Окончательное решение - Рекс Стаут

— Дайкс из полиции Вестчестера, — заговорил он, — Наш человек сопровождает его исключительно в порядке гостеприимства. Решить вопрос, когда арестовать Гудвина, зависит только от Дайкса. — Он обернулся. — Что вы скажете, Дайкс? Или вам нужно позвонить в Уайт-Плейнс?

Дайкс покачал головой.

— Это не обязательно, инспектор. Я могу принять решение по своему усмотрению.

— Вот и хорошо, принимайте. Вы слышали, что сказал Вулф.

— Я хотел бы иметь возможность сослаться на ваше предписание.

— Ладно, Это мое предписание.

Дайкс обернулся к столу Вулфа, взял ордер на арест и обратился ко мне:

— Запрещаю вам покидать пределы штата, Гудвин.

Я ответил, что даже не мечтаю об этом, и он направился к выходу, сопровождаемый сыщиком. Я встал и проводил их, желая быть вежливым по отношению к человеку, который согласился отсрочить мое заточение за решетку. Когда я вернулся в контору, говорил Вулф.

— …но сперва я хочу убедиться сам. Я уже говорил, что никаких доказательств у меня нет. Мистеру Гудвину предъявлен ордер на арест, мне исковое заявление с вызовом в суд, и я предпочел бы не подвергать себя опасности быть привлеченным за клевету.

— Чушь. Вы же скажете мне это в частном порядке, какая тут может быть клевета?

— Понятно, Но, говоря откровенно, не это главное. Я намерен предпринять определенный шаг и боюсь, что если скажу вам, к какому логическому выводу я пришел, вы сделаете этот шаг чрезвычайно трудным для меня, а то и вообще невозможным. Сами вы не откажитесь на этот шаг, потому что, в отличие от меня, у вас не будет для него никаких оснований. Я свяжусь с вами, возможно, даже сегодня вечером, а самое позднее завтра до полудня.

Вид у Кремера был недовольный.

— Черт знает что, а не предложение!

— Ничего лучшего я вам предложить не могу. — Вулф посмотрел на часы. — Я хотел бы заняться делом.

— Еще бы, — Кремер потянулся за шляпой и нахлобучил ее на голову. — Нужно было позволить Дайксу забрать Гудвина. — Он поднялся. — Вам все равно пришлось бы предпринимать ваш определенный шаг. — Он пошел к двери, но на полпути обернулся. — Если завтра вы мне заявите, что ваши умозаключения и логические выводы оказались ошибочными, пеняйте на себя.

Он вышел.

На этот раз моя проверка, не остался ли он в прихожей, хлопнув для вида дверью, была не просто следованием правила: он мог остаться в доме, желая разнюхать, что же собирается предпринять Вулф. Когда я вернулся в контору, Вулф резко произнес:

— Соедини меня с миссис Вэйл.

Это было не так просто. Сперва к телефону подошла служанка и после долгих настояний подозвала Ральфа Парселла. После новых настояний он сказал, чтобы я не вешал трубку, и через некоторое время снова подошел к телефону и сказал, что его сестра не желает разговаривать ни с Ниро Вулфом, ни со мной. Я спросил, может ли он передать ей несколько слов. Он согласился. Я попросил сообщить, что Вулф хотел рассказать, как он узнал, где были спрятаны деньги. Это разрешило проблему. Вскоре в трубке послышался ее голос.

— Говорит Элтея Вэйл. Ниро Вулф?

Он взял трубку.

— Да. Я готов рассказать вам, как я узнал, где деньги, но, возможно, что ваш телефон прослушивается, поэтому я…

— Почему он будет прослушиваться?

— Общераспространенное любопытство полиции. Я также готов рассказать вам и многое другое. Например, назвать имя человека, которому вы передали чемодан на Старой Рудничной дороге; объяснить, как я узнал, что никакого мистера Нэппа нет и не было на свете, а заодно уточнить причину, по которой мистер Вэйл был убит. Я жду вас у себя в конторе в десять вечера.

Молчание. Она не бросила трубку, но молчала так долго, что я решил было, что она отошла, забыв повесить трубку. Вулф наконец спросил:

— Вы слушаете, мадам?

— Да. — Снова молчание и спустя минуту. — Я приеду сейчас же.

— Нет. Дорога займет у вас некоторое время, и вы приедете в час ужина. Я жду вас в девять.

— Ладно.

Отбой.

Я обернулся к Вулфу.

— К чему такая спешка? У вас нет ни единого доказательства!

Он поглядел на телефон и подвинул его ко мне.

— Я не допущу, чтобы тебя увели в тюрьму по жалобе этой глупой негодяйки. Нашу беседу следовало бы записать. Эта штука в порядке?

— Думаю, что да. Когда мы пользовались ей в последний раз, была в порядке.

— Проверь.

Я встал, просунул руку между моим столом и стеной и повернул переключатель. Затем уселся в красное кожаное кресло и негромко произнес: «Ниро Вулф собирается разыграть шараду, будем надеяться, что он не свернет себе при этом шею. Я вернулся к своему столу, снова повернул переключатель, затем прошел на кухню, открыл дверцу шкафа буфета, и через несколько секунд послышался мой голос: „Ниро Вулф собирается разыграть шараду, будем надеяться, что он не свернет себе при этом шею“. Я вернулся в контору.

— Все в порядке. Будут еще распоряжения?

— Да. У этой идиотки может оказаться револьвер, бомба или бог ее знает что. Не отходи от нее.

— А возможно, что она прихватит с собой адвоката?

— Нет. Конечно, нет. Не такая уж она полная идиотка.

Он взял в руки судебную повестку и хмуро уставился на нее.

Глава 15

Она пришла в восемь пятьдесят, на десять минут раньше назначенного. Я как раз испрашивал согласие Вулфа на некоторое изменение программы, когда она позвонила. Для того, чтобы находиться возле нее, я должен был сесть в одно из желтых кресел, стоящих рядом с красным, а я предпочитаю сидеть за своим столом; можно было посадить ее в желтое кресло возле моего стола, но Вулф любил, чтобы посетитель сидел в красном кожаном кресле, потому что свет тогда падает на лицо гостя.

Был мягкий весенний вечер, она пришла без пальто, в одном костюме, так что единственной проблемой была ее сумка — большая черная кожаная сумка с хитрой застежкой. Про застежку я узнал, пытаясь раскрыть сумку, которую взял у нее из рук и положил к себе на стол. Ее реакция на то, что я отобрал у нее сумку, как только она села, свидетельствовала о состоянии ее нервов. Она не произнесла ни звука, не сделала ни малейшего движения, только глядела, как я отнес сумку на свой стол, и не произнесла ни слова, даже когда я принялся возиться с застежкой и, наконец, открыл сумку и проверил ее содержимое. Ничего угрожающего там не было, и когда я подошел и опустил сумку обратно к ней на колени, она только посмотрела на Вулфа. Она могла бы вызвать у меня жалость, если бы не ордер на арест, с которым завтра явится Бен Дайкс. Когда у женщины выхватывают сумку и разглядывают содержимое, а владелица сумки при этом только глазеет на тебя, она, конечно, вызывает сочувствие.

Однако во взоре Вулфа, который он вперил в посетительницу, не было и намека на сочувствие.

— Это не допрос, миссис Вэйл, — произнес он. — Мне не о чем расспрашивать вас. Это будет монолог, и продолжительный.

— Я бы не отвечала на ваши вопросы, даже если бы вы их задали, — сказала она. Голос у нее был вполне нормальный. — Вы сказали, что никакого — мистера Нэппа не существует. Что за чушь?

— Не такая уж чушь, поскольку вы его выдумали. — Вулф откинулся назад. — Вам будет легче понять, если я начну с середины. Мистер Гудвин рассказал вам, как я пришел к выводу, что ваш муж был убит. Это утверждение не имело бы смысла, если бы я не смог узнать, кто убийца, и в качестве первого шага не повидал всех, кто находился в библиотеке в ту среду. Перечислю их в том порядке, в котором я познакомился с ними.

Первым был ваш сын. Когда он явился просить меня найти для него деньги, я подумал, что он мог быть замешан в похищении и знает, где они спрятаны, но не может просто пойти и взять их, боясь привлечь к себе внимание. Поэтому намеками он даст понять мне или мистеру Гудвину, где находятся деньги. В начале нашего разговора я верил в это предположение, но к концу беседы от него отказался. Для подобной ухищренности нужен утонченный и острый ум, а также хорошо подвешенный язык. «Дока» вроде вашего сына не мог придумать такую операцию, а тем более выполнить. Следовательно, он пришел ко мне с самыми честными намерениями. Он не был замешан в похищении, он не знал, где деньги, не убивал мистера Вэйла.

— Вы обещали рассказать, почему решили, что не существует никакого мистера Нэппа.

— В свое время, наберитесь терпения. Далее ваша дочь. Но вы даже сейчас не понимаете, отчего мистер Гудвин и я стали подозревать, что мисс Дина Атли имела отношение к похищению, не так ли?

— Конечно, нет.

— Ваш брат не рассказывал вам?

— Нет.

— А полиция?

— Нет.

— Записка, которая пришла по почте. Записка была напечатана Диной Атли. Я не буду распространяться об этом. И без подробностей мой рассказ займет много времени. Когда мистер Гудвин увидел, что две другие записки, обнаруженные вами в телефонных книгах (а теперь я, конечно, знаю, что они вовсе не были в телефонных книгах, а были у вас и вы только делали вид, что нашли их в телефонных книгах), когда мистер Гудвин увидел, что они тоже напечатаны ею, подозрение перешло в убежденность.