладкие и полированные. В одну из стен врезаны две глубокие вертикальные линии, нескольких футов в высоту, расположенные в пяти футах друг от друга. Между линиями находился маленький синий треугольник, с тремя изогнутыми линиями горизонтально вырезанными над ним.

- Должно быть это дверь?, - спросила я, следуя глазами за линиями.

Восьмой отступает в сторону, чтоб нам было лучше видно.

- Не должно быть - это дверь. Это дверь в самые отдалённые уголки Земли.

Глава 14

Я натянул свою толстовку на голову и сгорбил плечи. Девятый одет в грязную детскую шапку и потрескавшиеся солнцезащитные очки, предметы он нашел в железнодорожном парке, где мы спрыгнули. После часа ходьбы на юг, мы стоим на платформе, прислонившись к стене в ожидании другого поезда. Один только что подъехал. Чикагцы называют его Эль. Сундуки в наших руках выделяются на фоне портфелей и рюкзаков других пассажиров, и я делаю все возможное, чтобы выглядеть непринужденно. Берни Косар спокойно спит внутри моей рубашки, превратившись в хамелеона. Девятый все еще был немного зол что я скептично считал что вряд-ли кто-ни-будь найдет безопасный дом в столь густо населенном районе. Я знаю Генри бы никогда не выбрал бы столь небезопасное место.

Мы не говорим, когда поезд грохочет на станцию. Колокола звонят, двери разъехались и Девятый повел меня в последний вагон. Когда поезд отъезжает, мы смотрим как Чикаго медленно становится ближе.

-Пока что просто наслаждайтесь видом,- сказал Девятый. Он выглядит более спокойным чем ближе мы подъезжаем к городу.

-Я скажу тебе больше когда мы выйдем.

Я раньше никогда не бывал в Чикаго. Мы чувствуем, что проезжаем миллионы зданий и домов, мы грохочем через различные районы. Улицы ниже полны автомобилей, грузовиков, людей, собак, детей, катающихся в колясках. Все выглядит таким счастливым и безопасным. Я не могу избежать желания быть одним из них. Просто ходить на работу или в школу, возможно гуляя с Сарой и попивая кофе. Нормальной жизни. Такая простая мысль, но она почти невозможна для меня. Поезд оставаливается, люди потоком выходят, а другие садятся чтобы попасть на него. В вагоне столько народу, что две девушки, блондинка и брюнетка вынуждены стоять почти склонившись над нами.

-Как я сказал,- сказал Девятый, счастливо улыбаясь, -просто наслаждайся видом.

Через несколько минут, блондинка запнулась об Ларец под моими ногами. -Ой господи, ребята. Что это за гигантские коробки?

- Пылесосы.

Я нервничаю и история Девятого с других ночей первое что пришло мне в голову.

- Мы, э-э, продавцы.

-Правда?- спрашивает брюнетка. Она выглядит разочарованной. Я немного обвис, даже я сам разочарован в своей вымышленной жизни.

Девятый снял его треснутые солнцезащитные очки и толкнул меня локтем в бок.

-Это была шутка. Мой друг, он думает, что он такой смешной. На самом деле, мы работаем на коллекционера искусств и берем эти артефакты для Художественного института в Чикаго.