Брачный приговор (СИ) - Лав Агата

Мы с отцом видели разную жизнь, но оба понимаем ценность семьи. Примерно так, как понимает ценность воды заблудший в пустыне.

— Я потерял много лет, — как-то признался мне отец. — Сам не заметил, как жизнь пролетела. Думал, что всегда будет время, что еще отойду от дел, что поживу по-другому…

Он качнул головой.

— Когда прихватило здоровье, испугался. А тут ты.

Он немногословен, но по его глазам можно многое понять. Я не сужу отца за его криминальное прошлое, не лезу в него, это его выбор и его грехи. Ко мне он добр, я его единственная дочь и мне достались черты лица его мамы. Для меня только это имеет значение, тем более я сама тянусь к нему.

Отец говорит “да” на мои просьбы. Его юристы подняли архивы, и я смогла побывать на могиле своей матери. Я попросила никогда не заговаривать при мне о Чертове или Лаврове, и он держит слово. Хотя с каждым месяцем молчание дается ему сложнее. Я взяла с него слово прежде, чем призналась, что беременна. Потом мне пришлось добавить, что ребенок от Чертова, чтобы отец не думал на Лаврова или другие ужасы. Он и так беспокоится за меня.

Но он все же отпустил меня в Волгоград. Пусть и с командой сопровождения. Через три месяца поездка стала возможна, его служба безопасности дала добро и я полетела в родной город. Я соскучилась по солнцу, по любимым улицам, где каждый дом — архитектурный памятник, по своей кондитерской и прогулкам по набережной.

— Ой! — девушка за кассой вскрикивает от удивления. — Татьяна…

Добавляет растеряно. Я улыбаюсь ей, вспоминая, как утверждала ее на должность продавца по видеосвязи. Она заменила другую девочку, пока я была в Москве.

— А Лариса здесь?

— Да, она отошла на минутку, — девушка опускает глаза и замечает мой округлившийся живот. — Я сейчас ей позвоню, потороплю.

Я киваю и прохожу к первому столику. Жадно оглядываюсь по сторонам, проверяя свое скромное заведение. Я старалась держать руку на пульсе, но все же видеть собственными глазами — другое дело. Первое впечатление мне нравится, в запустение кондитерская не пришла, уже хорошо. А новая вывеска вовсе отличная. Шрифт лучше, читается легко и смотрится стильно. Это уже человек отца постарался, Самсонов не смог остаться в стороне и поделился связями.

— Люди есть? — спрашиваю продавца, заглядывая в подсобку.

— Да, тут неподалеку стоянку электросамокатов поставили, к нам теперь за перекусами забегают. Боксы с бутербродами улетают, — девушка довольно улыбается. — И заказов на дни рождения много. Лариса нового эсэмэмщика нашла для инсты…

— Я видела, — киваю. — Страница ожила.

— А вы ребеночка ждете? — она неожиданно меняет тему и улыбается еще ярче. — Я вас поздравляю.

— Спасибо, — я оглядываюсь на звук колокольчика над входной дверью, которая впускает внутрь Ларису.

Она возбуждена и не замечает меня, все огненные эмоции достаются девушке за кассой.

— Ты видела, что там творится?! — бросает Лариса на одном выдохе. — Всю улицу перекрыли, ни пройти, ни проехать! Зла не хватает!

— И почему перекрыли, Ларис?

Она оборачивается ко мне и замирает от удивления. Девчонка явно поторопила ее, но не написала, что начальница явилась.

— Ох, — выдыхает Лариса пораженно. — Какой-то олигарх московский хочет весь квартал снести, построить ему что-то приспичило!

Словосочетание “олигарх московский” мне не нравится. По нутру проводят чем-то острым, я даже ежусь. Я подхожу к Ларисе, выглядывая на улицу через окна в пол.

— Вон, на той стороне, — подсказывает она. — Смотрите сколько места захватил! Этому варвару всё мало! Прямо напротив нас!

Она обреченно выдыхает.

— И как я не заметила, — шепчу, а потом вспоминаю, что водитель высадил меня с другой стороны.

— Скоро все заметят, — отзывается Лариса упадническим голосом. — У нас только-только рост пошел, а теперь… Людей меньше станет, кому охота через пыль и шум ходить за пирожными? Это сейчас только ограждения поставили, а скоро техника приедет, ломать начнут.

— А эти дома разве можно трогать? — я указываю на малоэтажки, они не тянут на культурное достояние, но монументальные карнизы в стиле классицизм дают слабенькую надежду.

— Видимо, договорились, — Лариса пожимает плечами. — Татьяна, вы в Москве связями не обзавелись? Они бы сейчас очень пригодились.

Она подшучивает, бросая обреченную улыбку в мою сторону, после чего разворачивается и идет разбирать подарочные упаковки. Я же остаюсь у окна. Связями я обзавелась, хотя и назвала бы это по-другому. Но Самсонов сильно потерял в бизнесе, чтобы забрать меня, и я сомневаюсь, что ему стоит ввязываться в новое противостояние. Ему бы отойти от сделок, которые ему навязал Капо.

Да и кто соперник?

Кто-то наглый, амбициозный и влиятельный. Чтобы вот так, стереть целый квартал недалеко от центра… Я вдыхаю полной грудью, заставляя себя успокоиться. Тоже переключаюсь на коробки, которые привезли с оптовой базы. Физический труд отвлекает, особенно если им заниматься с Ларисой. У нее множество историй, новостей и слухов. Она превращает отчет подчиненного в увлекательную историю, не забывая то и дело бросать проклятия в сторону стройки.

— Нет, всего второй покупатель зашел! — вспыхивает она вновь. — Всё их ограждения! Устроили зону боевых действий!

— Я узнаю, что можно сделать.

Лариса не понимает, что здесь можно сделать. Я бы тоже так думала несколько месяцев назад. Но все же знакомство с отцом, оставило свой след. У меня впервые появилось ощущение крепкого тыла, даже если я не обращусь к нему за помощью, я все равно чувствую себя увереннее. Запасной план зачастую нужен только, чтобы он был. Так легче.

Ближе к вечеру меня забирает водитель. Я прошу его проехать вдоль улицы, которую отдали под снос. Надеюсь увидеть информационные таблички — что собираются строить и какая организация — но ничего нет. Тогда я открываю местные новостные порталы, где тоже ничего. Ни одного возмущения от либеральной прессы, которой обычно достаточно одного дуновения не в ту сторону, или хотя бы коротенькой заметки о переменах в районе.

— Чудно, — цежу, откидываясь на спинку. — У этого варвара всё схвачено.

Я напоминаю себе, что мне нельзя волноваться. Ладонь сама опускается на округлившийся животик. Я ласково провожу и чувствую, как меня отпускает. Все проблемы уходят на второй план, главное, чтобы с малышом всё было хорошо. Нужно поужинать, хорошенько выспаться и уже завтра попробовать что-то придумать.

А утром случается звонок. Я выключаю зубную щетку и подношу сотовый к уху.

— Да, Игорь, — я хмурюсь, потому что юрист из компании отца набирал меня всего раз.

— Доброе утро, Татьяна Викторовна, — он откашливается. — Простите, что так рано. Я не смог дозвониться до вашего отца.

— У него должна быть встреча в комитете, вроде бы сегодня…

— Понял, — он что-то кидает другому собеседнику поверх динамика. — Мне в любом случае нужно переговорить с вами тоже. Пришел запрос от организации, которая занимается стройкой в Волгограде. Рядом с вашей кондитерской.

— Ох, “хорошие” новости с утра, — я прикрываю глаза, но все же включаюсь в разговор. — И что они хотят?

— Встречу. Они хотят переговорить со всеми бизнесами, которые могут пострадать из-за их строительства. Вы тоже в списке.

— Может, вы пошлете кого-нибудь туда?

— В этом как раз загвоздка. Они странные и требуют присутствие непосредственно владельцев.

— И правда странно, — я ощущаю, как внутри снова скребет, словно важная догадка хочет вспыхнуть в мозгу, но я упорно сопротивляюсь. — А чья это организация?

— Сейчас, — юрист шелестит бумагами. — Владислав Муратов… впервые слышу. Но это явно чья-то дочка, фирма только зарегистрирована. Мой помощник сейчас разбирается с их документами, старается докопаться до настоящего хозяина.

Глава 26

Просторная съемная квартира кажется тесной. Я хожу из угла в угол и слышу, как трещат психозащиты. Отмахиваться от догадок больше не выходит. Неужели, это он? Чертов вновь лезет в мою жизнь? Слишком много совпадений… Московский олигарх, место рядом с моей кондитерской, требование личной встречи.