Хайноре. Книга 1 - Ронни Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты совсем исхудала…
— Мужчины, — сестра махнула рукой, — они высасывают из нас жизнь.
— Если позволять им это, — заметила доселе молчавшая Альма. Она сидела на полу, подобрав ноги, и собирала в бархатный мешочек свечи и ритуальные бубенцы.
— Знаешь, ведьма, иногда я тебе завидую, — скучающе обронила сестра. — В твоём положении совершенно не обязательно быть женщиной.
Альма поднялась и с улыбкой поклонилась леди Оронца. Её всегда сложно было задеть словом.
— Как твоё здоровье?
Лира встрепенулась, когда сестра снова обернулась к ней.
— Я… мне… неплохо. Но летом мне всегда неплохо.
— Да. И впрямь. Думаю, уже скоро настанет время, когда в твоей ведьме совсем отпадёт надобность.
— Мы же это уже обсуждали…
— И обсудим ещё. Встретимся вечером. За ужином. Будет много бесед. — Подойдя к двери, сестра обернулась и поглядела на Альму. — Но тебя на этом ужине не будет.
Ведьма снова поклонилась, но Лира видела — за упавшими на острое лицо волосами пряталась усмешка.
— Как скажете, госпожа Алесса.
Глава 2. На Север
Весь день они провалялись в покоях, отворив окна и двери, давая воздуху ход. Альма разложила на ковре собранные в саду травы, чтобы засушить для будущих ритуалов. По словам ведьмы, скоро они им очень понадобятся.
— Для чего же? — спрашивала Лира, обмахиваясь ажурным веером.
— Тебя ждёт наречение. С мужчиной. А там, где мужчина, там и беременность. Ты должна вынести здорового наследника хозяину Барбарисовой рощи. Так хотят Древние.
— Интересно, зачем это Древним… Я хочу сказать, я ведь… не ты… я и верила всегда только в Отца Всесоздателя…
Альма приложила к её губам разрисованной палец.
— Такова их воля. И мы не должны понимать все, что говорят нам боги. На то они и боги, на то мы и смертные.
Лире все равно было ужасно любопытно, чем же она так заинтересовала богов, что в ней такого особенного? Но в этих делах лучше слушать Альму, она знается с Древними куда дольше неё.
— Ужасно будет ужинать без тебя. Сидеть и слушать. Слушаться. Я так устала! Поскорее бы стать женой благородного медведя, хозяйкой в Барбарисовой роще и делать все, что мне вздумается, — Лира вдруг подскочила на перине, подстрекаемая вспыхнувшей лесным пожаром мыслью. — Ты же… ты же останешься со мной?
Валирейн не видела её лица — ведьма сидела к ней спиной, — но то, как дернулось маленькое точеное плечо, поселило в груди леди Оронца вязкое чувство страха.
— Я бы хотела, госпожа. Я бы хотела.
— То есть… нет… что это значит? Неужели… Древние против?! — Если это так, то всему конец, всему конец!
— Не Древние. Твоя сестра. Она не позволит.
— Она часто так говорит, но отец все равно…
Ведьма резко обернулась, и что-то во взгляде этих волчьих глаз заставило Лиру замолчать.
— Не отец. Ты. Ты сама должна отстоять своё.
— Но… как?
— Не знаю. — И снова отвернулась.
— Что… — Лира нахмурилась и встала с кровати. — Ты не знаешь?! Но кто тогда знает?!
— Я борюсь за тебя и твою жизнь с часа, как мы повстречались на берегах Фандия. С начала начал, — ведьма тоже поднялась, словно кривое зеркало, отражая Лиру. Певчая пташка и хищная гарпия. Леди в кружевах и атласе и дикарка в пестрых юбках с перьями и бубенцами. Она подняла тонкую сильную руку и указала чёрным когтем на свое прекрасное отражение. — Теперь ты борись за меня. Докажи, что я дорога тебе. Выстой моё право находиться подле тебя. Докажи, что ценишь меня больше всего на свете и тогда я пойду за тобой до конца.
Лира хотела ответить, но в горле вдруг иссохла вся влага, а глаза напротив заволокло слезами. Она докажет. Она сделает все, чтобы Альма пошла вместе с ней. Даже если придётся навсегда рассориться с сестрой и отцом. Их связь, их предназначение, их дело гораздо важнее. Всего и всех.
* * *За ужином им прислуживала Сорка и две её дочери, которые походили на мать, точно статуэтки из-под руки одного мастера. Сорка вела себя сдержанно, как и всегда при лорде Оронца. Отец немного сдал за эти годы, видно сказывалась долгая война с северянами, придворные дрязги и, конечно, возраст. Больше седины, меньше цвета в глазах, сильнее кашель от этих его трубок с южным табаком. Но было видно, что он рад видеть Лиру, он улыбался и долго сжимал в своих шершавых ладонях её руки, с нежностью касаясь взглядом её лица. Лира знала, он видит в ней почившую супругу, её мать. Он часто говорил, что, уходя к Отцу, матушка оставила младшей дочери все самое лучшее, что имела — глаза, полные сладкой зелени, мягкий овал лица, золотистые кудри и изящный стан. Старшая же пошла вся в отца, и никогда не пользовалась у него большой любовью, однако в уважении лорд Оронца ей отказать не мог. В конце концов, от него Алесса тоже взяла самое лучшее.
— Папенька, я очень рада. Очень стосковалась. — Это была правда, самая настоящая правда, Лира в полной мере осознала это только сев за семейный стол.
— И я, звезда моя, я тоже, — отец говорил негромко, у них так было принято — любовь тихая, как ночь. Как будто кто-то может её отобрать, как отобрал матушку. Когда чуть позже к столу присоединилась Алесса, отец присобрался и стал серьёзен. — Как тебе путешествие с королевой, Валирейн?
— Лучшее лето, папенька! Я давно так не веселились.
— Что там было? Расскажи, — встряла сестра, раскладывая на коленях салфетку, — Намарин все так же прекрасен? Водопады, Сад Семи Чудес, а этот огромный кот из зверинца? Гар? Ещё не умер от старости или чего другого? Помню её величество так обожала это южное чудовище, что закармливала, будто на убой.
— Он ужасно огромный и страшный! — смеялась Лира, вспоминая как верещала со страху, когда любимец королевы ловил в прыжке брошенного ему в
