Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

Километров через двадцать по пути появился карман для заезда.

Я заехал туда и остановился недалеко от туалета.

— Люда, беги туда, скорей, если так невтерпеж.

Жена мотнула головой и, придвинувшись ко мне, крепко обвила руками.

— Санчик мой милый, я так соскучилась без тебя, мне тебя так не хватало, — шептала она, обдавая мои щеки, горячим дыханием. — Все время, кажется, что это сон и он вот-вот закончится.

Чувствуя, как Люда прижимается ко мне упругой грудью, я и сам незаметно завелся. И вскоре мы увлеченно целовались, как будто не могли найти для этого более удобного места.

Немного успокоившись, начали рассказывать, как жили вдалеке друг от друга. Рассказы перемежались новыми объятьями и уверениями в любви.

Однако вскоре Люду начало клонить в сон, что было нисколько не удивительно, после перенесенного стресса во время переправы.

А после того, как я напоил её из термоса чаем с капелькой рома, она моментально уснула.

Яснова завел машину, выехал на шоссе и направился в сторону Йоэнсуу. Как и всегда, ехал, строго соблюдая правила. Встречаться с полицейскими совсем не хотелось. Все же у Люды никаких документов для пребывания в Финляндии не имелось, и разговор с блюстителем закона грозил проблемами. Конечно, их бы я решил, но на это пришлось бы тратить время и нервы.

Так, что едем и никуда не торопимся. Тем не менее, приехали мы в Йоэнсуу, когда город только начал просыпаться.

Люда так и не проснулась даже когда я начал загонять машину в гараж. Так, что я решил будить её только, когда вытащил из багажника, купленные вчера продукты и одежду. Когда переносил все в дом, ещё раз похвалил себя за сообразительность. У жены кроме сумки из вещей оставалось только то, что было на ней надето.

— Люда, просыпайся, мы приехали, — легонько дотронулся я до плеча жены.

Та потянулась во сне, открыла глаза и вопросительно посмотрела на меня.

— Саш, мы где? — испуганно спросил она, оглядываясь по сторонам.

— Да, дома, не бойся, — успокаивающе улыбнулся я. — Вставай, досыпать будешь в кровати.

Это я не подумав, сказал. Когда Люда вышла из гаража и увидела дом, она забыла обо всем и о сне в том числе. Если на улице она еще стеснялась громко выражать свой восторг, то внутри только и слышались охи и ахи.

Совсем вылетело из головы, что этот дом только для меня не представляет ничего особенного. Но Люде он казался неожиданно роскошным. Ну, а как не роскошный, если на первом этаже есть ванна, а на втором душевая. А на кухне есть такая интересная штука, как посудомоечная машина. Громоздкую микроволновку она вообще посчитала духовым шкафом и мне пришлось долго объяснять, что это за штука. А вокруг печи, сложенной из красного кирпича она ходила молча и только иногда дотрагивалась до фигурных заслонок и дверец.

Я же любуясь её восторгом, с тревогой думал, как она отреагирует после этого дома, увидев ту хибару, в которой придется жить в Швеции.

— Мы здесь будем жить? — нерешительно спросила она, когда после экскурсии по всем помещениям, мы уселись за кухонным столом.

Жаль было разочаровывать жену, но пришлось признаться, что если мы и соберёмся здесь жить, то случится это нескоро.

— Понимаешь, Людок, в ближайшее время нам придется жить в Швеции, поэтому уже завтра мы отправимся туда.

Жена понимающе кивнула, но было видно, что её мысли заняты чем-то другим.

— Саша, можно я приму душ, — робко спросила она. — После той рыбацкой одежды мне кажется, что вся насквозь провоняла рыбой.

Я рассмеялся.

— Могла бы и не спрашивать, это теперь твой дом, как и мой. На той неделе я вступил в права наследования.

Дорогу в душ Люда уже знала, и отправилась туда, прихватив большое махровое полотенце и халат, купленный вчера мной. Несколько минут она его скептически разглядывала, но ничего не сказала. Думаю, что еще скажет.

Я долго не раздумывал и несколькими минутами позже отправился туда же вслед за ней. Наша помывка в связи с этим затянулась надолго.

Еще через час, мы лежали, обнявшись, в кровати и рассказывали, как жили почти год друг без друга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так ты, оказывается, эксплуататор, капиталист! — воскликнула жена, услышав о моем бизнесе. — Я знала, что ты собирался уехать в Швецию, Пашка мне рассказал, но в жизни не подумала, что ты сможешь так быстро организовать свое дело. Кстати, ты должен ещё рассказать, как ухитрился вытащить меня из Советского Союза?

Ну вот, что я должен был ей рассказать? Как меня с первого дня пребывания в Швеции взяла под колпак шведская контрразведка? И я, полный дурак, понял это только сегодня ночью. Не исключено, что мне специально продали дом родителей Торстена, чтобы было удобней вести наблюдение за отдельно стоящим зданием и разглядывать, кто начнет ходить ко мне в гости. Да, что сомневаться! Специально и продали по дешевке, не сомневались, что куплю. А главное, непонятно, зачем они пошли мне навстречу, помогая побегу Люды из Советского Союза? Вроде бы разведка гуманитарными акциями не занимается?

— Саш, ты где? — жена неожиданно напомнила о себе, прервав мои размышления.

— Да, так, задумался, а с твоим побегом просто повезло. Удалось познакомиться с нужными людьми, вот они и вытащили.

— Ага, — скептически отозвалась Люда. — Неплохие у тебя знакомые, если нас финские военные катера встречали. Если бы тебя не знала, как облупленного, подумала бы, что ты сам шведский шпион.

— Вот-вот, — снова я хмыкнул про себя. — Компетентные органы в Союзе так и решат. Опять начнут копать мое прошлое, и ничего не обнаружив, примутся за родственников. Главное, чтобы Пашка не проболтался, что у меня имелись приличные деньги. Интересно, сотрудники КГБ догадаются устроить обыск в мамином подвале? Мой тайник там обнаружить, делать нечего. Но если найдут, то моментально выяснят, откуда они у меня. Жаль, конечно, деньги, но сам виноват, надо было ничего не оставлять, а увезти с собой. А так…

— Эй, Красовский, ты опять меня покинул, — прервав мысли, раздался горячий шепот в моем ухе. — Как ты можешь о чём-то ещё думать, когда лежу голая рядом с тобой. Неужели я тебе уже наскучила?

После таких слов пришлось доказывать делом свою любовь. Доказательства были приняты к сведению, потому, что после них Люда вновь крепко заснула. И, похоже, что на этот спать будет долго.

Воспользовавшись этим обстоятельством, я выбрался из кровати. Оделся и принялся за готовку. Почти пять месяцев я дома готовил только для себя, не испытывая особого желания, сделать что-то выдающееся. Мне вполне хватало яичницы, жиденького супчика, или вареной картошки с селедкой. Выпечку с работы и шаурму я не ел принципиально, зная по прошлой жизни, что от таких блюд капитально растолстею.

Сейчас же, после двух недель тревог и ожиданий, я пребывал в полной эйфории, поэтому ножи в моих руках мелькали, как у фокусника, а на газовой плите в многочисленных кастрюлях варилось и тушилось, все, что накупил по дороге, и все, что лежало в холодильнике с прошлого приезда.

А денек, как назло, распогодился. Середина июля, в распахнутое настежь окно кухни задувает теплый ветерок, птички щебечут. Лепота! И под стать погоде настроение было отличным..

Сам себе удивляюсь. Вроде бы девятый десяток моей личности идет, а желания жить и радоваться жизни, хоть отбавляй. Тело что ли молодое действует?

Но что об этом говорить. Помню, еще в прошлой жизни, будучи студентом, разговаривал с бабушкой. Ей тогда под девяносто лет стукнуло. И вот она мне говорит:

— Саша, вот смотрю на себя в зеркало и вижу старуху. А ведь в душе я такая же молодая, как в семнадцать лет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не поверил тогда бабуле, а зря, все правильно она говорила, я сейчас тоже чувствовал себя полным надежд на будущее.

Так, что я увлеченно кашеварил, напевая марш из кинофильма «Веселые ребята».

А Люда разоспалась по-настоящему. Я несколько раз заходил в спальню, посмотреть, как она спала на одном боку, так ни разу не сдвинулась.

Однако хоть и не хотелось её будить, но придется. Раз уж я попал в Йоэнсуу, то хочешь, или не хочешь, но в кафе придется заехать.