Отчуждение - неизвестен Автор

Том прищурился рассматривая в небе медленно приближающеюся черную точку, которая постепенно росла на глазах.

Боже мой птица!- радостно воскликнул мальчик, чувствуя себя на много увереннее повстречав на гранитном угрожающем безмолвии, подобие себя живое существо и восхищенно выдавил:- Красавец да и только!

В безбрежно синем океане с блестящими белизной облаками, лениво взмахивая тяжелыми крыльями гордо парил белоголовый орел - неоспоримый владыка небес.

Мальчик неподвижно стоял на выступающем плато почти вертикальной скалы и задумчиво смотрел на безмятежный полет птицы. Представляя себя таким же могущественным и свободным... Свободным... Далеки от человеческой подлости... Свободный от человеческой злобы... Зависти... Его завораживала борьба могучего исполина с воздушными потоками, тот сопротивляясь настойчиво двигался вперед. Он сравнивал себя с свободолюбивой птицей, идущей к своей цели вразрез жизненным преградам постоянно преграждающим целенаправленный путь.

Орел приближался. Вот он завис прямо над нам и как показалось мальчику, при виде человека хищно сверкнули оранжевые глаза в предвкушении долгожданной добычи. Птица кругами закружила над ним, с каждым кругом опускаясь все ниже и ниже. Том улыбнулся и приветливо помахал птице рукой. Орел замер склонил голову и разочарованно взмыл вверх, испуская протяжный рассерженный клокот. Расправив крылья, он отдался на волю воздушным потокам и подхваченный невидимым течением стремительно исчез за горизонтом. Том еще долго с тоской смотрел вслед удаляющейся птице.

- Вот и все! Я вновь остался один!- тяжело вздыхая выдавил он, только сейчас замечая как трудно дышать.

Воздух был просто перенасыщен кислородом, подросток впервые дышал таким чистым здоровым ароматом. Он также впервые находился в горах, созерцание которых на открытках отца раньше вызывало в душе только неподдельный ужас. Он боялся высоты. Но сейчас он почувствовал обратное - он невольно полюбил горы, за их почти детскую непосредственность. Именно здесь в самом сердце отвесных скал, люди становились мужчинами, способные защитить себя от подлого мира. Отстоять свое право... Иметь собственное Я. Ведь горы не любят слабаков. Таким был и его отец, только ради его он проник через сон в этот загадочный мир. Ведь отец так любил горы... Отвесные скалы... Непроходимые кручи... Заснеженные пики... Он даже не много восхищался им, за его отвагу, ведь не каждый был способен перед натиском глубокой ненависти. Он желал только одного мести... Кровавой мести. за свои страдания... За свои издевательства... За причиненную боль... Он даже прослезился, то ли от обиды гложущей душу или от силы сдавленных легких свежестью прохлады.

- А ведь все могло быть иначе!- слезы поблескивая вытекали из уголков глаз, и скатывались по румяным щекам. ОН размашисто смахнул их рукавом рубашки, едва сдерживая рыдания.

- Мир несправедлив ко мне. Я не желал ни чьей смерти, я просто хотел чтобы вы мня любили. Хоть изредка обращали внимание как на человека, а не как на предмет вымещения своего плохого настроения. Ведь я не хозяйская игрушка, я так же как и вы испытываю боль. За что приговорили меня на вечные страдания?он гнусно улыбнулся, душу мальчика выворачивало на изнанку,- За то что я отвратительный урод? Но вы сами сделали меня таким! отец, ты хотел отравить меня прямо в утробе матери! Маленькую частичку жизни - ребенка, пусть даже не от тебя, разве ты имеешь право лишать по своему усмотрению кого-либо жизни. Ты не господь Бог, ты не дал жизнь и не тебе ее отнимать! Где же справедливость! Почему за ошибки взрослых приходится расплачиваться детям! Разве они в чем-то виноваты, что божья милость обошла их стороной! Нельзя отталкивать детей от себя, издеваться над ними, иначе в старости ожидает их та же участь. Быть изгоем в их глазах. Ненависть поражает только ненависть.

Внезапно глаза мальчика мстительно заблестели и он со злостью выпалил:

- Но я не дождался старости, я расправился с вами сейчас, выносить дальше ваши упреки свыше моих сил! Я похороню вас всех вместе в общей могиле сна! До скорого свидания на том свете! Он хрипло рассмеялся и сумасшедший смех раскатом прокатило по заснеженным вершинам, эхом отражаясь от широкого зева бездны.

Сбрасывая наваждение он отрешенно мотнул головой и уже более спокойно добавил:

- Ладно хватит о плохом. Ведь в жизни есть долее приятные вещи на которые изредка стоит обращать внимание.

Он набрал грудь воздуха и шумно выдохнул.

- Как здесь хорошо! Я полностью предоставлен сам себе. Я никому не мешаю, и ни кто мне не мешает, я сам себе господин!

От разряженного воздуха у мальчика закружилась голова. Он облокотился на холодный гранитный выступ, чтобы не упасть, задержал дыхание, старясь как можно меньше дышать.

- как это ужасно,- слабо выдавил он, судорожно вцепившись в заледеневший камень. Мои легкие совсем не пригодны для употребления чистого не загрязненного воздуха. Мне требуется для того чтобы я чувствовал себя нормально по крайней мере, придорожная пыль, разбавленная выхлопными газами машин.

Он грустно улыбнулся осознавая, что очень многое потерял не обращаясь с природой. Да и кто ему бы преподал урок жизни, ведь он совершенно никому не нужен, кроме себя самого, а сам он слишком еще мал, чтобы с долей понимания разобраться в тонкостях превратности жизни.

- Я истинное дитя железобетонных коробок, асфальтовых дорог, чадящих труб, отравленных рек и озер. Я - ребенок города! Как не странно это осознавать, я словно рожден не из чрева земной женщины, а создан вычислительными механизмами, спланирован тонким извращенным умом технического прогресса, в моих жилах течет самый настоящий раскаленный металл с полным набором компонентов из таблицы Менделеева.

На подгибающихся ватных ногах мальчик осторожно приблизился к краю отвесной скалы и вытягиваясь вперед с любопытством заглянул в бездну. И в тоже мгновение задохнулся от восторга, голова закружилась, Том почувствовал в теле предательскую слабость. Он отшатнулся размахивая руками и едва сохранил равновесие.

Но он не отбежал, а по прежнему стоял и смотрел вниз. Душа ликовала от созерцания высоты. Восторгу не было границ, хотя сердце испуганно трепетало. Высота.. Безграничная высота... Притягивала риском...Манила ринуться в пропасть и познать прикосновение смерти... Почувствовать полет птицы минутное парение... Скорость падения. И пронизывающую от возбуждения смерть. Мальчик едва удержался от искушения и с усилием воли заставил отступить себя от края бездны, он не знал какие могли ожидать его последствия от опрометчивого поступка. Он мог погибнуть и тогда месть останется не законченной, а этого Том не мог себе позволить.

- Как-нибудь в другой раз,- тихо прошептал он смахивая с лица крупные капли горячего пота,- я прыгну вниз и отдамся судьбе, познаю ощущение необратимости.

Опасность не испугала его а наоборот рассеяла врожденные предпосылки животного ужаса, он поверил в себя, ощутил собственное величие.

ОН почувствовал восжелание подобное половой близости, член напрягся в предвкушении нечто соизмеримого пронизывающей похоти.

Облака... Белоснежные клубящиеся облака... Мягкие... Сексуальные...

Эти толстые густые подушки подталкивали к безумию, притягивали испробовать из воздушные ласковые объятия. Они словно состояли из мягкой нежной материи любви.

Глаза мальчика возбужденно заблестели в переливающийся свод небес напряженно вздрагивая.

- Смерть обманчивая,- глухо прошептал он,- как и красота! Каждый для себя создает свой совершенный идеал в большинстве случаев подстраиваясь под вкус общества. Но мне кажется нет ничего прекраснее природы, ее натуральной красоты. Так же и смерть, мы боимся ее приближение, но все прекрасно понимаем, что конец бытия неизбежен, иначе не может быть. Ведь органические клетки предрасположены к распаду. А если бы мы жили вечно, бог не наделил нас чувствами, были как заведенные жизнью бездушные механизмы. Не возможно жить всю жизнь с болью, с ненавистью... с злобой... Наступил бы кризис - ведь мы не можем любить всех, одни нам приятнее, ближе, другие - наоборот отталкивают. Не умирали и прибавляли в потомстве, мгновение и мир был бы перенасыщен человечеством и чтобы тогда последовало?- мальчик глубоко вздохнул.

- Наверное,- он прикусил нижнюю губу,- был бы взрыв эмоций и тогда случилось бы неотвратимое. Кризис уничтожил бы всех.

Том хрипло рассмеялся:

- Была земля, пшик, и нет! Осталась одна безжизненная пустыня. Бог мудр, что отказал нам в бессмертии, иначе лоснясь от жира мы бы посягнули на его власть. Такова подлая натура человека,- ему всегда не хватает того чего у него нет. Люди прогнили насквозь манией накопительства, их разъедает червь: чревоугодие, похоть, разврата, гордыни, жадности. Мы - лицемеры, что ни наесть - самые настоящие. Почему же мы все-таки верим в переселение душ, боимся встретить Смерть радостными объятиями, а постоянно цепляемся за жизнь в самые критические моменты, когда даже врач приказал долго жить. Почему?