Договор по совести - Владислав Сериков

Так в первые дни 1975 года вместо одной подрядной и 11 маломощных специализированных бригад в управлении стало по одной крупной комплексной подрядной бригаде на каждом из четырех участков.

Произошло то, о чем спустя годы начальник планового отдела СМУ Л. С. Живило с юмором скажет: «Это не мы, инженеры, перевели рабочих на подряд, а они нас».

Хотя переводом на подряд занималось все СМУ, но то, что инициатива исходила от рабочих, во многом предопределило успешную работу бригад.

Сколько же сюрпризов принес перевод на подряд целого строительного управления даже для нас, его непосредственных организаторов и исполнителей! Рабочим предстояло избрать четырех бригадиров укрупненных коллективов. С двумя кандидатурами вопрос решился быстро — ими были член парткома треста В. И. Нилов и я. А еще два места оказались вакантными: все бригадиры наотрез отказывались от таких предложений. Многие из них умели организовать работу небольшого специализированного звена, но этого оказалось явно недостаточно теперь, когда от бригадира-руководителя требовались совершенно новые качества.

Мы разошлись по домам, не решив вопроса.

На другое утро, за пять минут до начала работы, наша бригада собралась в бытовке и решила проблему по-своему: постановила выделить двух руководителей укрупненных бригад из своей среды. Выбор пал на коммунистов В. Гуцало и В. Герасимова. Оба — мои заместители, орденоносцы и имеют опыт руководства крупной бригадой. Когда объявили та кое решение, Виктор Гуцало не возражал: надо, — значит, надо. Но Владимир Герасимов, человек горячий и вспыльчивый, ни в какую не хотел соглашаться. И только когда я заявил, что пойду в новую бригаду сам, а Герасимов останется в старой вместо меня, он понял серьезность положения. В сердцах бросил на пол свою фетровую шляпу (он один ходил на стройке в шляпе) и заявил: «Хорошо, я пойду. Но поберегись! Мы еще с тобой посоревнуемся, посмотрим, чья возьмет!»

Володя оказался верен своему слову. В соперничестве наших бригад его коллектив не раз выходил победителем.

Виктор Гуцало внутренне давно был готов к работе с крупной бригадой. Проверил себя на деле, и не раз. Быть заместителем бригадира в таком коллективе, как наш, — школа серьезная.

Начал он свое бригадирство неожиданным заявлением. Через несколько дней после избрания пришел ко мне в бытовку и решительно сказал: «Вызываю твою бригаду на соревнование!»

От удивления я едва не лишился дара речи, а Виктор заторопился с объяснениями — как бы я не подумал, что он хватил через край:

— Понимаешь, это будет стимулом для моих ребят.

— Ну ты даешь! — только и сказал я. — И что же твои орлы?

— Сперва оробели, а потом: вызываем, голосуют, бригаду Серикова!

Гуцало не удержался, высказал свою сокровенную мысль:

— Хочется обогнать вас, Пахомыч.

— Ну что ж, Витя, давай, пробуй.

— Вот увидишь, я это сделаю, — твердо сказал Гуцало и ушел.

Начал Виктор, как было принято в нашей бригаде, с того, что развесил на стене чертежи, все расчеты за этап: сроки, зарплата, премии. Пригласил руководителей управления и участка, чтобы обстоятельно проинформировать бригаду о предстоящей работе.

Фронт работ есть, перспективы известны, нет одного — погоды. На дворе — январь, и ждать погоды у Кольского залива — занятие бесполезное.

Гуцало и не сидел сложа руки.

На очередном рабочем собрании Виктор провел выборы совета бригады. Председателем избрали Владимира Донцова, комсомольца, плотника, вчерашнего солдата. Сам Гуцало в совет не вошел, но прекрасно понимал: надо помочь Донцову и членам совета стать хозяевами на стройке. Не сразу это получилось, но бригадир не отчаивался — наладится. А вот по другому поводу было от чего приуныть: за первый месяц с планом не справились — и 70 процентов не натянули.

Я не сомневался в Викторе, но все-таки решил проверить, какое настроение, чем дышит бригадир. Встретил Виктора, расспросил о положении дел, а на прощание не без умысла сказал:

— Если что, помни наш уговор: у нас для тебя всегда место найдется.

И в ответ услышал то, что хотел:

— Да ты что, Пахомыч?! Я к тебе ни за что не вернусь. Увидишь, мы тебя все равно обгоним.

И пошел к своей бригаде — энергичный, уверенный в себе.

Да, подумал я, такие не сдаются.

И вот пришло первое настоящее испытание для молодого бригадира и его бригады.

Пора было бетонировать фундаменты под силосные башни, а фронт работ был готов не полностью. Время не ждало: и без того они выбились из графика. По собственному опыту Виктор знал: надо начинать; если пойдет бетон, придется здорово подналечь.

Гуцало попросил Донцова собрать совет. Обрисовал обстановку. Все поддержали его предложение заказать бетон, хотя и видели: погода не балует. Студеный ветер гнал поземку прямо через будущие фундаменты. Свет десятков прожекторов еле пробивался через снежную пелену.

— Ты когда думаешь заявку на бетон подавать? — спросил меня в те дни Кузнецов.

— После Виктора, — ответил я.

— Ну-у, — протянул старший прораб. — Это долгая история.

Тут как раз в прорабскую зашел Гуцало. Поздоровался — и к телефону.

Кузнецов уткнулся было в чертежи, но вдруг услышал: Виктор заказывает бетон. У него даже лицо от удивления вытянулось.

— Неужели ты монолитить собрался? — спросил осторожно Геннадий Михайлович, когда бригадир положил трубку на рычаг.

— Завтра начнем, — улыбнулся Виктор. Так улыбаются люди, когда, отбросив колебания, принимают важное решение.

— Ну, тогда вы герои, — только и сказал Кузнецов.

На следующий день у Виктора начал поступать бетон. Это была настоящая работа. Мороз усердствовал по-прежнему, а одежда от пота у ребят взмокла, хоть выжимай.

В конце месяца подбили итог: освоено 111 тысяч рублей вместо 75 тысяч по плану. Гуцало собрал бригаду и в первый раз похвалил людей — было за что.

И вот состоялось заседание постройкома: подводили итоги соревнования за месяц. Объявляется бригада-победительница, и вдруг до сознания Виктора смутно доходит, что названа его фамилия. Все смотрят на него, повернувшись, как по команде. Виктор смутился, не может совладать со своими чувствами.

А я, побежденный, сидел и с радостью думал, что победа Виктора, которая досталась ему таким упорным трудом, это ведь и победа нашей бригады, да и моя тоже. И не чувствовал поражения.

Теперь, когда бригадиров стало всего четыре, можно было и план управления делить на четыре, а не на двенадцать частей.

Собрались мы вечером в конторе. Задача вроде бы простая — поставить все бригады в равные условия и по оплате труда, и по снабжению. Но все понимали: такого в строительстве еще не было, как и того, чтобы сами бригадиры распределяли между собой работы всего СМУ. До этого малочисленные бригады гонялись только за объемными, выгодными, «денежными» работами. Сейчас же мы коллективно разделили работы так, чтобы всем поровну достались и «выгодные» и «невыгодные».