Путешествие «Галеота» - Александр Горбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цверг возмущенно крякнул в трубе и умолк. Войд повернулся к Стелле.
— Весь день с ним препираюсь. Вот до чего жадный народ — ради лишнего гроша всю душу вынет. Себе настроение испортит, но торговаться будет до последнего.
Он закрыл переговорное устройство рукой и перешел на громкий шепот.
— Зато с ним веселее. Поспоришь и кажется, что все остальные проблемы в жизни — мелочи.
Зимородок снял очки и потер глаза.
— Ненавижу цвергские пушки.
Стелла встала и подошла к Войду. Пригнула его голову и пристально осмотрела распухшие веки и покрасневшие белки глаз.
— Подожди, я сейчас.
Она пошла на камбуз, вскипятила чайник и заварила в маленькой мисочке крепкий, до черноты, чай. Вернулась на мостик и заставила Войда сесть. Осторожно промыла ему глаза смоченным в заварке кусочком ваты.
— Мне мама так делала. И всегда очень хорошо помогало.
Он вяло протестовал, но вырываться не пробовал.
— Вот, посиди так, — Стелла положила ему на глаза примочки, — а я пока постою на вахте.
Войд сидел запрокинув голову и тяжело вздыхал. Ёрзал на кресле, от нечего делать хрустел пальцами. Крутил на куртке пуговицы, чесал небритый подбородок и всем видом показывал, что лечиться он не любит. Девушка наблюдала за этим представлением с улыбкой и, поддерживая игру, строго покашливала, давая понять, что еще рано заканчивать процедуру.
Стелла повернулась проверить на компасе курс и вздрогнула. На встречу им плыли четыре длинные «сигары». Черные, с двумя оранжевыми ромбами на боках. Гондолы дирижаблей ощетинились тупыми рылами орудий.
— Войд! — Голос внезапно отказал ей, выдав вместо крика сиплый шепот.
— Испугалась?
Капитан уже стоял рядом. Собранный, суровый, настороженный.
— А!
Она смогла только ткнуть пальцем в приближающихся пиратов.
— Спокойно, ложная тревога.
Войд наклонился к переговорной трубе.
— Борхост, поднимись на верхнюю палубу. Флажки в ящике на носу. Сообщи гвардии Подгорных владык, что мы рады встречи с ними.
Зимородок довольно улыбнулся.
— Всё, можно расслабиться и ничего не делать. Эти ребята — элита цвергского флота. Ни один пират не подойдет на сотню миль к ним.
Лоснящиеся туши дирижаблей разошлись веером и взяли их в широкое кольцо.
— Красивые, — Стелла аж засмотрелась на синхронно поворачивающиеся суда.
Галеот недовольно скрипнул палубой.
— Но медленные, — сразу же ответила девушка, — и неповоротливые.
Корабль еле заметно качнулся, выражая согласие.
— Потом будете любезничать.
Войд сам встал за штурвал.
— Найди Коссу, пусть приготовит праздничный ужин. Надо отпраздновать удачное завершение этого дела.
До Разногорья они добирались три дня. Болтались между неспешно плывущими дирижаблями, отдыхали и устраивали каждый вечер пирушки, на которых довольный Борхост громче всех бравировал, какую трепку задали пиратам. Крысы тихонько хихикали над цвергом, но только когда тот не видел, чтобы не обижать хвастливого старика.
За пару миль до города, дирижабли отсалютовали холостыми выстрелами, развернулись и ушли на восток. Караван въехал в ворота и растворился на улицах Разногорья. А Галеот пришвартовался к причальной башне. Борхост долго собирался и задергал всех потерянными носками. «Такими зелеными, с оранжевыми цветочками.» Потом вспомнил, что забыл их дома, вытащил свой чемодан размером с Коссу и убыл в неизвестном направлении. Войд, довольный полученными от цверга деньгами, отпустил команду на берег. Шумная толпа крыс спустилась по сходням и растворилась в лиловых сумерках.
Стелла осталась на корабле: нога еще побаливала, к тому же Косса сунул ей книгу о путешествии в южное полушарие. Так что она улеглась в гамак, раскрыла желтые страницы и пропала для мира, уносясь в неведомое.
В Далеко-Далёко. Там, где небо становится розовым в полночь. Где летят стаи перелетных гумгачучей. Где живые ураганы добры и сны бродят сквозь прозрачные ночи хороводами. Где деревья отбрасывают цветные тени, а лунные волки охотятся за солнечными зайчиками. Где по черепице из цветного стекла стучат капли дождя, стучат, стучат… Стучат?
— Да? Кто там? Сейчас.
Вывалившись из удивительной книги, Стелла открыла дверь.
— Прости.
За порогом стоял Войд. Растрепанный, видимо после внезапного пробуждения.
— Не спала? Хорошо. Собирайся, у нас тут внезапное приглашение появилось.
— Куда?
— К нашим бывшим подопечным. Кажется, Борхост так расписал битву, что на нас решили посмотреть.
Войд заметил в её руке книгу.
— Возьми с собой. Скорее всего там будет скучно.
— А мне обязательно ехать?
— Хочешь бросить меня скучать в одиночестве?
Она покраснела, а Зимородок хмыкнул.
— Сказали, ты должна быть обязательно, а я по желанию. Так что, это ты меня можешь оставить. И я досмотрю замечательный сон про летающую башню.
— Нет уж. Вместе так вместе. Заодно расскажешь, что за сон такой. Может, и я на него взгляну.
У подножия причальной башни их ждал экипаж. Кучер-цверг, важный как начальник порта, с пушистыми седыми бакенбардами, с достоинством кивнул Стелле и распахнул перед ней дверцу. На Войда он не обратил никакого внимания.
— Прошу вас, леди. Мы будем на месте через полчаса. Впервые в Разногорье? Обратите внимание, справа мы проезжаем храм Толстой Тётушки. По традиции, на каждое из тысячи окон на ночь ставится свеча. Культ уже несколько сотен лет не существует, а традиция соблюдается.
Кучер, взявший на себя роль гида, говорил без умолку. Войд откинулся на сиденье, надвинул на глаза шляпу и задремал. А Стелла с удовольствием разглядывала ночной город.
Через полчаса, и ни минутой позже, они подъехали к замку на холме — крепости Подгорных владык. Именно отсюда наместник властителей твердой рукой правил Разногорьем. Девушка удивилась, зачем они здесь — цверги с большой неохотой пускали посторонних в свои твердыни. А тем более не звали в гости бродяг-корабелов.
Экипаж въехал во внутренний двор через высокие ворота, пересек маленькую площадь и остановился у резных дверей парадного входа.
— Прошу вас, леди.
Соскочивший на землю кучер подал девушке руку.
— Проходите, вас ждут.
Войд взял Стеллу под руку, и они двинулись к дверям, распахнувшихся при их приближении. На входе их встретил хмурый цверг в начищенном нагруднике и секирой, подвешенной к поясу. Такой большой, что хотелось спросить, не мешает ли она ему при ходьбе.
— Сюда, господа. В малый приемный кабинет.
Они прошли по длинному коридору, два раза повернули и оказались в небольшом зале. Ковры на полу, стены, занавешенные шелком, столик на резных ножках, четыре кресла, застеленные пятнистыми шкурами.
— Прошу вас подождать, господа. К вам выйдут.
Коротышка с секирой вышел и прикрыл за собой дверь.
— Недурно живут.
Капитан с интересом осматривался.
— Смотри, — Войд подвел Стеллу к картине на дальней стене, — это битва при Стормхолде.
На эпическом полотне толпа цвергов в доспехах рубила в капусту полчища малосимпатичных личностей.
— С этой битвы и началось правление владык, — Войд обвел рукой картину, — семьсот лет назад, кажется.
— Восемьсот тридцать, если точнее, — прозвучал звонкий голос у них за спиной.
Зимородок и Стелла обернулись. Открывшаяся боковая дверь пропустила в комнату двух девушек. Высоких, тонких и хрупких, словно деревца. С узкими, нечеловечески красивыми лицами. Войд нервно вздохнул и опустился на одно колено. Старпом сначала замешкалась, донельзя удивленная, но затем последовала примеру своего капитана.
— Войд, — еле слышно прошептала она, — кто это?
— Это? Женщины-цверги, Подгорные владыки.
У Стеллы от удивления округлились глаза. А старшая девушка-цверг улыбнулась и развела руками.
— Поднимитесь. Это дружеская встреча, а неофициальный прием.
Капитан и старпом встали.
— Садитесь. Мы хотели лично узнать, что произошло в ночь нападения пиратов. Дядюшка Борхост слишком приукрашивает, а нам с земли ничего не было видно.
Глава 12
Владыки и дары
Войд рассказывал, девушки слушали, а Стелла во все глаза смотрела на хозяек. До неё доходили слухи, что Подгорные Владыки это необычные цверги. Но истинное положение дел ввело в ступор. А они, заметив её состояние, только улыбались. И младшая с хитрецой подмигнула.
— Как здорово!
Старшая от удовольствия зажмурилась, став похожей на кошку. В этот момент совершенно не походя на цвергов мужчин, ни капельки.
— До чего же вы интересно живете. Столько приключений, путешествий.
— А почему вы не путешествуете? — Молчавшая Стелла, наконец,
