Сила Воли (СИ) - Иванович Юрий

Расставленная для завтрака снедь и ароматы простенького чая, заставили проснуться девицу Бельских. С первой минуты бодрствования она выглядела страшно обиженной, надувала губки бантиком, демонстративно смотрела в окно и явно сдерживалась от недовольного фырканья. Даже сбегав в туалет и умывшись, она добрей не стала. Похоже, она никак не могла понять, как так случилось, что она уснула? Вот вроде парень её щупал, шептал нечто ласковое и …раз! Всё пропало во сне?

Тогда как Киллайд легко делал вид, что ничего не замечает. Наелся, напился и вновь с блаженством устроился на своей полке. Ещё и острить попытался:

— Если появилось дикое желание поработать — ляг, поспи! Неуместное желание сразу пройдёт.

Ему даже закрыть глаза не удалось. Анастасия уселась к нему и стала бесцеремонно тормошить парня за плечи. И возмущалась при этом:

— Ты извиняться не собираешься? — столкнувшись с недоумевающим взглядом допрашиваемого, перешла на конкретику: — Ты как себя ночью вёл?! Безобразно! Вначале нагло проигнорировал мою просьбу установить тишину, из-за чего я вся изнервничалась. А потом?! Бесцеремонно и без спроса осмелился меня целовать и тискать! Что ты себе позволяешь?

И хоть ругалась она шёпотом, Шульга преизрядно засмущался. Да и стыдно как-то стало, что подобные обвинения может услышать кто-то посторонний. А вот Киллайд Паркс несколько цинично и отстранённо подумал:

«Может и следовало такую союзницу придушить? Сразу же, в том заброшенном погребе? Уж больно странные у неё, не то претензии, не то обвинения, не то… хм, заигрывания. Если следовать логике — то она однозначно дура. Если вспомнить о местном воспитании порядочного комсомольца — то честная девушка имеет полное право меня засудить. Но вот если прислушиваться к собственному телу, которое в некоторых местах опасно перенапряглось, то подобные гормональные всплески — это всего лишь фривольные проявления юношеского флирта. Какой же вариант поведения мне выбрать в ответ?.. Ладно, рискну с третьим! Как там в анекдоте было: «За такие пошлые предложения — бывает и по морде дают. А бывает — и дают!» Хе-хе!..»

И он стал отвечать чувственным шепотком:

— Понял, ягодка! Понял свою ошибку и осознал! — перехватил девичью ладошку, начал её целовать и продолжил: — Конечно так нельзя! Раз начал супругу ласкать, возбудил её, растормошил её самые заветные желания, то следовало доводить начатое до конца. До самого финала страстного совокупления!

Она вырвала свою ладошку, восклицая ошарашено:

— Ты о чём?!

— О том самом. Во время которого молодожёны делают деток! — заявил он с самым частным и наивным выражением на лице.

Ну и получил за это несколько раз кулачком по груди. Вкупе с нелестным восклицанием:

— Дурак! — и сердитая, если не разъярённая девушка переметнулась на свою полку. Парень на это лишь печально вздохнул и пробормотал:

— Ну хоть не по морде…

— Чего ты там мямлишь? — всё ещё гневалась Настя, начав нервно убирать со стола. — Извиняться надо громко, чётко выговаривая слова и…

— Стоя на коленях?

— Мм… желательно! — и тут же, совершенно неожиданно стала менять тему разговора: — Наверное я не прислушивалась толком, потому что не поняла: о чём вчера спорили наши соседи с пятого купе? Что тебя так в этом диспуте заинтересовало?

Пришлось в общих чертах рисовать перспективы комплексного развития личности, когда в этом участвуют сразу несколько составляющих. Подробней обрисовал физическое совершенство воинов, которое практиковалось в монастыре Шаолинь. Ну и напоследок подвёл итог:

— Мне кажется, нет ничего лучше, чем путешествовать по всему миру и заниматься развитием собственной вселенной. Стать философом. Пройти путь воина. Изучить высшую медицину и усвоить самые действенные постулаты целительства.

За это (уже в который раз!) удостоился взгляда округлившихся глаз. И восхищённого признания:

— Ты такой умный стал! — и тут же из женской вредности, Настя добавила: — Всё это — глупости! Кто тебе такое разрешит? Для начала попробуй хотя бы среднее образование получи. А уж чтобы работать путешественником, надо как минимум стать академиком географических наук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не обязательно профессором или академиком, — рассуждал Шульга, упираясь ногами в верхнюю полку и делая как бы спортивные упражнения. — В любой экспедиции иных специалистов хватает, тех же охранников, простых носильщиков, тот же повар, наконец…

— Разве ты умеешь готовить?

— Легко! Вон какую краску для твоих волос сварил, тебя и не узнать! Тогда как щи сварить, десятикратно проще.

Стоило напомнить девушке о смене её облика, как она достала зеркальце и уткнулась в него со всем вниманием. Она всё никак не могла привыкнуть к таким кардинальным изменениям в своей внешности, и всё сомневалась в адекватности такого поступка:

— Странный цвет волос… И я — тоже странно выгляжу с ними. А на твой взгляд, Саня, мне так лучше или хуже?

— Без сомнений: раз в пять лучше! — сглупил парень.

— Хм… Тогда получается, что раньше я тебе совсем не нравилась?.. И ты врал, утверждая, что давно на меня заглядывался?

«М-да! Этих женщин, как ни похвали, всё равно не угодишь! — досадовал мысленно Киллайд. — Интересно, это я не умею делать правильные комплименты? Или в любой цивилизации самки одинаковы?»

Естественно, что в его трагической судьбе ни разу не случалось вступить в любовный контакт с иным полом. А воспоминания детства и юности настолько стёрлись в памяти, что к ним обращаться вообще не стоило. Память донора в этом плане смотрелась гораздо солидней и информативнее. Но это лишь при оценке вообще. На самом же деле Шульге не хватало ни опыта, ни смелости, ни настойчивости, ни надлежащего цинизма. Зато при объединении двух матриц памяти, образовался готовый к флирту мужчина, готовый на всё.

Правда и он никак не мог понять женской логики. А потому всё-таки иногда опасался форсировать отношения. Например, сейчас Киллайд требовал от себя переместиться на полку к Насте и усыпать её поцелуями. Тогда как воспитание и скромность Александра и мысли такой не допускало. То есть оно тормозило наглухо все порывы пламенной души. Ну и тело страдало, чего уж там. Именно прислушиваясь к телу, мемохарб и предвидел в скором будущем немалые страдания:

«Или меня станут одолевать ночные поллюции, или надо проявлять настойчивость в соблазнении этой девицы. Знать бы ещё, как это сделать без обид, истерик и ругани?»

В данный момент он ничего лучше не придумал, как сказать:

— Просто раньше я страшно стеснялся тебе признаться в своих чувствах. А сейчас — я уже раз в пять стал смелей! — после чего рискнул добавить: — Потому и решился тебя обнять… Да… К тому же изменения твоей внешности — дело рук моих, так что имею законное право гордиться твоими улучшениями.

— Всё-таки улучшениями?

— Настюха, перестань! Ты мне в любом виде и в любом цвете нравишься.

Сказал это просто, без неуместного смущения или стеснения. И дыхание не прерывалось. И уши не покраснели. Хотя, по сути своей, прозвучало, чуть ли не полноценное признание в любви.

На что Бельских несколько раз стрельнула глазками на парня, присматриваясь: нет ли ехидной улыбки, да и успокоилась. Видимо сделала вполне удовлетворяющие её выводы. Потому что дуться перестала окончательно и сама перевела разговор на другую тему:

— Ладно, с тем профессором пообщаешься… А вот что дальше делать будем? Где попытаемся осесть?

— Этот вопрос постараемся решить уже в самом Иркутске. Непосредственно на распределителе завербованных граждан. Так что гадать пока не станем… А вот если вообще…, - Шульга задумался. — То желательно в рабочей вечерней школе завершить среднее образование. При этом попутно провести активную подготовку для поступления в институт. Или сразу готовиться начнём, себе выписав уже готовые аттестаты и справки об окончании школы. Где-то подмажем деньгами, где-то ценными подарками. Жаль, что мы пока не в курсе, какие конкретно ВУЗы есть в Байкальском округе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})