Фиктивная девушка миллиардера (ЛП) - Ли Надя

– Привет, дорогой, – послышался мягкий голос матери Марка. – Где ты? Я искала тебя.

– Я перед домом Хилари.

Кейнлис молчала, а затем произнесла.

– Она уже так скоро захотела уехать?

Марк не мог поверить в то, как невинно звучал голос Кейнлис. Как будто она не имела ни малейшего представления о происходящем.

– Ты заставила её уехать.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Она уехала с Дэйном. Я поехал за ней.

– Если она хочет быть с Дэйном, отпусти её. Возвращайся на вечеринку, Марк. Все скучают по тебе.

– Мне плевать на всех. Меня беспокоит Хилари. Ты ведь говорила с Бебе, да? Что ты сделала Хилари?

Наконец, его мать заговорила.

– Бебе хотела поговорить. Она дала мне информацию в обмен на деньги, и всё рассказала. Это была часть истории Хилари. Меня это просто шокировало.

– Как ты могла в это поверить? Бебе же лгунья.

– Я ожидала этого от подобной семьи. Но Бенджамин смог всё подтвердить.

Внутри Марка всё заледенело. Бенджамин Кларк был чертовски отличным частным детективом. Но почему прошлое Хилари должно иметь значение? Как будто он был идеальным с рождения.

– Бебе продала свою двоюродную сестру.

– Ага. За пятьдесят долларов.

– Что?

– Знаю, шокирует.

Едва ли это шокировало. Больше похоже на «какого чёрта?»

– Марк, милый, я не понимаю, чего ты ожидал. Они такой тип людей. Никакой преданности или ответственности за свою семью. Полнейшие эгоисты, – Кейнлис вздохнула. – Лучше так... она уедет раньше, чем ранит кого-то.

Хилари уже выглядела так, будто её ранили.

– Ты угрожала ей?

– Конечно, нет. Я только пообещала опубликовать информацию, которую собрала.

– Мама!

– Это не то же самое, так что не «мамкай» тут мне. Если бы Хилари ничего не сделала, то не сбежала. Она приставала к тебе? Просила не слушать меня и спасти её? – Кейнлис звучала холодно и спокойно, как будто знала, что Хилари так поступит.

– Хорошо бы, – ответил Марк. – Тогда я бы знал, что делать. Но она даже не смотрит на меня больше.

– Будет больно поначалу, но ты скоро справишься с этим. Если Катарина тебе не по вкусу, хорошо. Найди себе какую-нибудь молодую модель или актрису. Это станет тебе терапией.

– Как ты можешь так говорить? Как будто они не люди?

– Всё, что для меня имеет значение, это мои дети и их счастье, твоё счастье, – голос Кейнлис стал жёстче. – Остальные для меня не имеют значение.

Марк бросил трубку. Он не мог больше слушать это без болезненных ощущений внутри. Как она могла так думать? Как она могла говорить, будто ходить по головам других ради его счастья, это нормально?

Возможно, это его вина в том, что Кейнлис так думает. Марк пережил свою часть женщин, которых он бросал через три месяца, как будто это было ничто. Мужчина пробовал их одну за другой, будто это был десерт на кухне. Так почему его мать должна относиться к ним с уважением, когда он этого не проявлял?

Он наклонился и прижал голову к рулю, глотая горечь во рту. Это его вина, что Кейнлис относилась к женщинам, с которыми он встречался, не лучше, чем к мухам над фруктами, потому что они не были ей. Марк был такой задницей, что когда люди описывали его привычки, то звучали так, будто они читают общий сценарий. Элиза попала в точку, когда угрожала называть его Кеном. Он был такой же настоящий и искренний, как аксессуар Барби.

Последнее, что нужно Хилари – это мужчина, который облажался и не понимает истинных эмоций, даже если они попадут ему в голову. Что Марк мог бы дать ей? Немного веселья и смеха, а затем разбить сердце, потому что он не смог соответствовать ожиданиям о настоящем и более длительном будущем.

Отец Марка был прав. Возможно, было бы лучше, если он отпустит Хилари, как Салазар отпустил свою любовницу из маленького городка.

Марк кусал костяшки пальцев, глядя на обочину. Мужчина понятия не имел, куда идти и что делать. Он не хотел ехать домой, где всё ещё витает запах Хилари.

«Зед», – подумал он.

Он всегда ходил туда, когда заканчивал отношения.

«Поеду в «Зед»».

Клуб был открыт. Единственное время, когда он закрывается – День Благодарения и Рождество. Четвёртое июля довольно обычный день для хип-клуба, но он был полон людей, которым не было с кем провести этот праздник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как и ему.

Неприятно, когда с тобой разрывают отношения. Его бывшие себя чувствовали также, когда он всё заканчивал? Марк всегда дарил дорогие подарки перед расставанием, но, вероятно, они не могли утешить ту едкую боль, которая закралась у него в животе.

Марк заказал себе виски и выпил. Бармен знал его и открыл счёт. Марк даже не почувствовал и капли опьянения. Проклятье со стороны отца: все могут пить, как рыбы. Выпив пять стаканов, Марк наконец почувствовал лёгкость. Это чувство притупил боль от осколков, воткнувшихся в его сердце, но только немного. Вдруг мягкая ладонь легла на плечо Марка.

– Марк, это ты?

Он поднял голову и глупо усмехнулся.

– Привет, Жара. Что ты здесь делаешь? Я думал, ты на съёмках на Багамах.

– Мы закончили раньше. Так что я вернулась.

Жара без-фамилии была моделью из Индии. Высокая с длинными ногами и бронзовым оттенком кожи она стала главной музой этого месяца. В девушке было что-то приятное, а в чёрных глаза мелькал озорной огонёк, который так привлекал людей. Она осмотрелась в поисках пустого места, а когда не нашла, то села ему на бедро и рассмеялась.

– Просто представила, что мой отец увидел эту картину.

Марк усмехнулся. Отец Жары был ужасно консервативный мужчина в Индии, который не одобрял карьеру дочери. Вероятно, поэтому ей пришлось отказаться от фамилии.

– Ты плохая девочка.

– Я знаю. Думаю, заслуживаю порки.

Такие слова из уст других женщин сошли бы за намёк, но Жара была лесбиянкой. Ещё один факт, который бы остановил сердце у её отца, если бы это раскрылось.

– Так почему ты пьёшь один? Где твоя новая девушка?

– Она... – Марк нахмурился, глядя в свой пустой стакан. – Она бросила меня.

Жара отстранилась с шутливым удивлением.

– Не может быть! Правда? Но как ... в смысле, ты же Марк Прайс.

– Думаю, у неё иммунитет на это.

Не просто иммунитет. Она легко отталкивала его во многих вещах.

– Ты уверен, что она по мужчинам? Не могу представить рыжеволосую гетеросексуальную женщину, которая не хочет тебя. Ты же великолепен.

Он кисло усмехнулся.

– Теперь ты пытаешься польстить мне, чтобы вырвать из череды плохих событий.

– Возможно. А это работает?

– Не особо.

– Ах, – её плечи опустились. – Ну, так что случилось?

– Она больше не хочет меня. Она думает, что я тот парень, который не строит серьёзных отношений и предполагает, что я могу разрушить её жизнь.

– Для этого должны быть основания, – осторожно сказала Жара. – В смысле... она же только на три месяца.

– Я наблюдал за ней больше года. Чем больше я узнавал её, тем больше хотел.

Девушка подняла свою идеально выщипанную бровь.

– Никогда не ожидала услышать это от тебя. Теперь хочу больше узнать про эту идеальную женщину.

– Ну... она великолепна, – Марк вздохнул и махнул бармену, заказывая ещё один стакан виски. – Она красивая, сексуальная, умная, верная, преданная, смешная, упрямая, полна решимости... она выбралась из дерьмовой ситуации, действительно ужасного детства и стала замечательной версией себя.

– Звучит невероятно. Она вообще реальна?

– Да. Я бы ничего в ней не менял.

– Ты влюблён в неё? – спросила Жара с любопытством в глазах.

Бармен поставил ещё один стакан виски перед Марком, и то сделал глоток.

– Может быть. Я не знаю.

– Уверен? Для меня это звучит как любовь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Марк пожал плечами.

– Это неважно. Она думает, что я – игрок. Сын своего отца и многое другое.

Выражение лица Жары смягчилось.

– Ты сын своего отца, но это не значит, что ты – это он.

– Но что если я облажался? Что, если я сделал её несчастной или больше не могу любить так, как она того заслуживает? – он поставил стакан со стуком, расплескав алкоголь. – Если она изменится к худшему из-за меня... Не думаю, что смогу это вынести.