Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина - А Пыльцын

Однако мы снова спешили, чтобы не дать фашистам укрепиться на реке Буг (Западный Буг), этом крупном водном рубеже. По ширине, глубине и скорости течения он, казалось, был гораздо серьезнее уже оставшихся позади Припяти, Рыты, Малорыты и других многочисленных речушек с заболоченными поймами, а также каналов и канальцев, сделанных, по-видимому, для превращения этой заболоченной земли в пригодную для земледелия.

Уже к вечеру нас снова обстрелял противник, засевший между шоссейной и железной дорогами. Нам удалось перерезать эти дороги южнее Домачево. А вскоре, наконец, мы подошли довольно близко к той самой реке Буг, на которой стояла тогда еще не легендарная Брестская крепость (звание "Крепость-Герой" ей было присвоено лишь к 20-летию Победы, в 1965 году). А Буг, вопреки нашим ожиданиям, оказался сравнительно нешироким, с ленивым течением. Эту реку нам и предстояло форсировать.

Над водной гладью стояла какая-то особенно глубокая, как показалось, зловещая тишина. На этом берегу противника не обнаружили. И, поскольку форсирование предполагалось начать с рассветом, мы располагали каким-то резервом времени, чтобы дать дополнительный отдых бойцам, хотя определенная часть ночи ушла на подготовку к форсированию вброд и к предстоящему бою.

В нашей роте, вооруженной в основном автоматами ППШ (на солдатском жаргоне - "папашами"), дозаряжание оружия, особенно ночью, было сопряжено с некоторыми неудобствами. Дело вот в чем. Чтобы дозарядить дисковый магазин автомата, нужно разобрать его, то есть снять крышку, завести пружину выталкивающего устройства, ухитриться при этом не рассыпать патроны, оставшиеся в улитке магазина, на ощупь дополнить ее до предела.

А предел у него - 71 патрон. Не каждому это удавалось сделать сразу.

В течение ночи нужно было незаметно для противника разведать и обозначить броды, не только дозарядить оружие, но вместе со снаряжением подготовить его к преодолению сравнительно крупной водной преграды, тем более что никаких плавсредств поблизости не оказалось. Сооружать плоты или что-нибудь подобное тоже не из чего было.

Мы были удивлены и обрадованы, когда к нам, видимо из соседнего полка дивизии, прибыл офицер с двумя солдатами и сказал, что ему приказано подорвать тротиловыми шашками несколько крупных деревьев, стоящих прямо на берегу, чтобы облегчить нам переход реки вброд. Причем, сказал офицер, подрыв они постараются сделать так, чтобы комли деревьев остались на берегу, а кроны упали в воду. А сам подрыв в целях маскировки будет сделан во время артподготовки.

Засомневались мы в такой точности подрыва.

С рассветом заговорила артиллерия. К ней присоединились

и наши минометчики, которых у нас давно перестали называть "мимо-метчиками".

На противоположном берегу, среди уже заметно пожелтевших полей, змейкой вилась грунтовая дорога, уходящая в синеющий на недалеком предутреннем горизонте, лесок. Вроде бы знакомый, родной, русский пейзаж. Однако там, за Бугом, уже "заграница". И мы помнили это.

Подорвали гости-саперы и деревья, но так, как задумывалось, удалось только на участке моего взвода. Дерево, действительно, легло в точном соответствии с обещанием - поперек прибрежной части русла реки, комлем на берегу. Крона его упала в воду, но почему-то, к нашей радости, ее не сносило течением. Я подумал, что судьба опять мне благоволит. Ведь мои "успехи" в плавании после февральской купели в белорусской реке Друть нисколько не улучшились.

Немцы отстреливались как-то вяло и в основном из стрелкового оружия. И когда началось форсирование, подорванное на нашем участке дерево значительно облегчило нам выполнение задачи. Для неумеющих плавать это был почти мост. Кроме того, имевшиеся во взводе обмотки связали в одну длиннющую веревку, за которую держались и умеющие плавать, и "топоры".

И уже в который раз, даже несмотря на все-таки значительную водную преграду, фашисты практически без серьезного сопротивления оставили свои оборонительные позиции. Они снова отступили, испугавшись, наверное, того напора и той быстроты, с которыми наступали наши пешие войска, успевавшие догонять моторизованные их заслоны.

Сосредоточившись на западном берегу и заняв прибрежную полосу, наши подразделения стали приводить себя в состояние, нужное для действий на суше. Снова была дана команда свернуться в ротные колонны и параллельными маршрутами, используя дороги и просеки, продолжать преследование противника (особое внимание было приказано уделить разведке, в том числе и на предмет обнаружения мин на пути движения).

Но теперь мы были уже на территории Польши. Западная граница СССР была позади! Ровно три года прошло с долгих тридцати дней обороны Брестской крепости. И вот нам досталась почетная и вместе с тем нелегкая миссия вернуть Советскому Союзу его западную границу, а многострадальной Белоруссии - ее славный город Брест (героизм защитников которого по достоинству был оценен лишь через 20 лет после войны).

Еще в окопах, в ожидании времени, когда окажемся "за границей", на территории другой страны (ведь абсолютное большинство нас никогда раньше и не помышляли побывать за рубежами Родины), мы много говорили об этом. Среди штрафников были участники освобождения Западной Белоруссии и Западной Украины в 1939 году. Живые свидетели и участники тех походов, они рассказывали о самых разных происшествиях, в том числе и о недоброжелательных действиях части враждебно настроенных жителей. Говорили, например, о том, будто в колонны красноармейцев из толп встречавшего их населения бросали букеты цветов, в которые иногда были упрятаны... гранаты! Не очень верилось в это, но настораживало...

А сейчас ротная колонна наша была построена так, чтобы при необходимости можно быстро развернуться в цепь. Вперед высылалось усиленное походное охранение, в состав которого включались и несколько человек, вооруженных самодельными щупами для обнаружения мин.

Пройдя всего около километра, на дороге мы встретили пожилого поляка, сносно говорившего по-русски. Его доброжелательность была ярко выражена и в улыбках, которыми он сопровождал свои слова, и в радостных интонациях при разговоре. От него мы узнали, что немцы уехали на машинах, как только на реке загремела канонада. Значит, прошло уже около двух часов. Никаких признаков засад или заслонов не было.

Пройдя от берега километра 3-4 на запад, мы должны повернуть строго на север от заболоченных мест, выйти восточнее польского города Бяла Подляска на автостраду Брест - Варшава и оседлать эту дорогу. А она оставалась главным и единственным коридором возможного отхода окруженной в Бресте немецкой группировки из четырех дивизий. Нашему батальону и полкам