Пока он смотрит (ЛП) - Лоу С. И.

— Извините, я просто была занята едой на вынос и доставкой, — быстро говорю я. — Вы же знаете, что «Сладкое Время» сейчас борется за выживание.

— А потом ещё и это, — говорит теперь моя мать гораздо твёрже, чем мой отец. В ней нет нежности, а её тон резкий и резкий.

— Уитни, где ты взяла деньги, которые отправляла нам? На вашем веб-сайте написано, что вы закрыты и что не работаете на вынос или по доставке. Но теперь ты говоришь, что это не так. Почему ты лжёшь нам?

Мои ладони вспотели. Я не знаю, что делать.

— Нет, нет, на сайте неправильная информация, я занимаюсь доставкой. Я просто плохо умею обновлять свою страницу, вот и всё.

Мои родители смотрят на меня с подозрением, и я решаю напомнить им о другой моей лжи.

— Я же создала профиль на GoFundMe (прим. перев.: GoFundMe — американская коммерческая краудфандинговая платформа, которая позволяет людям собирать деньги на мероприятия, начиная от жизненных событий, таких как праздники и выпускные, и заканчивая серьёзными жизненными обстоятельствами, такими как несчастные случаи и болезни) для своих сотрудников и отправляла вам часть этих денег. Они всё знают, и им всё равно. Вам не нужно идти в продовольственный банк. Это неправильно. Вы, ребята, упорно трудились всю свою жизнь, и в этом нет необходимости.

Мейв и Дональд переглядываются.

— Когда мой ребёнок начал так легко мне врать? — спрашивает моя мать, и я чувствую, как горячие слёзы щиплют глаза.

— Почему это происходит? — вмешивается мой папа.

— Мы проверили Уитни, и на GoFundMe нет твоей страницы.

— Это личное! — возмущаюсь я.

— Достаточно, Уитни, — категорично говорит Дональд. — Пришло время быть честной. Ты связалась с какими-то наркоторговцами? Отсюда все эти деньги?

— Что? Нет! — мой отец, должно быть, снова смотрит криминальные драмы по телевизору.

— Что тогда, Уитни? Где ты могла бы получить тысячи долларов, когда большая часть страны закрыта? Ты прислала нам почти пять тысяч долларов. Это больше, чем нам нужно.

Я заикаюсь.

— Я познакомилась с богатым мужчиной, и он давал мне деньги, — бормочу я в надежде, что эта неполная правда их успокоит.

К сожалению, этого недостаточно. Мейв и Дональд смотрят друг на друга, совершенно озадаченные.

— Но почему этот человек просто так давал тебе деньги? Люди не дают денег, не ожидая чего-то взамен. Ты уверена, что он не наркоторговец? Он использует эту квартиру для хранения своих запрещённых веществ? — спрашивает Дональд, оглядывая комнату так, будто в моих стенах спрятан кокаин. Если бы я не была так взволнована, это было бы смешно.

— Нет, папа, он не торговец наркотиками. Он тоже работает в сфере общественного питания. — Потом вздыхаю. Может, лучше прямо. Я просто опущу некоторые рискованные детали. — Хорошо, его зовут Питер Коулман, и он владелец «Шейк Плейс».

— Которого из них? Того, что здесь, на Манхэттене? — спрашивает Дональд.

Я качаю головой.

— Всех, папа. Ему принадлежат все «Шейк Плейс» в мире, от первого здесь, в Нью-Йорке, до самого последнего, открывшегося в Токио.

Мои родители до сих пор в полном недоумении.

— Но зачем ему давать тебе деньги, милая? — снова спрашивает мой папа.

— Потому что я ему нравлюсь, и он верит в меня. Он мне тоже нравится. Мы оба предприниматели, и у нас много общего.

Моя мама качает головой.

— Я не понимаю. Ты никогда не рассказывали нам о нём раньше. Когда вы с ним познакомились? Это просто не имеет смысла, Уитни. Если бы в твоей жизни появился новый мужчина, не было бы причин придумывать ложь. Что-то ты о нём не рассказываешь. Где ты встретила его? Когда? И почему он даёт тебе такие огромные деньги?

Стремительный огонь инквизиции ломает меня. Горячие слёзы льются из моих глаз. Я должна рассказать им всё, и я просто надеюсь, что они любят меня достаточно, чтобы понять. Я делаю глубокий, судорожный вдох.

— Когда государство закрыло нас, я беспокоилась о том, как мне сохранить свой бизнес и оплачивать счета. Я переживала о своих сотрудниках и о вас, ребята! Я пыталась устроиться на любую работу в Интернете, чтобы заработать деньги, но оказалось, что в этой новой экономике не так много вариантов для кондитеров.

Мои родители смотрят на меня, внимательно слушая. Я продолжаю:

— Я наткнулась на то, что я принял за сайт вакансий, и нажала на одну из ссылок. Это была девушка в прямом эфире, разговаривающая с парнями. Они давали ей деньги за то, что она была сексуальна, — я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, — а потом она сняла топ, и они дали ей гораздо больше денег. Я кратко обдумала это, а затем выбросила из головы.

Мои родители громко выдыхают.

— Слава богу, но какое это имеет отношение к чему-либо? — мой папа давит.

Я смотрю на свои руки.

— Я выкинула это из головы, пока мама не сказала мне, что вы, ребята, собираетесь пойти в продовольственный банк.

Мои родители сразу выглядят испуганными.

— Уитни, скажи нам, что ты не сняла свой топ для кучки извращенцев, — говорит моя мать, прикрывая рот рукой, и её лицо становится призрачно белым.

— Нет, я не делаю это для извращенцев, просто для Питера. Он был моим единственным клиентом.

Лицо моего отца становится томатно-красным.

— Ну, он явно извращенец, если был на том сайте.

Я качаю головой.

— На самом деле он не такой. Он только что наткнулся на мой вебкам-сайт и на меня. На самом деле он очень милый, добрый и щедрый.

Моя мама выглядит так, будто вот-вот расплачется. Её лицо сморщено, а нижняя губа дрожит.

— Мужчины могут быть очень обманчивы в сети, Уитни. Ты умная девочка, и ты должна это знать, — причитает она. — Я думала, мы воспитали тебя лучше! Но ты всё ещё проводишь эти шоу для него? Действительно? Снимаешь свой топ? Боже мой, моя малышка!

Я стискиваю зубы. Я должна продолжать признавать правду.

— Я не только разговаривала с ним онлайн, мама. Он попросил меня встретиться с ним лично примерно через неделю видео свиданий. Мы прекрасно провели время вместе, и у него есть удивительный пентхаус в Трайбеке с библиотекой, ультрасовременной кухней и кинотеатром. Нам нравятся одни и те же книги и фильмы, и мы разговаривали о том, как оба начали работать в индустрии продуктов питания и напитков.

Папа сейчас практически трясётся от ярости. Его полное тело дрожит, и вся кровь отхлынула от его лица.

— Было невероятно неосторожно с твоей стороны идти к нему домой одной. Мы вырастили тебя умной. Может, тебе стоит закрыть пекарню и вернуться в Нью-Джерси. Ты просто не обладаешь уличной смекалкой, необходимой в таком городе, как Нью-Йорк. Тебе повезло, что он не причинил тебе боль в тот раз, когда ты пошла туда.

Я качаю головой.

— Нет, папа. Питер никогда бы не причинил мне вреда, и я не один раз приходила туда. Я живу с ним уже несколько недель. Камера на моём телефоне работает нормально. Я просто не хотела, чтобы ты увидел, что меня нет в квартире, и начал задавать вопросы.

У моих родителей сейчас почти гипервентиляция.

— Ты жила с ним? Были ли у вас сексуальные отношения с этим мужчиной? — моя мама плачет. Теперь слёзы в полную силу катятся по её щекам. Мне неудобно говорить о сексе с моими родителями, но я должна быть честной.

— Да, у нас с Питером был секс, но я думаю, что влюблена в него, так что всё в порядке.

Лицо моего отца становится каменным, а голос падает.

— Позволь мне убедиться, что я понимаю всё правильно. Ты совершала половые акты с этим мужчиной, а он давал тебе деньги взамен. Это не любовь. Знаешь, как люди это называют? Проституция, Уитни, — говорит он с отвращением. — Ты это понимаешь?

Я в шоке от его заявления.

— Нет, папа, это не так. Питер верит в меня и в мой талант кондитера. Я помогаю ему с рецептами, и он вкладывает деньги в мой бизнес. Вот для чего нужны деньги. Он действительно заботится обо мне. Ему нравится помогать людям, особенно начинающим молодым предпринимателям.