Онассис. Проклятие богини - Сергей Марков

Накануне дня вылета я был извещён по телефону, что авиабилет и «всё необходимое» будет выдано мне в аэропорту под табло. Надо ли говорить, что ночь я не спал, рисуя в воображении самые сладостные картины парижской и вообще заграничной жизни! Бледный, с красными после бессонной ночи глазами, присев «на дорожку» с родителями, которым соврал, что командирован в Оренбург, сотню раз проверив паспорт и деньги, я приехал в Шереметьево-2 не за два часа до отлёта, как полагалось, а за четыре и слонялся по пустынному гулкому залу.

Рейс Москва — Париж уже был объявлен, и меня чуть кондратий не хватил от волнения, когда появился мой знакомый чекист Андрей X. И, озираясь, хотя зал вылета был по-прежнему пустынен, сообщил, что моя командировка отменяется. В ответ на мой наивный вопрос о причинах он процедил:

— No comment.

Не успел я вернуться домой, как раздался телефонный звонок и мне был голос, как небезызвестному герою из романа «Мастер и Маргарита»: «Сдавайте валюту».

По прошествии трёх суток чекист объявился. И в Бородинской панораме, где на этот раз было назначено свидание, объяснил, что я направлялся в Париж для «превентивной встречи с объектом», но события разворачиваются стремительно и завтра сам объект в сопровождении моего тёзки Сергея Каузова прилетает в Москву.

— Всё к лучшему, — с очевидным облегчением вздохнул Андрей X.

— Что? — не понял я.

— Всё. В том числе и то, что я тебе не успел выдать для разработки объекта семнадцать тысяч шестьсот франков…

— Это почему же? — обиженно спросил я.

— Имеем информацию, — ушёл он от ответа, разглядывая батальные сцены. — Но не расстраивайся, для тебя Париж начинается завтра в Москве. В пятнадцать тридцать жду тебя там же, в Шереметьеве, только этажом ниже, в зале прилёта, у выхода из депутатского зала. С фотоаппаратом и журналистским удостоверением. Если что — мы не знакомы.

Вторая мировая война для Аристотеля Сократеса Онассиса началась задолго до того, как о ней узнал мир. В определённом смысле он в чём-то даже предвосхитил её, если так можно выразиться (как и множество последующих войн, вооружённых конфликтов, разного масштаба международных инцидентов).

В итальянском министерстве колоний, которое в январе 1935 года возглавил сам Муссолини (вскоре его официальным титулом станет «Его Превосходительство Бенито Муссолини, глава правительства, дуче фашизма и основатель империи»), возник план объединения Эритреи и Сомали в обширную колониальную территорию с включением в неё Абиссинии (Эфиопии). Ещё в 1934 году тайно начались отправка итальянских войск в Эритрею и провокационные приграничные столкновения.

Онассис узнал об этом от одного из бывших мужей Ингеборг Дедикен (отметим, что у нашего героя, как правило, складывались приятельские отношения с бывшими мужьями и любовниками своих жён и любовниц, если те могли быть ему хоть чем-то полезны), торговавшего оружием, прилетел в Рим и заключил выгодные контракты под два судна, купленные им, как помним, в Лондоне «по цене „роллс-ройсов“» и ожидавшие своего часа.

Четвёртого октября 1935 года Италия напала на Эфиопию, хотя между ними был подписан пакт о ненападении. Итальянский представитель в Лиге Наций огласил повод для войны: «В силу трагической иронии судьбы Эфиопия владеет неабиссинскими колониями, в то время как в результате превратностей истории и международных ограничений Италия втиснута в территориальные рамки, в которых она задыхается. Италия вынуждена поднять на Ассамблее государств свой голос, требуя справедливости!»

Седьмого октября пятьюдесятью голосами против четырёх Лига Наций приняла решение применить к Италии экономические санкции. Но санкции были несерьёзные и даже издевательские по отношению к Эфиопии. (Забегая вперёд скажем, что они стали очередным университетом нашего героя и способствовали его обогащению.) Запрещался вывоз в Италию железного лома и руды, но не ограничивался импорт стальных болванок и чугуна, на которых работала итальянская металлургия. Было наложено эмбарго на алюминий — но это как раз тот металл, производство которого в Италии всецело перекрывало потребности. Агрессию можно было остановить лишением Италии горючего (СССР выступал главным инициатором нефтяных санкций), но импорт нефти в Италию не запрещался, и английское правительство отказалось закрыть Суэцкий канал…

Четыре парохода Онассиса перевозили в Абиссинию итальянских солдат, пушки, танки. Но, пожалуй, во многом благодаря Бенито Муссолини и той захватнической войне наш герой впервые осознал, какие деньги можно делать на поставках нефти и стратегического сырья во время войны. На его глазах с другими, более искушёнными судовладельцами расплачивались за нефть и нефтепродукты наличными, и это было зрелище не для слабонервных — десятки чемоданов и мешков.

Несколько раз Аристотель сам ходил на своих судах в Эфиопию, где итальянский фашизм выявлял себя, по словам генерального секретаря Итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти (в память о котором нам остались «жигули»), произнесённым на VII конгрессе Коминтерна, как самая варварская форма господства буржуазии, где «фашизм вёл войну против последнего свободного туземного государства в Африке, рассчитанную, как в Ливии, на истребление десятков тысяч туземцев — мужчин, женщин и детей».

Аристо был остроумным и интригующим рассказчиком. И в Париже, Стокгольме, Лондоне забавлял компанию друзей-миллионеров Ингеборг живописными рассказами о карательных операциях итальянцев, средневековых пытках, об оргиях меж костров с юными, ювелирно-утончёнными и неправдоподобно длинношеими эфиопками…

Двадцать девятого апреля 1936 года негус (император Эфиопии) обратился к западным державам с последним призывом о помощи, заявив: «Если вы не придёте, то я скажу пророчески и без чувства горечи: „Запад погиб“». Ответом был отказ западных держав от применения даже ограниченных санкций к Италии. Попытки Англии помешать действиям Италии в Абиссинии результатов не дали. Чтобы развязать себе руки, как сказал Тольятти, Италия вообще вышла из Лиги Наций и стала усиленно вооружаться. Так на кратчайших морских путях из Европы в Азию завязался один из узлов грядущей мировой войны.

А Аристотель Онассис вдобавок к «Аристону» срочно заказал на гётеборгской верфи ещё два нефтеналивных супертанкера.

Благодаря Ингеборг Дедикен Онассис познакомился, а затем и подружился (если это слово уместно там, где правят большие деньги) с Гетти, что со стороны казалось фантастикой. К «великому Гетти» уже тогда было не подступиться. У этого американского магната наш герой многому научился, так что расскажем о нём подробнее.