Космические вампиры - Колин Уилсон

— Она как-то выскользнула из здания — несмотря на охрану, системы электронной защиты. Через час выяснилось, что двое других пришельцев мертвы.

— А она?

— Ее нашли мертвой спустя десять часов, изнасилованную и удавленную.

— Мертвую? — воскликнул Гейерстам изумленно.

— Да.

— Нет! Такого быть не может!

Фаллада посмотрел на Карлсена.

— Почему?

Гейерстам вскинул руки, подыскивая слова.

— Потому что… как бы это выразиться… вампиры могут постоять за себя — хотя звучит, наверное, абсурдно… Но как криминалист, я в своей практике сталкивался с этим не раз и не два. Люди, которых убивают — определенного типа, словно меченые. Вампиры же к этому типу не принадлежат. Вы, наверное, и сами обращали на это внимание?

— В таком случае, как объяснить ее гибель?

— Вы точно уверены, что это было ее тело?

— Абсолютно!

Гейерстам на несколько секунд умолк. Затем сказал:

— Есть два возможных объяснения. Первое — что это была своего рода случайность.

— И какого же рода?

— В принципе, можно назвать это ошибкой. Иногда вампир жаден до энергии настолько, что она попадает не в то русло — вместо того, чтобы высасывать жизненную силу из жертвы, он начинает, наоборот, ее вкачивать. Все равно что обжора, которому еда попадает в дыхательное горло.

— А второе объяснение?

— Вот здесь я несколько теряюсь. Греки и арамейцы утверждали, что вампиры способны покидать свое тело добровольно, создавая видимость смерти.

— Вы считаете, такое возможно?

— Я… Мне кажется, вампир способен краткое время продержаться вне живого тела.

— Почему только краткое?

— В двух словах — потому, что сохранить сущность вне живого тела требует колоссальных энергозатрат и сосредоточенности. У оккультистов бытует метод, известный как «астральная проекция», который с этим во многом схож.

Фаллада подался вперед.

— Как вы считаете, вампир способен завладеть чужим телом?

Гейерстам нахмурился, изучая узор на ковре. Наконец сказал:

— Такое возможно. Всем известно, что в некоторых людей порой вселяется злой дух, я, по сути, имел дело с тремя такими фактами. И подобное, конечно, является логическим завершением вампиризма — то есть именно стремление вселиться, завладеть и изводить. Тем не менее, в моей практике такого случая не было.

Карлсен спросил с неожиданным волнением:

— Те ваши случаи, когда люди были одержимы злым духом: кто-нибудь из них этого не выдержал, скончался?

— Один — первый — стал полностью умалишенным, двоих других исцелили заговорами.

Карлсен повернулся к Фалладе.

— Уж не объяснение ли это того, что случилось с Клэппертоном? Если один из этих вселился в него, не прикончив физически, парень мог сознавать, что делается, хотя бы и не в силах был сопротивляться. Им бы пришлось, в конце концов, его уничтожить: он слишком много знал.

— Кто этот человек? — осведомился граф.

Фаллада в общих чертах рассказал о найденной на рельсах девушке, об исчезновении и самоубийстве Клэппертона. Гейерстам слушал внимательно, не перебивая.

— Мне кажется, капитан прав, — заключил он. — Этот человек был одержим одним из тех созданий. И самоубийство совершил, вероятно, чтобы раз и навсегда избавиться.

— Или его просто довели, — подытожил Фаллада.

Секунду все молчали, глядя на распадающиеся в огне головешки.

— Что ж, — вздохнул Гейерстам, — сделаю, что в моих силах, чтобы помочь. Я могу рассказать вам все, что знаю о вампирах сам. Только не уверен, будет ли от этого в данном случае какой-то прок.

— Чем больше мы о таких вещах будем знать, тем лучше, — сказал Фаллада. — Жаль, время — против нас. Как бы остальные нелюди со «Странника» не подтянулись на Землю.

Гейерстам покачал головой.

— Такое невозможно.

— Почему же?

— Потому, что черта вампиров — не являться без приглашения. Против этого они ничего не могут сделать.

— Но почему? — спросил Фаллада с ноткой недоумения в голосе.

— Точно не знаю, но похоже, что так…

Графа прервал донесшийся из холла удар гонга. Никто из троих не двинулся с места. Когда отзвуки стихли, на лестнице послышались голоса девушек.

— Но не исключено, — вспомнил Карлсен, — что их могут пригласить. Премьер-министр Англии горит желанием доставить «Странник» на Землю. Считает, что он может оказаться исторической ценностью.

— Он разве не знает того, о чем сообщили мне вы?

— Знает. Только от него — как от стенки горох. Он, видно, переживает, что если этого не сделаем мы, за дело возьмутся русские или арабы, и тогда все лавры достанутся им.

— Вы должны его остановить!

— Он дал нам несколько месяцев. За это время мы должны выследить тех троих. У вас есть какие-нибудь мысли — где бы можно было начать поиск?

Гейерстам, прикрыв глаза, задумался. Затем, вздохнув, покачал головой.

— Нет, навскидку не могу. — Фаллада с Карлсеном невесело переглянулись. — Но мы еще сообща подумаем. Должен же быть какой-то способ. Я сделаю, что сумею. А теперь — обедать.

Столовая по габаритам уступала библиотеке, но все равно за большим дубовым столом могли свободно разместиться сорок гостей. По стенам вдоль зала, один напротив другого, тянулись гобелены — каждый примерно четыре квадратных метра. Хрустальная люстра, подвешенная на центральной потолочной балке, отражалась в двух огромных зеркалах — над камином и в противоположном конце.

Девушки уже сидели. Слуга разлил мозельское по высоким, с прозеленью, бокалам.

Гейерстам указал на гобелен справа от него.

— Вот он, наш знаменитый вампир, граф Магнус де ла Гарди.

С портрета остановившимся взором смотрел мощного сложения мужчина в военном мундире, с кирасой на груди. Суровое лицо человека, привыкшего повелевать. Под тяжелыми усами — тонкие, плотно сжатые губы.

— У вашего соотечественника, писателя Джеймса, — сказала мисс Бенгтссон, — пишущего в основном о привидениях, есть рассказ о Магнусе.

— И как, соответствует? — поинтересовался капитан.

— Удивительно соответствует, — ответил за нее Гейерстам. — Джеймс наведывался в этот дом, у нас есть его роспись в книге посетителей.

— Кем он был, этот Магнус? — спросил Карлсен.

— Изувером, кем же еще! В тысяча шестьсот девяностом году в Вестерготланде вспыхнуло крестьянское восстание, и король велел Магнусу его подавить. Магнус же устроил там такую бойню, что даже придворные были потрясены. Говорят, он казнил более четырех тысяч — половину населения той южной провинции. Король Карл Одиннадцатый разгневался — как же, ведь потеряны подати — и Магнус был с позором изгнан от двора. По преданию, именно тогда он и решил совершить Черное Паломничество в Хорацин. Хорацин — венгерская деревушка, жители которой, по слухам, все как один были связаны с сатаной. У нас есть рукопись Магнуса, где так и говорится: «Тот, кто желает испить крови ворогов своих и обрести слуг преданных, должен идти в Хорацин-город и поклониться Князю Тьмы».