Грани будущего - Степан Александрович Мазур

вагоне, Тема, — это ты. А с выделительной системой у нас все в порядке. В костюмах для этого дела отверстия есть. — Понятно, — ответил Артем и растянул лицо в улыбке. В коридоре проплыла очередная полуобнаженная нимфа в камуфляжной майке. Те, что были в тельняшках, приковывали взгляд не меньше.

— Слышь, мартовский кот, сейчас морда порвется, — тем временем ответил Зема, сам ненароком поглядывая в коридор — не мелькнет ли в проходе Вики?

— Эластичная, выдержит, — заверил довольный рейдер, стараясь не моргать и запомнить как можно больше картинок. Чтобы снились ночью. Если многие из старшего поколения подскакивали ночью в поту то от воспоминаний о дне Катастрофы, то от ощущения, что никак не могут разглядеть зеленую траву, — сам он спал, как и большинство молодежи, в основном без снов и что-то приятное видел крайне редко.

Брусов, завернувшись в одеяло, сел на полку и протянул Земе бутыль с темно-коричневой жидкостью.

— Разрази меня гром — коньяк! — едва не закричал рейдер с верхней полки, отчего тут же получил подушкой от адмирала по голове. — Батя, ты где раздобыл это чудо? — опешил Артем, глядя, как Зема с полным безразличием принял драгоценную бутылочку и теперь не знает, что с ней делать.

— Начальство снабдило в дорогу, — хмыкнул Брусов и добавил: — Ты рот-то только так откровенно не разевай. Это превентивный удар по простудам. Так что всем по глотку. Мне тут в купе сопли не нужны.

— Дай сюда, — хмыкнул Артем и забрал рывком у Земы бутылку. — Да что ты в руках ее вертишь? Открываешь и пьешь. Понял?

Брусов рывком вернул бутылку.

— Но-но, Темочка. Шуток не понимаешь? Никаких привилегий. Это всем. Алисе отнести надо. Пусть выльет в чан с чаем. Я бы посоветовал сегодня заварить две-три нормы чая. Пусть сегодня это будет нормальная крепкая заварка, а не подкрашенная жижа. Так что жди своей порции.

— После рожек с тушенкой чаек пойдет на ура. Киборг, чего стоишь? Дуй к Алисе. — Последние слова рейдер сказал уже Земе. Тот покачал головой.

— Иди сам. Может, перехватишь глоток-другой по пути в тамбуре.

Тема подскочил, несмотря на ранение.

— Ты хочешь сказать, что я крыса? Вот так втихаря в одного? Втихомолку от всех?

Зема ткнул пальцем неподалеку от раны. Артем с хрипом осел.

— Я хочу сказать, что как доктор рекомендую тебе не делать резких движений. А если на тебя сделали ставку как на завхоза, то у меня нет никаких причин сомневаться в твоей честности.

— Ну… вам лишь бы сплавить меня из «малинника», — притворно вздохнул Тема, уже равнодушно принимая бутылку. — Душе не дают отдохнуть.

— Да ты единственный сухой! Мухой туда-обратно слетал! Алисе еще на глаза не попадайся. Она баба отходчивая, но не спустя пять минут.

Рейдер снова тяжко вздохнул, как раненный в самое сердце романтик, и медленно вышел из купе.

— Так, теперь, чтобы не сойти с ума от голода и все-таки дождаться пайка, предлагаю поиграть в «тридцать», — подал голос Брусов.

— Это еще что за игра? Не слышал, — ответил Зема.

Адмирал достал вещмешок и извлек на свет пять маленьких костей-кубиков.

— Да придумал в анклаве как-то на досуге. Смотри, вся сумма кубиков, на каждом из которых по шесть очков, — максимум тридцать. А минимальная сумма, что может выпасть на всех пятерых, — пять. Эти максимальная и минимальная цифры почти никогда не выпадают, как и ближайшие к ним. То есть четыре верхних и четыре нижних значения мы убираем. Остается вариация цифр от девяти до двадцати шести. Каждый из игроков, сколько бы их ни было, называет любое число в этом промежутке и пытается его выбросить на игральных костях. Первым кидает тот, кто дальше всего от середины, то есть от семнадцати — восемнадцати. Чем ближе к краям значений, тем меньше вероятность, что они тебе выпадут. В общем, говори число и старайся его выкинуть. — Так, начинается, — протянула Ольха сверху, предвидя развернувшиеся события. — Алкоголь, азартные игры. Что дальше? Работорговля? Ах да, мы и так здесь не по своей воле.

— Да брось, красивая. Карты, нарды и прочие шахматы с шашками никуда не делись. Народ сейчас по купе и будет играть, пока светло. Эта штука с отсутствием ночного освещения по вагонам нам даже на руку — ночью никто не играет. Потому как фонарики в дефиците. А днем, если нет других распоряжений, то почему бы и нет? — спокойно ответил адмирал и придвинул кубики.

— Ага, надо только декрет издать, что играющий на снаряжение, патроны и что-либо общественно полезное будет наказан. — Зема взял кубики, буркнул «двадцать четыре» и бросил.

Выпало в сумме семнадцать.

— Командир, а как будут близиться голодные дни, так можно ввести каннибализм, — хихикнула Ольха и потянулась за кубиками. — Пятнадцать. Если честно, то я никаких аномалий в структуре крови собаки не вижу. Мутагены давно проявили себя, несколько поколений назад, и выжило только здоровое потомство. То есть эта собака пятую ногу передает уже по наследию, а не как мутацию. Рудиментарный признак. Как хвост.

Выпало двадцать пять.

— Идея неплохая. Требует доработки, — согласился Брусов, глядя, как у ребят появляется подобие интереса к игре, когда ничем другим больше не было возможности заняться. — А вот с каннибализмом не шути. Чистильщики не люди совсем. Хотя и «свободные» тоже люди не в своем уме. Богине какой-то поклоняются. — Кстати, насчет доработки, — прервал Зема. — Вода, что льет на улице. Этот гребаный дождь. Мы можем использовать его в собственных целях? Ну, пить, стираться, для охлаждения общий запас пополнить и прочее? Ольха, ты бы лучше воду продиагностировала.

— Хорошо. Кого отправить за образцом на пулеметы? Но хочешь мой предварительный вердикт? Без очистительных сооружений употреблять эту воду в пищу нельзя стопроцентно.

— Счетчик вроде молчит, — напомнил Брусов.

— Это да, радиации нет, но я и без тестов уверена, что нам на голову льется вся таблица Менделеева, — предположила Ольха. — Но вот белье стирать и использовать для технических нужд вполне можно.

— А посуду мыть? — снова задумался Брусов.

— Ну, только если после насухо вытирать. Тогда вроде бы… можно. И для охлаждения… теоретически. Но я не даю стопроцентной гарантии. Тема, ты вернулся? Какой молодец. Вот тебе колба. Иди, набери воды на турели.

— Хуже, чем есть, все равно не будет, — добавил Брусов, в очередной раз кидая кубики. — Мы все давно потенциальные мутанты. Осталось только инородного белка нажраться. Но хоть мяса перед смертью покушать. Как насчет последней трапезы перед путешествием на тот свет? Сварим следующую подстреленную собаку?

— Не стоит усугублять ситуацию, — добавила Ольха, вернувшись в объятья одеяла. — Есть возможность не есть мутантов — пожалуйста. Но если ее не будет, это лучше, чем переходить на поедание