Жребий брошен - Александр Прозоров

— Ну, что ты, чужеземец, — задумчиво ответил правитель. — Я не настолько глуп, чтобы проявлять упрямство, услышав взвешенные и разумные слова. Ведь вслед за пустым упрямством всегда спешит поражение. Значит, ты считаешь, что с этой ратью мое поражение неизбежно? А успех возможен только после правильной подготовки воинов при наличии хорошего воеводы?

— Да, мудрый Аркаим, — склонил голову Середин.

— Я согласен, чужеземец. Ну, что же, быть посему. Я прошу тебя возглавить мою армию, ведун Олег, обучить ее по своему разумению, перейти реку и освободить наследные мои земли от тирана.

— Но я совсем об этом не просил! — опешил Середин. — И в мыслях не было!

— Это неважно, что было в твоих мыслях, чужеземец. Совсем неважно. Но ты только что доказал, что весьма сведущ в воинском искусстве, знаешь, что необходимо сделать для победы, умеешь быстро разбираться в обстановке, находить решения. Кому же, как не тебе, доверить это дело?

— Но я здесь чужой! Как можно доверить армию своей страны заезжему путнику? Неужели у тебя нет иных командиров, воевод, сотников? Того же Черного Сарыча взять! Нет, мудрый Аркаим, я не могу. Это… Причем тут я?

— Отвечу по порядку, — кивнул властитель, глядя через плечо гостя на лежащую без сознания девушку. — Раны на ваших телах, чужеземцы, ясно показывают, что вы тут уже не совсем чужие и разбираетесь, кто здесь прав, кто виноват. Кто несет людям покой и процветание, а кто — боль, страх, неволю. Чего же более? Я вижу, чувствую: вы честные люди. А значит, станете честно сражаться с тираном за свободу, за благополучие простых людей. Что касается командиров, то их у меня действительно нет. Мои воинские силы не столь велики, чтобы содержать множество воевод. Хватает и пары сотников. Ты же человек в этом деле опытный и умелый. По советам видно, да и по тому, что одолеть непобедимого стража смог. В одиночку, считай, половину сил у деспота отобрал. Черный Сарыч — воин отважный. Да токмо конник он, сотник смолевников. Ты мне сам ныне сказывал, чем ратное дело конное от пешего отличается. Иное мастерство тут надобно, опыт иной. Посему Сарычу с храбрыми товарищами своими лучше будет здесь, у селения нашего, остаться. Дорогу ворогу в случае опасности нежданной заслонить. И, потом, сотоварищ твой, что о торговле печется, клялся в помощи вашей. Делу благородному, сказывал, помогать станете, как можете. Вот она, помощь, и потребовалась. Мне нужен воевода, который поведет армию на врага и вырвет у бандитов кровожадных свободу для народа нашего… Но самое главное даже не в этом, чужеземец. Ты не испугался восставших из вечного сна мертвецов.

— А чего их бояться? — пожал плечами Середин. — Что я — с мертвецами не бился, что ли? Поопаснее вороги встречаются. И живые, и нежить.

— Вот о том речь и веду… — Правитель указал на невольницу, все еще лежащую в беспамятстве. — Не всякий смертный спокойно вид мертвеца ходящего вынесет. Далеко не всякий бок о бок с ними в поход пойдет и командовать посмеет. Ты — можешь. Найду ли я другого?

Олег хмыкнул: ему в голову опять вдруг пришел расхожий штамп из боевиков далекого двадцатого века. Умный герой приходит к дикарям, становится главой сопротивления всяким разным злым диктаторам и во главе повстанцев громит врага, провозглашая всеобщую свободу и равенство. Неужели в жизни возможно то же самое?

— Почему бы тебе самому не возглавить свою армию, мудрый Аркаим? — вдруг спросил он.

— Меня прозвали мудрым не за глупость, чужеземец, — покачал головой властитель. — Умение правителя заключается не в том, чтобы все делать самому, а в том, чтобы выбирать людей, которые сделают нужные дела лучше его самого. От тебя будет намного больше пользы во главе рати, нежели от меня. Зачем же мне высовываться и мешать? Будет лучше, если я стану помогать, не вмешиваясь в твои решения.

Середин тяжело вздохнул, размышляя над полученным предложением. С одной стороны — заманчиво. Ратная слава, победы, власть. С другой — а нужно ему это?

— Я понимаю твои сомнения, чужеземец, — сложил ладони на груди правитель. — Не всякому по нраву рисковать жизнью за чужой народ, чужие интересы. Скажу лишь, что награда за старания будет таковой, чтобы искупить все муки, труд и риск. Захочешь — получишь землю в моих владениях на вечные времена. Захочешь — возьмешь деньги, товары, злато, сколько сможешь унести. Захочешь — иной награды истребуешь. А сверх того я дам тебе награду, которую способен оценить только тот, кто способен ценить мудрость. Я подарю тебе знание.

— Какое? — вскинулся ведун.

— Вот это, — указал здешний властитель на толпу покачивающихся в ожидании приказа мертвецов. — Я научу тебя поднимать мертвых и повелевать ими.

— Вот как? В честь чего такая щедрость, мудрый Аркаим?

— Это не щедрость, а корысть, чужеземец. Если ты поведешь мои войска, то благодаря этому знанию сможешь оживлять обитателей кладбищ, что лежат возле городов, сможешь поднимать павших воинов врага и вливать их в свои ряды. Как понимаешь, мне самому важно открыть эту тайну. Но только тому, кто станет моим воеводой. Хотя я понимаю, все это не так важно по сравнению с главным. Прислушайся к себе, ведун Олег, прислушайся к своему сердцу, к своей совести. Неужели тебе не хочется сделать так, чтобы на этой земле стало хоть немножечко меньше зла? Меньше детских слез, меньше страданий, меньше крови? Ответь мне, чужеземец! Неужели ты не готов потратить на это всего лишь несколько недель своей жизни?

— Только не говори, мудрый Аркаим, что свержение тиранов — это лучший способ борьбы со скукой! — не выдержал Середин. — Со своей совестью я как-нибудь договорюсь сам!

— Извини, чужеземец, — опустил глаза правитель. — Я понимаю, боль моего народа не так важна для тебя, как возвращение в родные места. Я помогу вам выбраться отсюда при первой возможности.

— Хорошо, мудрый Аркаим. Но если я соглашусь принять командование на себя, мне понадобятся щиты. Много. Каждому воину. Копья, длиной от пяти до десяти шагов. Карта Каима, дороги, цели наступления и опорные крепости Раджафа. Еще лошади — мне и тем людям, что отправятся со мной. Разумеется, ладная броня каждому. Место для тренировок. Воинов — хоть мертвых, хоть живых — нужно натаскивать на правильные действия в бою до полного автоматизма. Ах да, на карте должны также быть нанесены стратегические объекты для пополнения войск. То есть кладбища.

Итшахр

Мертвые воины были хороши всем: не спали, ни ели, не уставали. По выносливости превосходили любые механические устройства, не то что лошадей или мулов. Но тупы — тупы были безмерно.