21.4.Комбат и Тополь: Полный котелок патронов - Александр Зорич

— Вот и славненько, — сказал Чепраков. — Держитесь там, во Втором энергоблоке… Сейчас наши устроят вам вырванные годы!

Юсов включил целеуказатель и, припав к окулярам оптического визира, навел лазерный луч, надо полагать, именно туда, куда требовалось.

К слову сказать, куда именно требовалось, я понятия не имел. Энергоблок атомной электростанции — это громадное бетонное сооружение высотой с двадцатиэтажный дом. И ширины соответствующей. В какую его точку собирались гвоздить гаубичными 152-мм снарядами с лазерным наведением «Краснополь», мне было неведомо.

Однако здравый смысл подсказывал, что бить нужно отнюдь не куда попало. Что бы там Костя ни говорил насчет того, что три залпа снесут всю крышу энергоблока!

Железобетон во всех постройках атомной электростанции использовался зверски прочный. Такой же шел в СССР на бункеры высшего военно-политического руководства и командные пункты РВСН — ракетных войск стратегического назначения. Пробить перекрытия из такого бетона в произвольно взятом месте не мог никакой, даже самый распрекрасный снаряд калибра 152 мм.

Будь иначе, разве потребовалось бы засылать бойцов с лазерными целеуказателями вплотную к энергоблоку? Можно было бы ограничиться дивизионной стрельбой по известным координатам цели, благо это-то умеют даже в Зимбабве (если, конечно, к батарее прилагается английский или русский инструктор).

Но я не стал задавать свои вопросы лейтенанту Чепракову, решив, что ответы мне даст сам ход событий.

Первая порция «Краснополей» явилась, как и положено, с угрожающим шелестением, которое за секунду превратилось в адский свист и оборвалось нестерпимо яркими для глаз сварочными вспышками разрывов.

Поскольку все мы как дураки стояли в полный рост — полагаясь на то, что снаряды взорвутся в двух сотнях метров от нас и бояться нечего, — то, обнаружив себя летящим невесть куда, я, разумеется, заорал благим матом.

Крик мой оборвался где-то на середине лестницы, где мне посчастливилось зацепиться за металлическую скобу «лифчиком» разгрузки с запасными магазинами.

— Дождалась бабушка денька погожего, — прокряхтел Тополь, поднимаясь на ноги где-то внизу подо мной.

— Это что вообще было, а?

— Взрывная волна, — ответил мой просвещенный друг.

Я не поверил, конечно.

— Да не может такого быть от ста пятидесяти двух мэ мэ! Или чем они бьют, в таком случае? Тактическими ядрён батонами?

Что-то я в тот день никак не мог слезть с темы атомных боеприпасов. Подозреваю, это было напрямую связано с той дозой радиации, которую я хватанул за предыдущие сутки. Доза была настолько основательной, что я не удивился бы, начни полушария моего мозга превращаться в оружейный плутоний.

— Да нет же, крутить его налево! Просто один «Краснополь» угодил в край машинного зала! Ровно напротив нашей насосной станции! А может, и не один!

— А что там, в машинном зале?

— Да ничего! По крайней мере ничего такого, что интересует полковника Буянова! Тупишь ты сегодня, как уделанный пивом отмычка! — вспылил Тополь. — «Краснополи» эти глючит. Глю-чит. Потому что Зо-на. А приборы наведения «Краснополей» работают точно так же, как остальные приборы в Зоне — через пень-колоду!

В этот миг где-то за стеной насосной станции прогремела еще одна серия взрывов. Снаряды «Краснополь» и в этом залпе легли явно не на крышу Второго энергоблока, а недалеко от нас.

— Ничего подобного, — вдруг раздался в моих наушниках спокойный голос майора Филиппова. — Головки самонаведения снарядов «Краснополь-М2» работают в Зоне нормально. Специально проверяли. Несколько раз. Тут что-то другое…

— Что? — нетерпеливо спросил я.

— Не знаю. Но я был бы очень признателен, если бы вы, как наши главные специалисты по Зоне, выдвинули предположения относительно того, что это может быть.

— Да полтергейст, наверное, — бездумно брякнул я. — По звуку похоже!

Костя замер. Обмозговал мою версию. И, расплывшись в счастливой улыбке, воскликнул:

— А ведь точно! Полтергейст! Вова, ты гений!

— Ага… Из удобрений, — мрачно буркнул я. — А две минуты назад кое-кто говорил, что я туплю, как отмычка… Нету больше к тебе доверия, военсталкер Уткин!

— Мужики, не время сейчас херню в эфире крутить, — это был, конечно же, майор Филиппов. — Лучше скажите, что делать с этим вашим полтергейстом?

— Вообще-то полтергейста можно выследить и убить. Или по крайней мере отогнать, — ответил я. — Но…

— Но только не здесь, на территории ЧАЭС. Ответственно заявляю. Потому что здесь они невероятно сильные, почти неуязвимые, — вклинился в разговор Борхес. — Но есть и хорошая новость, друзья. Это с вероятностью девяносто процентов вовсе не полтергейст!

— А президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин? — ехидно предположил Тополь.

— Нет, я серьезно! — продолжал Борхес. — Элементарные прикидки показывают, что полтергейст, способный на расстоянии пятьсот метров отклонять объект с кинетической энергией порядка десяти мегаджоулей, будет иметь светимость девятнадцать-двадцать эквивалентных люменов. И стало быть, такой полтергейст неизбежно отобразится на экране моего ПДА. А экран моего ПДА, между тем, ничего не показывает.

— Положим, это не полтергейст, — сдался я. — В таком случае твоя версия, почему «Краснополи» отклоняются от точки прицеливания на пятьдесят-сто метров?

— Какая-то аномалия, конечно. Воздушная аномалия. Мощная птичья карусель, скажем.

— Была бы видна на ПДА. По той же причине, что и полтергейст.

— Не обязательно. На высоте метров двести ПДА ее уже не возьмет.

— Ладно, я все понял, говорить вы можете до утра, — тяжело вздохнул майор Филиппов. — Что делать-то теперь? Чтоб снаряды нормально попадали?

— Чесноком их намазать… Освятить… Можно еще серебром покрыть. И «Отче наш» выгравировать. — Костя явно вошел в раж. — Другие методы мне по крайней мере не известны.

— Товарищ майор, — обратился я к Филиппову задушевно (мне вдруг стало по-человечески жаль майора; морочим ему тут голову, а его, может, за провал операции без пенсии оставят), — вообще-то это не наша забота. Но и не ваша! Отбейте Буянову депешу: пусть его артиллерийские офицеры сами придумывают, как решать поставленную задачу! Потому что лично вы свою задачу выполнили на «отлично»: в район Второго энергоблока вышли и лазерную подсветку цели обеспечили!

— А ведь верно! — легко согласился Филиппов и даже как-то посветлел лицом.

«Что армия делает с людьми! — ужаснулся я. — В первую очередь с самых низших чинов тебя приучают, что ты во всем виноват и за все отвечаешь. Даже за восход и заход солнца. Не говоря уже о траектории снарядов».

В итоге Филиппов составил боевое донесение. А расчет лейтенанта Чепракова отбил его в штаб при помощи «Черномора».

Вскоре оттуда пришел ответ:

«Будем действовать ракетами Х-25МТ с телевизионным наведением. Быть в готовности обозначить цветными дымами створ наведения через 30 минут по сигналу».

— Чем это нам грозит? — поинтересовался я у майора. — Придется снова куда-то лезть?

— Это мы сейчас узнаем, — задумчиво сказал Филиппов, отбирая у рядового Белки ручной револьверный гранатомет РГ-6.

Филиппов зарядил в гранатомет (который вообще-то шестизарядный, на что указывает цифра в его индексе) две гранаты дымового целеуказания. И, аккуратно вымерив угол наведения, послал обе гранаты в направлении Второго энергоблока.

Слава Богу, между насосной станцией и энергоблоком не было сильных гравитационных аномалий! Гранаты пролетели нормальными параболическими траекториями и, стукнувшись о южную стену Второго энергоблока, отскочили на крышу машзала, распространяя клубы яркого химически синего дыма.

— Вот и ответ на ваш вопрос, товарищ Комбат! — повернулся ко мне Филиппов. — Никуда идти не надо. Обозначить створ для ракет мы можем прямо отсюда. Так что сидим, ждем сигнала.

И сели мы ждать. К этому времени, слава Богу, артиллерия прекратила стрельбу и «Краснополи» перестали прилетать под стены насосной станции, грозя похоронить нас заживо в хаосе железобетонных обломков.

Так что все мы могли вкусить заслуженный отдых (а я заодно вкусил и пару бутербродиков с колбаской).

Однако это гоголевское «благорастворение в воздухе» не продлилось долго.

Вдруг затрещали терминалы системы сигнализации «Весна-3». Поверх тревожного треска на улице раскатился взрыв — грохнула одна из мин МОН-50.

— Мутанты! — истошно закричал ефрейтор Тихвинский, выставленный в дозор невдалеке от входа.

— Боевая тревога! — взвился майор Филиппов, передергивая затвор.

И даже проснувшийся Капсюль в своей корзине залился агрессивным лаем — дескать, я сторожевая собака, а не какая-нибудь диванная болонка!