Статика - Владимир Данихнов

Итак, меня уже практически приговорили.

А с учетом моих отношений с персоналом «Черной Дыры» любой срок будет равнозначен смертному приговору.

Сбежать? Я подергал зажимы — сидят крепко. Пока я не подключен к сети Тюрьмы, но шансов все равно никаких нет. Примерно через два часа придут медики, воткнут в вену капельницу, подведут электричество и засунут под задницу шлакоотводную трубу. И буду я как младенец, запеленутый заботливыми родителями, сидеть в проклятом кресле, иногда орать от нестерпимой боли, пока, наконец, не протяну ноги.

По экрану пошли помехи. Вот, уже голопроектор отключили.

Изображение так и не появилось, зато я услышал голос, сильно искаженный электроникой, но все-таки легко узнаваемый.

— Ты меня слышишь, Герман? Отвечай, только не называй моего имени. Я уверен, что у тебя в камере нет жучков, но все же рисковать не стоит.

Генерал Малоев. Мир не без добрых людей. Хотя кто знает, что на уме у этого вояки.

— Я слышу Вас, — ответил я.

— Мне только что сообщили о твоих неприятностях, — сказал генерал.

— Да чего уж там, — весело произнес я, — какие неприятности? Так, мелкие проблемки. С каждым может случиться.

— Ты убил Савина? — спросил Малоев.

— Нет, — покачал головой я.

— А знаешь кто это сделал?

— Нет, — повторил я.

— Черт возьми, я верю тебе, Герман, — вздохнул генерал. — Я внимательно изучил твое досье, и я знаю, что ты не убийца. Однако времени у тебя мало — сегодня вечером Энкус собирается вызвать тебя на допрос, но для него это простая формальность — все уверены, что убийца именно ты.

— А почему Вы решили, что это не так? — спросил я. — Только честно, генерал.

— На нас давят, — произнес, помолчав, Малоев. — Сверху намекают, что надо побыстрее закончить это дельце и до конца жизни продержать тебя в Дыре. В министерстве все ходят довольные, сволочи, будто знают что-то, чего не знаю я. Только Савина сама не своя, ну это-то ясно почему. Ходит бледная, шепчет себе под нос что-то. Оно и понятно… Хотя с другой стороны все ожидали, что Ольга будет осаждать Дыру, требуя, чтобы тебе немедленно отстрелили голову.

— А что? Не самая плохая перспектива, — улыбнулся я.

— Нравишься ты мне, Герман, — поведал генерал. — Оптимист! Ко всему в жизни с юмором подходишь, и за это я тебя уважаю. Только сейчас юмор тебе вряд ли поможет. Запомни, сегодня на допросе все отрицай и требуй рассмотрения дела в верховном суде Статики. Я со своей стороны попытаюсь надавить на нужных людей, авось и выкрутишься.

— Хорошо, — сказал я, и Малоев отключился — вновь появились музыканты, которые рассекали воздух над сценой на аэродосках. Самый волосатый орал что-то малопривлекательное в кислотно-желтый микрофон, прикрепленный под самым потолком. «Группа „Grey Spirit“, прощальное турне на Офелии», — прочел я бегущую строку.

И все-таки, зачем Малоев мне помогает? Не верю я в бескорыстных генералов, которые уверяют, будто делают все не с какой-то определенной целью, а из чистого человеколюбия.

— Последнюю песню мы посвящаем ушедшему от нас недавно ударнику Джону Томпсону! — проорал в микрофон солист «Серого духа». При этом на сцену с потолка закапали голографические капли, а две молнии сожгли воздух рядом с волосатиком. — Он был настоящим аэро! Джонни, чувак, я надеюсь, что мы скоро увидимся!

Зрители взвыли в слепом экстазе. Симпатичная девчонка стянула с себя маечку и кинула ее на сцену. Солист рванул на своей доске вниз, подхватил майку и под одобрительный гул толпы повязал ее вокруг головы — получилось страшно нелепо, но зрителям понравилось.

Джон Томпсон.

Совпадение?

Леруа говорил, что Томпсон — аэро. Но мог ли он быть ударником «Grey Spirit»? Я на всякий случай отметил про себя сей факт. Надо проверить.

Прошло примерно полчаса, когда мое ожидание закончилось.

По всему зданию завыла сирена, а потом раздался оглушительный взрыв.

Стекла у меня в камере задрожали, голопроектор мгновенно отключился, а через миг затихла сирена.

— Это еще что? — спросил я сам себя.

Снаружи слышались крики, выстрелы.

— Твою мать! — закричали, кажется, совсем рядом с моей камерой. Короткая очередь — и все стихло. Ненадолго — дверь со скрежетом отворилась, и кто-то проник в мою камеру. Незнакомца я не видел — в кресле сильно не повертишься, и затылок инстинктивно напрягся, ожидая получить в голову заряд или пулю.

Однако выстрела не последовало. Вместо этого незнакомец обошел кресло и взглянул на меня. Я в свою очередь — на него.

На парне был черный военный комбинезон, черная маска с блестящими очками-проекторами. В руках незнакомец держал штурмовую винтовку армейского образца — «Стикс» или, может быть, модифицированную «Пчелу».

— Ты кто такой? — спросил я дружелюбно.

Парень не ответил, вместо этого прокричал в коридор:

— Это не он, Хакер!

Из коридора ему ответили:

— Тогда двигаем на второй этаж, Кнут! Сегодня зарегистрировали только двоих, значит, Сынок там!

Интересно. Сегодня кроме меня посадили еще кого-то?

Сынок…

— Эй, раз тебе все равно, может, поможешь? — спросил я.

Кнут снова промолчал, бросил на меня последний взгляд и быстрым шагом удалился.

Я выругался.

— Держись, — сказал Кнут за моей спиной.

Выстрел, искры во все стороны и зажимы раскрылись. Я оказался на свободе!

В тюрьме, где полно охраны и неизвестных террористов в черном, — подсказало жестокое подсознание.

Я встал, обернулся, чтобы поблагодарить загадочного незнакомца, но того уже и след простыл.

Итак, первый шаг сделан, но медлить нельзя. Надо стараться изо все сил, чтобы поймать удачу за хвост.

Я выглянул в коридор: он был пуст, все посторонние звуки тоже стихли. Вспомнить путь, каким меня вели сюда не составило никакого труда — длинный коридор, в конце неприметная дверца, которая ведет в «шлюз» и дальше — на вахту. В «шлюзе» обычно полно тюремщиков, но судя по тому, что произошло — сейчас там пусто.

Я оказался не прав. В шлюзе было полно народу — охранники вповалку спали на неудобных металлических скамейках, пороняв свое табельное оружие. Выбор был богатый, и я почувствовал себя мальчишкой, который случайно оказался в магазине игрушек в полночь, когда никого нет рядом. Впрочем, времени на ностальгию не оставалось, да и тяжелое вооружение тащить мне было не с руки, поэтому я подхватил только легкий плазменный пистолет «Талон». Время истекало, но мне было необходимо найти подходящую одежду — в тюремной форме далеко не убежишь. Я рылся в шкафчиках тюремщиков, пока не обнаружил старый потрепанные джинсы и серую рубашку. Пистолет наготове — и я выскочил на вахту.