В особом эшелоне - Всеволод Степанович Королев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот мы и почти на границе двух республик, — оглянулся я на утопающий в зелени Мозырь. — Покидаем одну и переходим в другую.
— Да, впереди снова наша Украина, — задумчиво отозвался Лукин. — Сколько с ней связано! Здесь служил, здесь встретил войну. Потом оборонял и освобождал Киев. А вот теперь еще раз выпало потрудиться на этой земле. Жаль, что Цетенко с нами нет. А Украину я люблю, крепко люблю! Хотя сам и русский, а сейчас тоже в душе чувствую себя немножко украинцем.
Да, пожалуй, это сейчас чувствовал каждый из нас. У каждого что-то было связано с Украиной. Она для нас была — мать родная, попавшая в беду, и перед нею мы все были в долгу.
— Вот мы и идем, чтобы окончательно выбить фрица с Украины! — стукнул себя кулаком по колену Николай Михайлович. — В Белоруссии сколько мы прошли? От Бобруйска до Барановичей? Ну, а здесь, помяни мое слово, рванем прямо в Польшу!
Лукин был прав. В штабе фронта меня снабдили картами вплоть до Вислы. Путь у нас лежал к Западному Бугу. Главную роль тут, конечно, играла армия Чуйкова, которой мы придавались. Ну, а для развития успеха, как всегда, нужен был танковый кулак.
— У нас уже все заметили: решающие события происходят на наших фронтах. А мы их прямые участники! Для нас ведь это — подарок судьбы! — с гордостью произнес Юшкевич. — И до самого последнего момента бьем фашистов без помощи союзников!
— Кстати, — вспомнил я. — В штабе мне показали экземпляр фашистского листка «Националь Цайтунг». Там насчет второго фронта пишут.
— Что же они пишут? — Это уже оживился до сих пор молчавший шофер машины Алексей Шевцов, рослый худощавый солдат с живыми серыми глазами, один из наших лучших водителей.
Я достал странички русского перевода:
— А пишут так: «Действительно ли центр тяжести войны переместился с востока на запад?». Это они имеют в виду высадку англо-американцев в Нормандии. И дальше: «Можем ли мы легкомысленно относиться к событиям, связанным с советским наступлением иа Восточном фронте и считать, что восток, так сказать, стал второстепенным театром войны? Никогда!..» Вот оказывается как: «Никогда!»
— Русских они боятся, а не тех, — резюмировал Шевцов.
— А как же! Чует волк… — поправляя на груди автомат, отозвался Юшкевич.
— Тут и концовка, — продолжал я зачитывать выписку. — «Главная опасность для Европы находится, как и раньше, на Востоке».
— Да-а! — протянул Лукин. — А вспомни лето и осень сорок первого: «Красная Армия разгромлена!», «Россия разбита», «Война почти выиграна!» А теперь: «Главная опасность…» Вот как меняются песни-то.
Немного помолчали. Потом Юшкевич как бы про себя проговорил:
— Интересно, есть у союзников тралы или нет? Применяли они их при высадке?
— Возможно, и применяли, — ответил Лукин. — Надо думать, побережье немцы тоже минами прикрыли. А Мугалев нам рассказывал, что англичане разрабатывали конструкции бойкового трала. Его и могли использовать. Американцы же вообще над созданием тралов не работали, надеялись только на саперов. Так что при всех условиях приоритет в этом деле принадлежит нам.
В ту пору мы не имели, да и не могли иметь определенных сведений о тральщиках других армий. Ведь все это относилось к области новейших технических средств борьбы и составляло военную тайну. И лишь спустя много лет после войны и я, и Лукин, и Мугалев найдем в книге Дэвида Ховарта «Утро в Нормандии» следующее описание использования англичанами танков-тральщиков при высадке войск вторжения на французском побережье:
«4 июня 1944 года отряды разграждения начали погрузку на плавсредства. На каждой самоходной десантной барже размещалось по одному отряду, в состав которого входили шесть саперных танков.
…Среди них были машины самых разнообразных типов: плавающие танки, танки-тральщики с бойковыми тралами, танки-путеукладчики, фашинные танки… самоходные аппарели, мостовые танки…
Танки-тральщики предназначались для разминирования местности. Танковый трал был смонтирован на обычном танке типа «Шерман» и представлял собой вращавшийся от основного танкового двигателя металлический барабан, который крепился к корпусу танка двумя удлиненными кронштейнами. К барабану были приварены цепи, которые с силой били по земле и подрывали своими ударами мины по пути движения танка-тральщика, оставлявшего за собой хорошо видимый след»[7].
Далее шло описание практических действий танков-тральщиков на одном из участков высадки войск:
«Подмяв под себя проволочные заграждения, танк-тральщик вышел на первое минное поле и двинулся к видневшейся впереди дороге. Цепи бойкового трала били по мягкой песчаной почве, и танк чем-то напоминал огромную молотилку.
…К удивлению танкистов, им не удалось еще подорвать ни одной мины. Почва была очень влажной, а по мере приближения к дороге становилась все более вязкой и наконец превратилась в топкое болото, в котором прочно застрял танк Белла. В это время два других танка-тральщика из его отряда продвигались по более твердому грунту и успешно добрались до дороги; затем, развернувшись влево, они двинулись к небольшой деревушке Ла Ривьер…
…Первое минное поле, по которому шли танк капитана Белла и другие танки-тральщики отрядов разграждения, было заминировано бельгийскими минами, которые не взрывались либо потому, что слишком долго пролежали в сыром грунте, либо из-за плохого качества взрывателей. Второе минное поле, находившееся за дорогой, оказалось гораздо более заболоченным, чем думало английское командование, основываясь на данных аэрофотосъемки. Первый же танк, рискнувший начать траление этого минного поля, подорвался на мине, так как грунт был очень мягким и смягчал удары траловых цепей. Командиры других танков-тральщиков, которые добрались до дороги, сразу же определили, что это болото непроходимо независимо от того, есть там мины или нет. Они повернули влево и пошли по дороге к развалинам деревушки Ла Ривьер и далее в глубь территории. Таким образом, из двух минных полей, которые встретились танкам-тральщикам на этом участке побережья, одно оказалось слишком легким для траления (не срабатывали взрыватели бельгийских мин. — В. К.), другое — слишком трудным»[8].
Хотя автор и не договаривает, но из его описания следует, что на этом участке высадки английские танки-тральщики оказались непригодными к выполнению своей прямой задачи и не сыграли отведенной им роли.
В одном из своих недавних писем ко мне Герой Советского Союза Павел Михайлович Мугалев, ныне лауреат Государственной премии, вот что написал по поводу книги Д. Ховарта:
«Читая книгу, свидетельствующую о просчетах в применении танковых бойковых тральщиков и плавсредств для средних танков, я с гордостью отмечаю, что подобных просчетов не было в практике Советской Армии.
Испытываю большое удовлетворение от сознания,
