Всегда вдвоём - Максим Владимов

персональную трубку с пивом в рот, и сиди себе, а оно само льётся... Пришёл в себя я от короткого смешка наблюдающего за мной Андрея. Видя моё смущение, он обезоруживающе рассмеялся, хлопнул меня по плечу и жизнерадостно продекламировал, подвывая и явно пародируя кого-то:

— И только пиво примиряет нас с юдолью скорби сей!

Я ж решил ничего не говорить, никак его не подгонять, а то опять напугаю — закроется и будет говорить лозунгами. И не прогадал.

— На самом деле, я, конечно утрирую, когда говорю, что происходящее не имеет смысла — это не так. Понятно, что нам до зарезу сейчас нужны одарённые. И чем больше — тем лучше.

— Кому лучше? — скептически вопросил я. Вроде не о том говорили совсем...

— Всем лучше. И стране лучше, и народу, и самим одарённым, что будущим, что тем, кого, грубо говоря, уже нашли. Всё-таки, пока у нас их до обидного мало. Ведь одарённый одарённому рознь: большинство найденных — слабаки. И никаких перспектив не имеют, — тут я, вспомнив сегодняшний разговор с доктором, согласно кивнул. — А сильных одарённых у нас неприлично мало — мы уступаем чуть ли не всем соседям, даже мелким! Я, конечно, решительно против всяких там войн, но ведь если попрут — придётся как-то отмахиваться! А претензий к нам, сам знаешь, хватает — чуть ли не все соседи зубы точат.

— Да ладно — кто там точит? — встрял я. — Вроде ж они все боятся что, наоборот, это мы на них попрём?

— Боялись, — поправил меня Андрей. — Теперь картина мира поменялась. Сейчас есть такие одарённые, что прямо ух!

— Что, прям круче нашей армии? — скептически хмыкнул я.

— А ты знаешь — всё может быть, всё... Я ничему не удивляюсь уже! Говорят, кто-то летать умеет, например. Геоманты в Пакистане, по слухам, землетрясениями управляют, хочешь — вызовут, хочешь — природное остановят. Индийцы в панике, сам понимаешь. Это всё слухи, конечно...

— Погоди, по-моему, ты переобуваешься в прыжке! — прервал его я. — Мне показалось, что в тот раз ты говорил про то, что надо больше внимания уделять науке, природе, не знаю, как сказать...

— Да, не без этого, — признал собеседник. — Просто я сегодня только услышал про землюков этих южных... Это ж жуть просто, если они гадить начнут! Ккуда ты от землетрясения денешься? Хорошо, что у нас гор немного, особо землетрясти нечего — Камчатку если только.

— Кавказ еще, — подсказал я.

— Знаешь, — он поморщился, — а может, оно и неплохо было бы? Особенно, если турок рикошетом зацепит...

— Эти-то тебе чем не угодили? — засмеялся я.

— Да знаешь — был я там пару раз, ты не поверишь — по научным делам, не на пляже. И никак не мог отделаться от ощущения, что нас там не любят. Вот прям кюшить не могут. Как в Польше примерно. Говорю с ним — и понимаю: так бы он меня и зарэзал, если б мог, со всем своим удовольствием... А в глаза — улыбаются, — он шумно отпил и решительно рубанул воздух рукой: — Но ты прав — я не о том. Да, вопрос поиска, отбора, обучения одарённых — очень важен. И тут мы, оказывается, здорово проигрываем большой группе конкурентов. И даже тех, кого до недавнего времени и за конкурентов-то не считали! Кроме того, ещё ведь один фактор есть: каждый ненайденный нами одарённый — это потенциальное усиление противника. Не украдут, так сломают, если своими словами. Вот уверен, Россия сейчас просто наводнена разными иностранными группами, которые целенаправленно работают по одарённым.

Я поёжился. А ведь запросто, так если задуматься...

— С фсбшниками ты про это говорил?

— Да кто меня к ним пустит? — хохотнул он, а я поставил себе в памяти галочку: надо бы дать наводку Сергею. Или генералу какому, очередному. — Да и смысл говорить? Ну это же и так очевидно: если есть какой-то ресурс — ценный, трудновоспроизводимый, но при этом — легко выводимый из строя, то интерес к нему со стороны иностранных разведок неизбежен. Сложность в том, что мы ведь и сами не знаем — где их ждать? Потому как не умеем определять... ничего!

— Да что ты всё определять-то рвёшься?

— Какая разница? Например — находить одарённых в массе населения. Ведь умеют же это некоторые? Потапченко тот же. Ведь как-то он это делает? Просто посмотрел — и оп! уже человек пять привёл, просто с улицы. Я хочу понять — как! Возможно — сделать прибор. И поставить потом на всех станциях метро! Да что там метро — в каждый подъезд!

И опять мурашки по спине. Хотя, с другой стороны — когда я в последний раз был в метро?

— Как-то это... не уверен, что мне нравится. Мало нам камер, что ли? И рентгена? Ещё и твой аппарат — вообще нигде не скроешься! А потом, ну вот нашёл твой прибор человека, даже показал на экране, например. Что тогда — группу захвата в вагон?

— Ну а куда деваться, — Андрей понимающе развел руками. — К сожалению, другого метода быстро нарастить массив одарённых я не вижу. Не рассаживать же Потапченко сотоварищи вместо контролёров в метро! Это уж и вовсе расточительство получится, с текущим-то ничтожным процентом одарённости. Лучше уж пусть бы он со мной тут поработал. Мне бы и получаса в день хватило! Да что в день — в неделю раз бы зашёл! Так ведь нет, никак, ничего, никогда...

Тут тихо подошедший бармен постучал чем-то о стойку. Мы оба разом повернулись, недоумённо глядя на него.

— Извините, закрываемся — одиннадцать, распоряжение администрации Института, — несколько нервно проговорил молодой парень, видимо, ожидая наших возражений.

— Ох ты — и правда! — спохватился Андрей. — А мне же сегодня ещё...

Он тут же суетливо спрыгнул со стула, сунул мне руку и, на бегу крикнув: "Приятно было пообщаться! До следующего раза!", — шустро выскочил из бара на улицу.

Ну и ладно,