Бездарный волшебник - Лион Кямью

– Нет. Больше существ я не воссоздаю. Не вижу нужды. Пока мне хватает веществ.

– Но вы могли бы столько удивительных существ уберечь от вымирания. Быть может вы трудитесь над восстановлением утраченных видов?

– Работал некоторое время, но забросил. Сейчас меня больше занимает вопрос безграничной регенерации и победы над умерщвлением.

– В смысле вы ищете долголетие? Чем вас не устраивает философский эликсир?

– Известным недостатком – он исцеляет от старость, но не исключает полностью смерть. Мне сто тридцать шесть, я ищу не долголетия, а бессмертия.

– Оу! Ну конечно… – Остахан замялся, наступило неловкое молчание. Гость откинулся в кресле и пристально всмотрелся в пламя.

– Вы уже пользовались эликсиром? – поинтересовался Шу-Керат.

– Нет. Я еще не вникал в алхимию так глубоко и не создавал камня. Меня это не интересует.

– Отчего же? Отказываться от возможности продлить жизнь попросту глупо или же… Ах простите, вы же бездарный, забылся, мне показалось, что я веду беседу с настоящим волшебником.

Это замечание нисколько не задело Остахана, ведь было правдой, а Шу-Керат и вправду забылся. Гость спокойно объяснял:

– Потому я изучал волшебные материи и свойства волшебных энергий. В юности я мечтал стать волшебником и став взрослым начал искал причину, по которой некоторые одарены, а другим волшебство не дано.

– Так причина проста. У одаренных особый склад ума. Серое вещество в голове более развито и работает лучше. Благодаря этому одаренный больше видит и больше может. Это сродни крыльям, которое у некоторых видов птиц хорошо развиты, а у некоторых атрофированы и не дают им возможности летать. К такому выводу я пришел изучая останки волшебных зверей, а вернее одаренных зверей. Они умнее собратьев, что позволяет им владеть волшебной силой.

– Нет, причина одаренности глубже физиологической особенности. А доказательством могу послужить я сам. Ведь будучи неодаренным я все же умею направлять, и эта способность происходит от моей души. В поисках возможности быть волшебником, я пытался изменять тело волшебством и чарами усиливал разум, но это не возымело результата. И лишь зачаровав душу я чего-то добился. Человеческая душа служит проводником. Ведь мир являет собой триединство материального, духовного и волшебного не просто так. И дух волшебника важное звено, чем он крепче, тем могущественнее воля и тем легче преображать материю.

Шу-Керат вынул из-за пазухи блокнот и перо, не пользуясь чернилами записал несколько строк.

– Любопытно. Я исследую этот вопрос – всмотревшись в пламя алхимик тихонько пробормотал – Душа… – он опустил взгляд в блокнот и бормоча, как бы диктуя себе, записал – метод номер тринадцать, душа не тленна… проводник волшебных энергий к материи. Возможно ли удержать душу и использовать как основу для воскрешения?

– Вы все о бессмертии.

– Что может быть важнее?

– Волшебство например… Для меня. От темы различия одаренных и неодаренных я отошел едва ли не сразу, как получил возможность направлять, и окунулся с головой в изучение природы волшебства, в частности многообразия волшебных искусств и закономерностей проявления волшебных энергий. Это захватило меня, стало моей страстью. Вы когда-нибудь интересовались, почему круг приманивает волшебство, треугольник испускает, квадрат сдерживает, пятигранник отталкивает, шестиугольная звезда воплощает, а семиугольная приводит в равновесие?

– Допустим. Продолжайте.

– Фигуры отражают формы сущностей бытия. И так же они содержат в себе величины этих сущностей и цифры этих величин, об это писал Рога-Фип 24 основоположник нумерологии.

– Рога-Фип, это же тот волшебник, который изрек идею метаморфозы25?

– Не совсем, его идеей был метемпсихоз26, из которого уже произошла идея метаморфозы. Но вернемся к формам. Круг, например – это форма идеала, и волшебные энергии стремясь к идеалу, его наполняют. Треугольник тремя направлениями олицетворяет триединство мира, а в триединстве рождается сила. Квадрат отрицает триединство, его четыре грани запутывают энергии и блокируют их путь. Тоже делает пятигранник, но сильнее, волшебство его избегает. Шестиугольная звезда – это два треугольника, чья связь взрывается могуществом. А в семиугольной присутствует еще одна вершина олицетворяющая Всетворца, что хранит баланс волшебных энергий. У прочих фигур и форм тоже есть свойства, но пока забудем о них, самые главные фигуры я перечислил. И тут появляется вопрос, а почему круг – идеал, треугольник – триединство и так далее? Ответ кроется в нас самих, в нашем восприятии реальностей и волшебных законов…

В дверь гостиной постучались, Остахан прервался, пищащий голосок объявил, что кушанья готовы. Хозяин башни разрешил прислуге войти. Молодая и тоненькая девочка закатила в зал тележку с угощениями. У девочки был маленький вздернутый розовый носик, по три тонких белых усика на щеках и совершенно лысая голова, одета она была в простенькое белое платье. Волшебник силой мысли придвинул небольшой стол из центра зала к камину, развернул к нему свое кресло и кресло гостя, и в тоже время блюда и тарелки, стоявшие на тележке, плавно взлетели в воздух и плавно опустились на стол. Вместе с блюдами летал графин и две рюмки, которые были наполнены прежде чем успели опуститься. Гость заглянул в рюмку. Хозяин башни заявил:

– Не люблю вино. Предпочитаю разбавленный спирт.

– Чего еще ожидать от алхимика – улыбнувшись ответил гость и рассмотрев жидкость в рюмке добавил – чистый как слеза.

– За волшебные искусства – объявил тост Шу-Керат.

Они выпили и принялись ужинать, продолжая разговор в ходе приема пищи.

– Вы когда-нибудь задумывались – спрашивал Остахан – почему существует так много способов воссоздавать волшебные явления?

– О каких способах вы говорите?

– Обо всех. Заклинания например, могут быть голосовыми и воссоздаваться от звука либо от смысла сказанного, тоже с заклинаниями от мысли, они также передают смысл или воплощают воображаемый образ. А как же начертанные заклинания, чей эффект меняется в зависимости от опять же смысла написанного, или от стиля или, от материала на котором пишу, или того какие чернила используются. А если говорить о чарах, то вспоминаются заговоры, а к ним в довесок чародейские круги или чародейская письменность, что отличается от начертательных заклинаний, а так же рунопись и символизм – всё это разные способы, которые к слову часто используются в сочетании друг с другом. И конечно же нельзя забывать плетения, обращающие потоки волшебных энергий в формы и узоры, опять же плетением можно начертать волшебный круг, я частенько так делаю.

– Я тоже. Плести узоры мне представляется чрезмерно муторным занятием, а вот чертить фигуры – легко и быстро.

– Особенно если есть заранее подготовленная форма, не зря я держу при себе гримуар.

– Практично, очень практично придумано. Но я вас отвлек. Вы рассуждали о способах воссоздания волшебства, прошу продолжайте.

– Да, далее я хочу выделить алхимию. Крайне обширная область волшебного знания. Одна из причин почему я до сих пор не вникаю в алхимию в том, что боюсь