Подвиг Ширака - Жандарбеков Булат

— Нет, я ухожу в дальние селения, где царевича никогда никто не видел.

— Зачем ты это делаешь?

— Скучно мне без людей, брат, — как-то опять по-детски ответил Гаумата.

— Угораздило же тебя прямо близнецом царевича родиться!

— А мне он нравится, Вахъяздат.

— Мне тоже, да только прет из него иногда эта родовитая спесь, терпения нет.

— Он — царевич, сын царя.

— Лучше был бы он простым человеком: зажили бы мы все втроем.

— Что, брат, привык к нему?

Вахъяздат засмеялся и тряхнул головой.

— Из-за того, наверное, что он так на тебя похож, малыш. Мне иногда хочется его погладить по голове и сказать "малыш", как тебе... Представляю, что было бы!

— Добрый он.

Вахъяздат посуровел.

— Я видел, как он одним ударом свалил прохожего, нечаянно толкнувшего его... — сказал сухо Вахъяздат.

— Царевич... — извинительно протянул Гаумата.

— Конечно у него сумбур в голове, но лучше бы он был царем, чем этот змееныш — Камбиз.

— Брат, что ты говоришь? — испуганно вскричал Гаумата.

— Видел я близко Кира, встретился я и с Камбизом, живу возле Бардии... Все они... люди, брат. Один лучше, другой хуже, а третий, так вообще злодей! Раньше я тоже думал — особенные! Нет, малыш, ничего в них особенного нет. Поставь тебя вместо Бардии...

Вахъяздат запнулся. Братья с испугом посмотрели друг на друга. И вдруг Вахъяздат твердо, чеканя каждое слово, проговорил:

— Ты был бы лучшим царем для нашего бедного народа, чем и Камбиз, и Бардия, или какой-нибудь Мегабиз, малыш. Но ты слишком мягкотелый, малыш, а вокруг трона такие звери ходят...

Братья помолчали немного, и вдруг Гаумата тоненько рассмеялся.

— Ты что, малыш?

— Я представил себя царем, ага.

Вскоре в Мидию прибыл Бардия. Камбиз отстранил своего брата от командования группой персидских войск и отослал прочь из армии, прямо накануне войны с Египтом. Можно только представить себе состояние Бардии, который войну любил больше всего на свете. Но как он ни злился на Камбиза, ослушаться старшего брата не посмел и поселился в Экбатанах, а не в Пасаргадах, хотя Атосса выслала на встречу опальному брату гонца с предложением заехать в первую столицу великой Персии. На царевича напала хандра, и он запил горькую. Он окружил дворец верными бактрийцами, которые последовали за ним, когда Камбиз отнял у брата Бактрию и отдал ее незнатному персу Дадаршишу. Бактрийцы никого не пропускали во дворец, где, заперевшись в своих покоях, пил напропалую царевич вместе с... Гауматой! Своего двойника он вызвал тайком из своего мидийского имения, благо оно было поблизости от бывшей столицы Мидии, но, одного, без надоевшего ему своими моралями Вахъяздата. Обслуживать в покои допускался только преданный царевичу Багой, привезший из имения Гаумату, который день ото дня чувствовал, что он потихоньку сходит с ума, потому что теперь опухший Бардия ничем не отличался от обрюзгшего от той же пьянки Гауматы. Любимым развлечением для Бардии стало мучить старого Багоя загадкой — кто его хозяин, а кто гость? Для этого он устраивал переодевания и действительно доводил бедного слугу до слез и истерики. Неизвестно, какими путями проник Вахъяздат сквозь бдительных бактрийцев, но однажды он появился перед пьяными собутыльниками собственной персоной. Вероятно, в этом ему помог Багой. Неожиданно Вахъяздату обрадовался не только его брат Гаумата, но и царевич Бардия. Вахъяздат первым делом сволок обоих пьяниц в бассейн, крепко отмассировал их, отпоил кислым молоком. Освежевшему Бардии Вахъяздат предложил поохотиться в предгорьях мидийских гор у подножия Эльбруса. При упоминании об охоте еще не совсем отошедший от пьянки Бардия глупо рассмеялся и погрозил Вахъяздату пальцем, вероятно припомнив их первую встречу. А потом полез бороться и повис на Вахъяздате, дыша в нос перегаром.

Бардия, отослав Гаумату вместе с Багоем в свое имение, сам уехал в свою летнюю резиденцию в крепости Сикаяуватиш, которая находилась в прохладных предгорьях мидийских гор.

Не улеглась еще пыль за Бардией, как в Экбатаны прибыл со зловещим приказом Камбиза его любимец Прексасп. Предъявив сатрапу Мидии Мегабизу послание с печатью Камбиза, Прексасп стал фактическим хозяином в Экбатанах. Первым делом он перебил в казармах бактрийских телохранителей Бардии, а затем окружил дворец царевича тройной охраной, взяв под охрану даже гарем царевича. Караулам у крепостных ворот Экбатан было строго приказано — всех впускать, но никого не выпускать!

Теперь надо было заманить Бардию в клетку. Сразу же перекинувшись на сторону Камбиза, как сильнейшего в этом споре царственных братьев, Мегабиз посоветовал Прексаспу отправить к Бардии наперсника царевича Вахъяздата — бывшего сарбаза и наглейшего проходимца, к счастью недалекого умом. Легенда была такой: Бардия назначается сатрапом Бактрии, а поэтому должен приехать в Экбатаны и получить из рук пати-кшаятия Прексаспа фирменный указ царя царей. На Прексаспа Вахъяздат не произвел впечатления недалекого парня, а напротив, показался очень умным и бывалым человеком. Такого опасно было посылать, мог догадаться и предупредить... Но Прексасп решил сыграть в "чет-нечет", ему претил приказ Камбиза убить царевича, которому он симпатизировал, и если этот странный сарбаз, приближенный к Бардии, догадается, то, значит, пришла пора умирать не Бардии, а самому Прексаспу, а если же царевич прибудет, то, значит, приказ Камбиза будет выполнен, так как этого пожелали боги, не захотев помочь младшему сыну Кира.

Конечно, Вахъяздат догадался, почему прибыл Прексасп. Будучи короткий срок вместе с Бардией при дворе царя царей, Вахъяздат знал, кто такой Прексасп, и только такому человеку, преданному до самоотречения, мог доверить крайне подозрительный и никому не верящий Камбиз убийство брата, иначе не стоило бы посылать своего любимца и первого советника в такую даль, да еще во время войны.

Первой мыслью Вахъяздата была, конечно, мысль предупредить Бардию. Но затем мелькнула другая — страшная! Вахъяздат, содрогнувшись, постарался ее отогнать и долго не мог успокоиться.

Гаумата

Когда Вахъяздат рассказал Гаумате о приезде Прексаспа и о его поручении привезти в Экбатаны Бардию, младший брат сразу же догадался обо всем. Братья очень любили и с полуслова понимали друг друга.

— И я подумал, малыш...

— Привезти вместо Бардии меня? — подхватил Гаумата. Вахъяздат в испуге отшатнулся и замахал руками.

— Ты что? Ты что? Как ты мог такое подумать? Нет, я хотел Бардию заменить тобой, после его... смерти. И ты стал бы нашим царем, понимаешь, малыш, — нашим царем! Не царствовать Камбизу после братоубийства. Когда мне пришла эта мысль, — я похолодел весь, малыш. Слух о тебе просочился-таки в народ, несмотря на все предосторожности. Новый слух — о счастливом избавлении царевича от ужасной смерти — пронесется по всем странам и народам от края и до края. Ты станешь царем, и наступит новое царствование — народное! Не будет господ и рабов. Только царь и народ!

Впервые Гаумата смотрел с ласковой усмешкой на Вахъяздата, как смотрит умудренный старший брат на неразумного — младшего.

— Однажды я рассмеялся, и это было моим ответом тебе, мой старший брат. Любовь ко мне застилает тебе разум. Да не успею я сказать второго слова, как меня разоблачат. Царем надо родиться, мой старший брат.

— Кто разоблачит? Пусть попробуют только пикнуть эти дармоеды придворные, я их быстро укорочу на голову!

— Нет, брат, ты сильный человек, но и у тебя не хватит сил бороться против всех господ. У них казна, войско...

— А если понять народ? Ты сам говорил, малыш, что в мидийских селах народ кипит...

— Против персов кипит, мой старший брат, против персов!