Порочный босс для тихони (СИ) - Арская Арина

— Я так и знала, что вы трахаетесь, а прикидывалась такой овцой! — вскрикивает Валерия и в попытках освободиться валится на пол.

— Так вышло.

— Он мне жизнь испоганил!

— А ты как бы ни при чем, да? — пробегаюсь пальцами по лентам жалюзи.

— Ты не имеешь право меня осуждать! — визжит истеричными поросенком Валерия. — Он и тебя вышвырнет из своей жизни!

— Да очень на это надеюсь, — я разворачиваюсь к ней на носочках, к которым прилипли пыль и крошки, — почему он тебя уволил? Что ты ему сказала, что он решил больше с тобой не иметь никаких дел?

— Сказала, что люблю его, — Валерия всхлипывает и воет в грязный пол, — и то, что готова уйти от мужа.

— А чего тогда мужа защищала, когда Евгений ему дал в нос? — задумчиво кусаю губы, глядя на уродливые граффити.

— Так это ты там была?! — Валерия орет на меня. — Точно! Ты! Ах ты, шлюха премерзкая! Пока у меня рушилась жизнь, ты с Женей вовсю развлекалась?

Дергается на полу и кричит что-то нечленораздельное. Я, как психолог, придерживаюсь мнения, что человеку важно прокричаться в момент кризиса и пережить нервный срыв с молчаливым слушателем. И я думаю, что Валерия вопит в мой адрес оскорбления и проклятия даже не из-за Евгения, а из-за того, что она сейчас шагает в новую и одинокую жизнь и ей страшно.

— С хрена ли ты там стоишь вся такая важная? — устало хрипит она и предпринимает попытки подползти ко мне.

— Ты же в отпуск собиралась, — спокойно и умиротворенно говорю я, — к горячим испанским парням на пару недель.

— Передумала!

— Испугалась?

Зыркает на меня и клацает зубами. Хмыкаю и подхожу к ней:

— Ах ты маленькая трусишка.

А затем шагаю к сумке, что валяется у двери рядом с грязными баллончиками краски. Беспардонно достаю портмоне и проверяю его на наличие платежных карточек.

— Что ты делаешь?

— А вот и паспорт, — вытаскиваю из внутреннего кармашка документ в розовой обложке.

Возвращаюсь к окну и под крики Валерии ищу сначала билеты в Барселону, а затем отели. Недорогие, но приличные.

— Воровка! У меня визы нет!

— Тогда полетишь в Турцию, сучка, — кусаю ноготь на среднем пальце. — Турки тоже ничего.

И через десять минут новых поисков покупаю билеты на самолет в Анталию и бронирую симпатичный номер в стареньком отеле с цветущими фиалками на балконе и с видом на море на имя Валерии. — И тебе урок на будущее, не хранить больше десяти тысяч рублей на карте. Нет, не больше пяти.

Транзакция успешно завершается и опять шлепаю босыми ногами мимо затихшей Валерии.

— Самолет завтра в шесть утра. Подтверждение о брони в отеле у тебя на личной почте, — возвращаю портмоне и паспорт в сумку. — Тебя ждет увлекательный месяц.

— Месяц?! — от рева Валерии трясутся стены. — Ты в своем уме?!

— Да, — я с улыбкой шагаю к ней и сажусь на корточки. — Кстати, бизнес-классом полетишь. Ты в своем уме столько денег хранить на карте? Мне и на отель приличный хватило.

— Аля, — шепчет Валерия и вся трясется, — ты с ума сошла. Я же не успею вещи собрать.

Я развязываю ее, и она в панике достает телефон. Проверяет почту, ищет контакты авиакомпании, вероятно, чтобы сделать отказ, но так и не звонит никуда. Смотрит на стену, исписанную ругательствами и укоризненно шепчет:

— Из тебя бы получился отвратительный психолог.

— Да. Я уже почти все забыла, чему нас учили. И я тут не как психолог сижу рядом, а как подруга.

— И хреновая из тебя подруга, — Валерия встает и встряхивает волосами, смеривая меня презрительным взглядом. — Хорошая подруга поехала бы к туркам со мной.

— Я зареклась иметь дело с мужиками, — встаю и слабо улыбаюсь. — Я с одним по глупости связалась, а он никак не отстанет.

— Хватит тут хвастаться, — Валерия кривит губы. — Истрадалась вся, бедняжка! Противно смотреть.

— Да пошла ты, — окидываю ее усталым взором. — Ты тоже так себе мученица.

— От меня муж ушел! — возмущенно взвизгивает Валерия. — К маме!

— Да ты ему рога наставила до потолка, — тычу ей указательным пальцем в грудь. — Я вот свободная и имею полное право на потрахушки с боссом. А ты нет. Ты клятву давала, поэтому шуруй к туркам и нового мужа ищи. Да нормального, чтобы тебя, шлюха, в бараний рог скрутил, и чтобы мог нос сломать твоему любовнику, если вздумаешь опять налево сходить.

— Да что ты понимаешь, — Валерия отмахивается от меня и выбегает, подхватив сумку и громко хлопнув дверью. — Стерва. Еще подругой назвалась.

Я опять стою у окна и пытаюсь распутать жалюзи, чтобы вернуть их на крючки. Я зря, что ли, задерживалась на работе и мастера караулила? Мне очень жалко своего времени.

— Аля.

— Ты мне лучше помоги, — я сердито оглядываюсь на Евгения, который стоит мрачным изваянием в дверях. — Стул неси.

— Завтра мастера…

— Стул неси, — в тихой ярости повторяю я.

Евгений стоит несколько секунд, глядя мне в глаза, и выходит в приемную, из которой возвращается со стулом. Молча ставит у окна и взбирается на него. Крепления на многих полосах жалюзи сломаны, но Евгений под моим строгим надзором все же вещает уцелевшие и ничего не говорит.

— А теперь я домой, — оглядываю десять кривых полос жалюзи, что в случайном порядке висят на креплениях, и шагаю прочь, подняв с пола босоножки.

— Может, поговорим?

— Поговорим, если мне не повезло и я от тебя залетела, Жень, — я утомленно оглядываюсь. — А сейчас я не хочу тебя слушать. Я возвращаюсь в роль секретарши, а то шлюха из меня так себе. Мне не нравится.

Спрыгивает со стула и скрещивает руки на груди:

— Какая же ты шлюха.

— Ах да, я забыла, у тебя-то до меня было куча настоящих и матерых шлюх. Да, мне до их уровня далековато, но эта цель меня не прельщает. Спокойной ночи. И дай мне уйти.

В приемной я обуваюсь и неторопливо покидаю офис. В лифте зеваю и приваливаюсь к стене. Почему я не выбрала влюбиться в какого-нибудь скромного программиста? С ним бы было намного проще.

Глава 32

В наушниках поют птички и журчит вода, и я пытаюсь очистить перед сном мозг от плохих и деструктивных мыслей, но злость душит удавкой и не дает уснуть. Скольких женщин и девушек Евгений соблазнил и оставил ни с чем? Я понимаю, он ничего не обещал Валерии, но ведь и ей тоже заливал о минутах любви, когда просто натягивал по самые яйца.

Вырвав наушники, встаю и иду на кухню выпить водички, а там сидит нахальный Евгений. Спокойный такой с вытянутыми ногами под столом. Мари вжимается в угол у холодильника и едва слышно сипит:

— Он пришел и не уходит.

— Ты зачем его впустила? — в ярости шепчу я, замерев на пороге маленькой кухни.

— Так он ломился в дверь! Ты не слышала?

Евгений невозмутимо чешет бровь и молчит.

— Уходи, — сипло шепчу я ему.

— Да, уходи, — тихо соглашается Мари.

— Ты уйдешь, — Евгений смотрит на нее исподлобья и выкладывает на стол пачку долларов.

— Да щас, разбежалась, — Мари кривится. — Я в полицию позвоню.

— У нее научилась? — Евгений кивает на меня и лезет во другой карман.

Выкладывает вторую пачку денег:

— Пять минут и чтобы тебя здесь не было, — он щурится на бледную Мари.

— Нахер пошел, — неуверенно отечает она.

— Ладно, куколка, — Евгений швыряет третью пачку долларов на стол. — Две минуты и чтобы духу твоего здесь не было.

Мари бросает на меня извиняющийся взгляд, хватает деньги и вылетает из кухни, прижав к груди пачки долларов:

— Прости, Аля.

— Какого хрена… — я обескураженно смотрю ей вслед, а затем перевожу взгляд на Евгения. — Уходи.

— Нет, — тот холодно ухмыляется.

— Тогда я уйду.

Я разворачиваюсь на пятках, но Евгений хватает меня за запястье и рывком усаживает на табурет.

— Села! — глухо рычит, он нависая надо мной скалой. — Не зли меня, Аля.

Сердце сжимается от укола страха перед разъяренным гостем, с лица которого слетела маска беззаботности и надменности и обнажила лик зверя. Да, злобного и агрессивного зверя, от которого посмела сбежать маленькая пушистая зайка.