Устранитель зла - Николай Басов

— Ты не поверишь, господин мой, как много там было. И ведь что обидно, все эти богатства, я убеждён, попросту украдены у людей. А это их труд, их надежды, их жизни…

— Ты меня не убедил, старик, просто сделать уже ничего нельзя, — произнёс Лотар.

Он долго называл себя наёмником, но никогда ему и в голову не приходило, что его чистое боевое мастерство может быть как-то связано с воровством, с мародёрством. А то, что сделал сейчас восточник со своим учеником, находилось опасно близко к воровству, и это покоробило его. Даже теперь, когда этот поступок, как оказалось, развязал немало проблем сразу, например проблему возвращения для Ди и Рубоса или возможность запастись провизией на ближайшие несколько дней в этой гостинице.

Неловкую ситуацию разрешил хозяин. Он постучал в дверь, что в этих северных местах было немалой редкостью, потом вошёл и заявил, что ужин для постояльцев подан. Сухмет оценил последним взглядом Рубоса, решил, что ничего с ним страшного не случится, пока Ди поест с ними, и пошёл вниз, расспрашивая о заказанной ранее провизии в дорогу. Как оказалось, хозяин уже всё сделал, вот только уложить в свёртки ещё не успел, но этим уже занимались две служанки. К концу ужина всё будет готово…

Лотар оглянулся. Монеты всё ещё лежали на столе. Как Сухмету удалось сделать, чтобы хозяин гостиницы их не заметил, было загадкой. “Наверное, на своём ошейнике натренировался”, — решил Желтоголовый и подошёл к Рубосу.

Мирамец метался, но опасности, как Сухмет и предсказывал, он не видел. Лотар вдруг понял, что может больше не увидеть старого друга, и эта мысль, как никогда раньше, показалась ему истинной. У него было ощущение, знакомое всем, кто хоть раз угадывал близкое будущее — кристальная уверенность и ясность, что всё будет именно так, как кажется. Лотар сжал руку Рубоса, вздохнул и поднял голову.

На него грустно смотрел Ди. Фой был печален. Даже его глаза стали чуть-чуть круглее, чем обычно. Конечно, он всё понимал, у него всё больше появлялось замашек Сухмета, в том числе безоговорочная уверенность, что он может читать самые беглые мысли Желтоголового.

Лотар хмыкнул, ему следовало поговорить о чём-то с фоем. Он тоже был другом, одним из вернейших и самых лучших, какие только могут быть у человека. “У человека или всё-таки у драконьего оборотня?” — спросил себя Лотар, пытаясь усмехнуться. Но ни шутки про себя, ни усмешки не получилось. Он набрал побольше воздуха и произнёс:

— Знаешь, Ди, я давно хотел тебя спросить, что это был за посох, который я видел у тебя, когда ты стрелял в Киноза?

Они вместе направились к двери. Фой постарался придать лицу обычное выражение и стал мерно рассказывать:

— Ну, я же говорил тебе, что занимался кристаллической магией. Вот в одной книге я и прочитал про оружие, которое неотличимо от короткого бо, но способно наносить удары на расстоянии. В книге говорилось, что в старину таким оружием уничтожались армии, а мне удалось изготовить инструмент, который только вырывал куски плоти.

Они спускались по ступенькам, снизу поднимался аромат ужина. Посторонних в небольшой комнате, в которой им накрыли стол, не было. Сухмет уже восседал справа от главного места.

— Жаль, мы об этом раньше не поговорили, — продолжил Лотар. — Почему ты спрятал его? И в том виде, в каком ты его изготовил, этот бо может оказывать немалую помощь в бою.

Фой смешно наморщил нос от смущения.

— Я спрятал его, потому что стеснялся своей что ни говори, а неудачи — ведь из моего Золотого Шеста нельзя было уничтожать армии… А во-вторых, один человек не может изготовить более одного такого бо в жизни. К тому же я и книгу оставил дома, поэтому не мог даже рассказать, как избежать допущенных мной ошибок.

Они принялись за еду Сухмет спросил:

— Золотой Шест, что-то я читал лет шестьсот назад об этом… Кажется, он может стрелять только самородным золотом?

— Верно, учитель. — Ди кивнул совершенно по-фойски. — В одном месте под плетёной рукоятью есть паз, в который нужно вкладывать чистое золото, и пока самородок не исчезнет, оружие считается заряженным. Мне всегда казалось, что мой шест гораздо лучше должен мне служить за те деньги, что я на него убухивал. Но, — фой развёл руками, — недостаток мастерства можно компенсировать только деньгами.

Несмотря на превосходную еду и отличную сервировку, ели они по-походному быстро. И много, решил Лотар, накладывая себе вторую порцию тушёного кролика, — неизвестно, когда ещё удастся поесть.

— Всё-таки, когда вернёмся, ты мне его покажи, — попросил Лотар.

— Конечно. — Фой снова кивнул. В это время Сухмет поднял голову, прислушиваясь. Потом посмотрел на Лотара:

— Чувствуешь?

В этот миг дверь комнатухи распахнулась, и в неё втиснулся высокий, сутулый человек с седыми висками и измазанными чернилами пальцами. Следом за ним с виноватым видом шёл Солд, разорванную кирасу он уже снял. А вслед за ними, с лицом, красным от волнения, тащился хозяин гостиницы. Увидев гостей, он набрался смелости и заверещал:

— Ну, я же говорил, не нужно их беспокоить. Они ужинают!

Лотар поднял глаза на вошедших. Сутулый начал расшаркиваться.

— Я советник Куран. Господин городской голова просил передать, что будет счастлив видеть Непобедимого Желтоголового в своём доме.

— В этом нет нужды, — спокойно ответил Лотар. — Так уж получилось, почтенный советник, что мы уже через час оставим ваш город. Впрочем, если нам не удастся нанять корабль, мы оставим здесь двоих раненых.

Лотар указал на Ди, а Сухмет, не очень вежливо вмешавшись, рассказал о лежащем наверху Рубосе.

— Если пожелаете, в найме корабля вам будет оказано всемерное содействие… — начал было советник.

— Вот за это — спасибо, — отозвался Лотар. — Тогда уже сегодня вечером мои друзья отправятся восвояси.

Советник посмотрел на лейтенанта Солда, который стоял у стены. Во взгляде чиновника читалось разочарование и показная свирепость.

— Если причиной твоего кратковременного пребывания у нас является неудачная встреча, оказанная тебе, Лотар, у ворот нашего города, то я обещаю, что…

— Нет, я не в обиде на Солда за то, что он решил развлечься за наш счёт. Такое иногда случается.

Солд заиграл желваками. “Нет, — решил Лотар, — к вежливости его приучить не удастся”.

— Если тебе, Желтоголовый, не понравилось моё обращение, я готов ответить за себя с оружием в руках. Сухмет даже руками всплеснул:

— Солд, может быть, ты научишься думать, прежде чем говорить? Ты даже не кончил Фехтовальной академии, которую создал мой господин, а решаешься бросить ему вызов?