Иного не желаю. Часть третья (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

И я действительно прошёл… мимо.

Не то, чтобы мне не хотелось секса – нет, я периодически сбрасывал напряжение в душе, думая о Таис, но уже избегал озабоченно залезать на свою пару. Волк, подкармливая ребенка силой, как никогда понимал, что сейчас не время… для активных упражнений.

Да и вообще.

Сейчас, когда Таис вернулась в стаю, мой зверь стал значительнее спокойней и рассудительней. Ну, я вместе с ним.

Я слишком хорошо запомнил её главный страх – и потому дал себе слово, что больше никогда не буду спешить принимать решения в отношении Таис.

Тая совершила множество самых разных ошибок, но я сделал главную — я вынудил Таю себя бояться.

Глава 14

Тая

Когда-то давно, читая романтические романы о влюбленных, я мечтала о собственном рыцаре на белом коне.

Впрочем, цвет лошади никогда не играл большой роли: в моих мечтах, мой рыцарь непременно увозил меня из холодного, серого Новосибирска в свою теплую страну.

Я представляла себе средневековый английский замок, треск горящих факелов на стене и себя в длинном старомодном платье, идущей чуть позади самого прекрасного мужчины на свете.

Вот перед нами открываются двери в большой, освещенный свечами зал, вот мой рыцарь, чуть замедлившись, поворачивается в мою сторону, протягивая мне свою руку… а на его ладони коварно блестит кольцо Валуа.

— …Что? — я поднимаю взгляд на рыцаря, силясь в сумраке замка рассмотреть его лицо. И вдруг, как будто по волшебству, вспыхивает множество свечей вокруг нас – на меня, улыбаясь, смотрит Этьен.

Нет! Это не правда! Он не может быть моим рыцарем.

Я поддаюсь назад, пытаясь вырвать свою руку из ладони Валуа, но Этьен уже крепко прижимает меня к себе, не давая сдвинуться с места.

Его латы больно царапают мою кожу, его меч больно впивается мне в бедро.

 Я вскрикиваю, пытаясь позвать кого-нибудь на помощь…

…и просыпаюсь.

Проснувшись, я уже наяву почувствовала на себе мужское тело: Этьен закинув на меня одну ногу и заботливо обняв рукой мой живот, крепко спал.

Правда, одна часть его тела уже пробудилась и сейчас больно впивалась в моё бедро.

Скосив взгляд на «предмет», я попыталась отстраниться немного в сторону, но из-за цепкой хватки Этьена, какого-то значимого эффекта это не дало.

Я продолжила свои слабые попытки освободиться, радуясь, что Валуа всё ещё спит. Чтобы на всякий случай в этом убедиться, я в очередной раз подняла взгляд на Этьена и тут же вздрогнула.

За моими действиями внимательно наблюдали зеленые глаза опасного хищника.

Застигнутая «на месте преступления», я замерла, не зная, что делать дальше: не решаясь ни продолжить своих попыток отодвинуться, ни просто что-то сказать вслух, например, пожелать Этьену доброго утра.

Это был какой-то странный поединок взглядов, где каждый из нас решал свой собственный ребус.

Глядя на внешне спокойного Валуа, я ужасно боялась, что не меня он сейчас представляет рядом с собой — а красавицу Моник, которая день за днём становилась всё более популярней как среди аристократов, так и среди прислуги. У неё за это небольшое время даже прорезались командные нотки при разговорах со слугами; некоторые войны слушали прежде всего её, полностью игнорируя мои просьбы. И если просто представить, что Этьен собрался представить стае свою «истинную герцогиню», то более подходящей персоны, чем Моник, в замке не было.

И даже я не могла этого не признавать.

В этот момент… Этьен, которому будто надоело лежать неподвижно, сделав медленное движение по моему бедру.

 Вверх-вниз, вверх-вниз… так, что все мысли о Моник и «истинной герцогини» выскочили из моей головы.

Судорожно поймав воздух пересохшими губами, я ожидала… не знаю, чего именно, но явно не застывшего на месте Этьена.

Он тоже ждал.

Не настаивал, как это обычно бывало – а ждал ответных действий с моей стороны.

Я чувствовала его дыхание на своей коже, слышала звук воя двух волков, чувствовала напряжение, которое повисло в комнате…

Некстати вспомнила о родителях, и об отце, который привиделся мне ночью. Нет, я не оправдывала ни папу, ни всё то насилие, которое он учинил над моей мамой, но…

…что, если бы мама не отказывала отцу в ласке?

Марк вот недавно сказал, что оборотни просто помешаны на своих истинных парах, и когда я спросила об этом Мари, она это признала.

«Так помешаны, что не всегда могут контролировать своего волка, свои и его желания».

А что, если бы мама не брезговала отцом, а приняла бы его – ведь она любила отца, когда выходила за него замуж! Возможно, тогда не было бы никакого насилия, никаких многочисленных любовниц, никакой трагедии.

Я не оправдывала ни мать, ни, тем более отца, но я не хотела совершать их ошибок.

Как бы то ни было, я уже связана с этим мужчиной.

Затаив дыхание, я протянула руку к возбуждённой части его тела. Стоило мне коснуться его, опустить на него свою руку, как Этьен что-то шумно выдохнул на французском.

— Да, милая, поласкай меня, — процедил он, впиваясь голодным хищным взглядом в моё лицо. — Дай насладиться твоими ручками.

Это было очень похоже на приказ – по крайней мере, есть судить по тону, с каким это было произнесено, но я отчего-то точно знала, что сейчас он не приказывает.

Просит.

И я решилась.

Мне уже приходилось ублажать Валуа руками, но это всегда происходило по его желанию, с его приказами. Сейчас же он давал мне полную свободу действий, с тихим шипением принимая всё, что я с ним делала.

 Мои движения не были умелыми, действовала я робко и зажато – но сама.

Наконец, он зарычал, и моя рука оказалась запачкана его горячим семенем.

Пока я думала, вытереть ли мне руку о простыни (они всё равно уже испачкались) или подняться, сходить в ванную, Этьен, сделав резкое движение, навис надо мной.

— Моя сладкая девочка заслужила вкусный десерт, — поцеловав меня в губы, протянул Этьен, начиная опускаться вниз до тех пор, пока его голова не оказалась между моих раскрытых бедер.

А потом он меня поцеловал.

Прямо в…

Он творил со мной что-то невероятное, заставляя забыть обо всём на свете. Я стонала, выгибалась и кричала от наслаждения до тех пор, пока полностью не растворилась в своих чувствах.

Я помню, как кто-то совсем рядом со мной закричал моим голосом, а затем я услышала рык Валуа, ощущая, что он всё ещё продолжает терзать языком моё безвольное тело.

А потом весь мир как будто качнулся, и меня выбросило в новую реальность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прейдя в сознание, первое, что я увидела – были сверкающие зеленые глаза.

— Нам надо вставать, — ленивым голосом протянул Этьен. – У тебя утреннее рандеву с Гийомом, а мне сразу после завтрака надо заняться делами Монако.

Моник, Монако, истинная герцогиня.

Я горько усмехнулась, а Этьен, прищурившись, зачем-то решил пояснить:

— Стивен совсем плох.

Стивен. Да, пожилой бета, которого вскоре должны были заменить на брата Моник.

Подумав про Моник, я, было, нахмурилась, но потом другая мысль захватила меня: раньше… гм, за всё время моего «знакомства» с Валуа, Этьен ни разу просто так не рассказывал мне о своих делах.

Нет, он, конечно, посвящал меня в свои планы, но всегда исключительно только затем, чтобы приказать что-то выполнить к назначенной дате.

Сейчас же он просто поделился!

Мне хотелось воспользоваться моментом, хотелось выспросить у него все детали, про которые тактично умалчивала даже Даниэлла (при этом, где тактичность, а где Даниэлла): расспросить Этьена про старого монакского бету, про его человеческую семью (неужели они не догадываются, что Стивен не человек), про передачу власти между бетами. Но как щенок, которого долго избивали злые хозяева, вздрагивает он резких движений рукой, так и я замерла, побоявшись нарушить хрупкое перемирие между нами. Наученная горьким опытом, я не спешила проявлять чудеса отваги.