Лорд Системы - Саша Токсик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нам просто необходимо немного поспать. Мы ползём в свои шалаши и падаем там, не думая о том, кто на нас нападёт. Перед сном я успеваю подумать, что секс может дать небольшой бафф, но Хрюша уже храпит, да и я, едва оказываясь в горизонтальном положении, делаю то, о чём больше всего мечтал. Сплю.
* * *
До атаки на поселение остаётся 0:10:32
Мы подготовили всё, что было в наших силах.
У меня в руках моё верное копьё, которое Михалыч починил после схватки с кабаном. Второе, с наконечником из медного ножа получает Малой. Его ловкость даёт надежду на критические удары. У Михалыча обычная «рогатина», как я по привычке называю обычную наточенную палку. Мы пробовали вставлять каменные наконечники, но Система так ругалась на наши поделки, что мы бросили эту затею.
Из заострённых палок мы подготовили метательные копья — сулицы. Урон от них небольшой, зато можно раздразнить врага и привлечь внимание.
Хрюше насобирали камней и сложили те в импровизированный вещмешок из шкурок тушканчиков.
Её же сумка висит на моём плече, как и кинжал Малого. Расчёт заключается в том, чтобы по максимуму использовать бафф характеристик и сделать из меня основную боевую единицу.
Малой и Михалыч, конечно, прикроют, но вся тяжесть обороны ожидаемо ложится мои плечи.
Михалыч также подготовил дополнительные плетёные щиты на замену повреждённым, выдав по две штуки каждому. В том числе и Хрюше. Кто его знает, с чем нам придётся столкнуться. Вдруг, это будет атака с воздуха?
Перед боем молча и торопливо поели тушёной картошки со свининой, вершины кулинарного мастерства Хрюши. Это блюдо давало +2 к Силе и + 2 к Выносливости на целый час.
Мы стоим у плетня, сомкнув щиты и крепко сжимая копья. За нашими спинами весело покачивает руками-ветками Чёрти-что. Не знаю зачем, но я распорядился притащить его поближе к ограде. Пускай наводит страх на врага. Судя по намалёванной физиономии, ему происходящее жутко нравится.
Мы сделали всё, что могли. Остаётся только ждать.
00:00:03
00:00:02
00:00:01…
Внимание! Началось испытание для вашего поселения!
Произойдёт атака на поселение.
Условия победы: все противники убиты или отступили из зоны испытания.
Условия поражения: убит Вождь поселения
Награда в случае победы: серебряная коробка
Штраф в случае поражения: смерть всех жителей поселения
Значит, всё случится так, как мы и предполагали. Или нас всех перебьют или же мы уничтожим всех нападающих. Третьего не дано.
— Они уже близко! — вскрикивает Малой, когда в кустарниках перед поляной появляется шевеление.
А также… дрожь.
Глянув себе под ноги, я понимаю, что мне это не почудилось. Земля и вправду трясётся, точно к нам приближается товарный поезд.
Что-то мне это напоминает. Только не говорите мне, что…
Не успеваю я додумать мысль, как зелёную стену разрывает угрожающее рыло кабана-вожака, вслед за которым на полной скорости несётся ещё два кабана и несколько поросят.
Они прут так быстро, что за ними поднимается стена пыли.
Вожак, заметив нас, издаёт тяжёлый вой, запрокидывая морду с гигантскими клыками и не снижая темпа. Его подчинённые вторят рёву, оглашая весь лес о начале натиска.
Чувствую, как перед кабанами, невидимая, но вполне материальная, несётся волна ужаса. Он пробирает до костей, он шепчет в уши, он бежит мурашками по спине. «Брось копьё…», — шепчет он, — «беги… беги пока цел!».
— Сомкнуть щиты, — ору я, перекрикивая свиноту, — Не ссым! Это наша земля!
ЭТО НАША ЗЕМЛЯ!
И страх отступает. Он осыпается хлопьями, словно сырой туман под лучами солнца. Сползает вниз по нашим щитам, впитывается в землю. Мы выстоим.
Сзади слышу всхлипывание и топот. Оглянувшись, вижу Хрюшу, которая в ужасе драпает со всех ног. Один защитник выбыл, и нет времени догонять её и приводить в себя. Повезло, что мы тренировались с Чёрти-что, а то враг бы сейчас видел наши спины.
— Приготовились! Готовьте копья! — отдаю я команду, беря в ладонь первый метательный снаряд.
Я понимаю, что это не сильно поможет. Против вожака уж точно. Если вчера было тяжело пробить шкуру и простого кабана, то что касается его улучшенной версии? И думать страшно.
Табун по прямой ломится в нашу сторону, не обращая внимания ни на что. Вот только, стоило тем приблизиться, как вожак настороженно вращает головой, словно уловив какую несуразицу. Остальные тоже замедляются…
— Кидай! — кричу я и первым же метаю копьё. То, хоть и не точно, но задевает бок вожака, отчего он возмущённо фыркает.
Малой попадает в глаз кабану поменьше, копьё Михалыча пролетает мимо. Мы не нанесли никакого урона от слова совсем. И свинина, недовольно хрюкая топчется на месте.
— Вот тебе! — слышу я звонкий визг, — получи боров!
Тяжёлый камень из уникальной гламурной рогатки врезается вожаку прямо в мелкий чёрный глаз!
— Полегчало? — спрашиваю я Хрюшу.
— Угу, — отвечает та, — посидела, проревелась. А потом меня что-то такая злость взяла! Уж больно этот мордатый на моего бывшего мужа похож! Такой же боров! Получи, скотина!
Она впечатывает камень точно в розовый пятачок вожака. Тот возмущённо хрюкает и роет копытом землю. На мой взгляд, с Богучаровым нет ни капли сходства. Но Хрюше виднее!
— Копьями, — командую, — залп!
Вожак ревёт, и забыв о нерешительности, снова набирает скорость. «Они шли клином, или 'свиньёй», вспоминается рассказ из школьного учебника. Кабаны, видно, тоже его читали. Но плохо, забыли, чем там всё закончилось.
Первый кабан не успевает и взвизгнуть, провалившись под землю. Раздаётся оглушительный треск, что древесины, что костей. Всё же мы постарались на славу, копая всю чёртову ночь!
Шесть здоровенных волчьих ям! Практически в полный рост, с толстыми острыми кольями на дне. Михалыч явно заливал, рассказывая, что поймал в такую штуковину лисицу. По мне, надо быть полной дурой, чтобы провалиться, учитывая что лисы звери лёгкие и проворные.
Но сейчас я начинаю ему верить. Кабаны проламывают тонкие ветки и листья, уложенные сверху и прикрытые дёрном, и валятся вниз.
Несколько поросят тоже падают в ловушки. На колья они не попадают, слишком мелкие, но и выпрыгнуть не могут, отчаянно визжа и бегая по дну.
Вожак точно самый умный из всех, он притормаживает, но масса тела слишком велика, и его копыто скользит вперёд и проваливается вниз. Он балансирует на самом краю.
Ещё один взрослый кабан обгоняет его и рушится с размаху в яму, натыкаясь на колья.
Видя это, вожак в отчаянном рывке отталкивается от края ловушки, перелетая её и, покатившись, приземляется на землю.
Его товарищу выполнить тот же трюк не удается, и он с рёвом боли напарывается на заточенные колья.
Вожак встряхивает головой, осматривает то, что осталось от его «племени». А от тех выжили лишь поросята, что мнутся у парочки ям с ранеными животными, и не знают, как быть.
Ещё, конечно, воют кабаны в самих ямах, но кровопотеря и высота ловушек рано или поздно сделают своё дело.
Мы победили. Почти.
Момент, и зверь поворачивается в нашу сторону, прожигая именно меня озлобленным взглядом, полным безумной ярости.
Похоже, мы окончательно вывели того из себя.
— Гра-ар-а-гх! — у меня, как и у остальных закладывает уши от воя отчаяния, который издаёт кабан-вожак.
Теперь в абсолютном одиночестве, ему остаётся только уничтожить нас или погибнуть
— Продолжайте метать! — первым бросаю очередное копьё, которое вонзается в шкуру зверя и в ней же застревает.
Михалыч и Малой отчаянно пытаются сделать то же самое, но их силы не хватает даже чтобы пронзить шкуру. Хрюша долбит его камнями, но они рикошетят от кабана как от каменной скалы. Если здесь существует режим «берсерка», то сейчас у этой твари активизировался именно он. Ему плевать на повреждения. Он идёт убивать. А козырей в рукаве у нас практически не осталось.
— Страшный, сука, — тихо, почти без выражения произносит Михалыч.
Кабан идёт быстрым шагом, постепенно разгоняясь. Мне кажется, что его тело наливается каким-то светом. Нет, не кажется. Действительно, эта тварь начинает светиться ровным золотистым сиянием, всё больше и больше ускоряясь.
— В сторону! — реву я, прыгая прочь от ограды. — Врассыпную!
Бах!
Всего один единственный удар и ограда, которую не смогли особо повредить ни десятки тушканчиков, ни Малой с Михалычем и Богучаровым, разлетается в щепки.
— Михалыч! — кричит Малой.
Из нас троих пожилой работяга оказывается самым медленным. Пробив изгородь, кабан врезается
