Колхоз: назад в СССР - Павел Барчук

— Я же тебя предупреждал. Нельзя воду пить.

Переросток наблюдает, скалится. Ему смешно. А мне вообще нет. Ощущения непередаваемые.

— Слыш, Жорик, нам кровь из носа надо жуков собрать. Батя придет, проверит. Он по делам с мамкой уехал в районный центр. Машка только дома, к подружке убежала. Так что, как хочешь, а идти надо.

Братец взял две банки, в которых плескалось что-то мутное и отвратительно пахнувшее, и кивнул мне в сторону калитки. Мол, добро пожаловать.

Я с тоской понял, в покое меня не оставят. А состояние такое, что хоть ложись, умирай. Мало того муторно, так ещё и земля ходуном ходит.

— Андрюх, я не могу. Сдохну.

— Сдохнешь, закопаем. Велика проблема. А иначе нас батя прибьет. Я итак все утро слушал, что городского хорошего парня споил. Главное сам трезвый, а меня виноватым выставили. Ну, ты и дал, конечно.

— Что дал-то? Ни черта не помню.

— Не удивительно. Ты, похоже, пока ехал, половину бутылька уговорил. Да не закусывая. Парни рассказали, что на помощь кинулся сразу. За это отдельное спасибо, но и без тебя бы справился. Понял? Лидка, Бухгалтерша сильно переживала. Ты ей мотоцикл немного помял. Но "Урал" — машина надёжная. Так-то цел остался. Как с ней вообще познакомился?

Я неопределённо пожал плечами. Сил не было на разговоры.

— Идём, хватит время тратит. Сейчас быстро соберём и отдохнут можно.

Братец пошел к калитке, попутно рассказывая мне детали вчерашних приключений. Я вздохнул, выматерился, но потопал за ним.

— Андрюх, может, мне поесть? Отпустит тогда.

— Вот закончим и поешь. Знаешь, как батя говорит? Трудотерапия — лучший способ лечения от дурости. Да мы быстро. Там всего ничего.

Я, наивный человек, с надеждой и верой, будто мы правда по-быстрому все сделаем, пошел за Переростком, который вдохновенно продолжал рассказывать события прошедшей ночи. Из того, что слышал, выходило, будто вида́ли они всяких дураков, но я всех переплюнул.

Когда вышли на огород, первым делом спросил Переростка, где конкретно и на кой черт жуков собирать?

— Ты чего? Колорадский, он же живучий и до картохи охочий. Все пожрет, осенью ничего не выкопаем. А собирать… Так вот же.

Братец махнул рукой. Я проследил за направлением его движения и понял, что сегодня точно придет мне конец.

— Это что? Все и есть картошка?

Грядки тянулись до самого конца огорода.

— Ага. Да чего там собирать? Смотри.

Андрюха наклонился к одному кусту, затем повернул лист. Там были маленькие розовые то ли жучки, то ли червячки, от одного вида которых я почувствовал тошноту.

— Вот их обязательно. Снимаешь, бросаешь в банку. Там — керосин. Чтоб дохли, сволочи. А вот этих, взрослых, само собой.

Братец снял с ветки жука полосатой расцветки. Выглядел он не столь отвратительно, как предыдущие, но тоже приятного мало.

— Мы прямо руками будем это делать?

— Ну, хочешь, ногами? Если сумеешь. Я уж теперь и не знаю, чего от тебя ждать. Все бы ничего, но ты, Жорик, из всех заборов именно Алкин выбрал, чтоб мотоцикл об него усандалить. Мы и до этого тайком встречались, а теперь так вообще. Батя ее меня близко не подпустит.

Переросток приступил к работе, я же стоял возле грядки и лихорадочно соображал, как мне выкрутиться из этой ситуации. Собирать всякую дрянь, да ещё руками, желания нет совсем. Кроме того, меня под солнцем растащило ещё больше. Аж в глазах темнело.

— Андрюх, будь человеком. Я быстро сбегаю окунусь в пруду. Ну, серьезно. Может протрезвею. Тебе же попадет, если я посреди вашего огорода скончаюсь.

Переросток с сомнением посмотрел мне в лицо, разыскивая там, видимо, подвох. Но вид у меня, наверное, и правда был такой поганый, что все сомнения у братца развеялись.

— Черт с тобой. Давай только быстро. Я один вкалывать не собираюсь. Да от берега далеко не отплывай. Окунешься, нырнешь пару раз, потом обратно. Не дай бог, утопнешь. Потом ещё отвечай за тебя.

Заверил братца, что буду максимально аккуратен и шустро посеменил в сторону пруда. Шустро, потому как до задницы хотелось нырнуть в прохладную воду. Очень надеюсь, что она прохладная. А семенил, потому что при обычном шаге меня заносило то влево, то вправо.

На тропинке, разделяющей огороды, дядькин и соседский, когда уже подошёл к спуску, ведущему вниз, появилась Ольга Ивановна. Она несла какое-то шмотье в тазу, одной рукой прижимая его к своему боку.

— О, Жорик. Привет. А ты куда?

— Топиться. — Буркнул ей в ответ. Не объяснять же человеку всю ситуацию.

Подошел к воде. Постоял. Стянул штаны и майку. Сложил их на берегу. В этот момент меня вдруг посетила мысль. А чего я мучаюсь? Можно ведь просто смыться куда-нибудь, чтоб никто не нашел, а потом, когда приду в себя, вернуться. Чего это я вдруг таким честным стал? Точно проклятие Зеленух действует. Отмазаться как, придумаю потом. В данный момент у меня имелась только одна потребность, лечь спать.

А нырять… Потом нырну. Рисковано все же. Чего доброго, утону в таком состоянии. Не для того мне вселенная второй шанс дала, чтоб я в деревенском пруду его оставил.

Дело за малым. Мимо Андрюхи как-то к дому проскочить. Чтоб не заметил. Этот хрен даст покоя. И чего я вчера его спасать поперся. Надо было оставить одного, пусть поучили бы пацана уму-разуму. А то ты посмотри, сам он справился бы.

Глянул в сторону камыша. От него наверх тоже вела тропинка, но гораздо более широкая. Не похоже, что в огород. Там прям целая колея прослеживается.

Хотел было обратно натянуть брюки, но потом вспомнил берёзу. Подумал, хорошая будет месть. Пусть лежат. Андрюха кинется, меня нет. Решит, что-то случилось. Понервничает. В следующий раз, прежде чем шуточки свои шутить, подумает.

Поэтому, как был, в трусах, а они своей длиной круче всяких шорт, потрусил в сторону дорожки. Она и вправду вела не в огород, а проходила между двумя дворами. Ровно между их заборами.

Главное, ещё на глаза никому не попасться. Могу представить, как народ отреагирует. Особенно после ночных приключений. Андрюха сказал, к вечеру каждая собака будет знать подробности. А тут ещё посреди белого дня в трусах рассекаю. К счастью, хотя бы в этом мне повезло.

Даже улица была пустая. Похоже, утром и днём все при деле. Быстренько проскочил пару дворов мелкими перебежками, от куста к кусту, от палисадника к палисаднику, потом нырнул в знакомый двор, поднялся по порожкам и остановился в сенях, задумчиво глядя на огромный сундук. Приоткрыл крышку, заглянул внутрь. Там на самом дне лежало какое-то тряпье. Вообще хорошо. Подремлю пару часов, пока дядька не приехал, потом к Андрюхе присоединюсь. Заодно