Грехи невинных - Джейми Макгвайр

― Он из тебя филе сделал, ― сказала мама. Она обернулась и посмотрела на Леви, на котором залечивали раны на другой стороне кухни.

― Она в порядке? ― спросил Леви.

― Я убью тебя собственными руками, ― пробурлила мама.

― Мама, перестань. ― Я затаила дыхание, пока Клэр обрабатывала рану. ― Мы тренировались. Это был честный бой.

Леви нахмурил брови, и попытался встать.

― Позвольте мне увидеть ее.

Папа с Бексом удерживали его к низу.

― Погоди, ― сказал папа. ― Давай мы заштопаем твою рану, прежде чем вывалятся твои внутренности.

― Что? ― спросила я, глядя на него.

Леви разок усмехнулся, явно от боли.

― Всё в порядке. Он преувеличивает.

― Нет, он не преувеличивает, ― сказал Райан, стоя в дверях и скрестив руки на груди.

Я поняла по выражению его лица, что он говорил правду.

― Он не в порядке или папа не преувеличивает? ― переспросила я.

― И то и другое, ― ответил Райан.

Я села.

― Эдем! ― закричала мама.

― Он в порядке! ― сказал Бекс, с лентой во рту, что свисала вниз. Он работал быстро.

Я легла на спину, качая головой.

― Это была плохая идея. Мы могли убить друг друга.

― Мы бы не позволили ему зайти так далеко, ― сказала Клэр. ― Он нужен нам живым, для Бекса, помнишь?

― Я ничего не чувствую, ― сказал Леви.

― Но вы позволили зайти этому довольно далеко, ― отрезала мама Клэр.

― Мы должны были увидеть ее предел. Я не уверена, что мы увидели его. Она смогла побить его.

― Я это слышал, ― завопил Леви.

― Но ей нужна практика, ― сказала Клэр. ― Он прав. Она медлит, ей нужно больше упражнений. Она не перехватывает так, как должна.

Она посмотрела вниз на меня.

― Но ты защищалась там. Я впечатлена.

Я улыбнулась, а Клэр убрала с моего запотевшего лица локон волос.

― Не запачкайте кровью занавески! ― завопила бабушка, приподнимая полиэтилен перед Леви, защищая окна.

― Он в плохой форме, чтобы пойти домой одному, ― сказала я.

― Он не будет один, ― сказал Бекс.

― Они атакуют стаями, ― сказала я. ― Бексу нужно будет подкрепление.

― Леви может остаться здесь, ― сказала мама.

― Только в самой дальней комнате от твоей, ― сказал папа без капли юмора в тоне голоса.

Как только мама с Клэр закончили меня подлатывать, Клэр помогла мне подняться. Папа с Бексом все еще обрабатывали Леви. Он терпеливо лежал, и обрадовался, когда увидел меня в вертикальном положении.

― Папа? ― спросила я.

― Его брюшная часть пронырливая. Я бы увез его в больницу, если был уверен, что нас не арестуют. Объяснил бы, что это пулевое ранение, но это далеко не так.

― Он выглядит так, словно в бою побывал, ― заявил Райан.

― Ты в порядке? ― спросила Клэр, оборачивая мою руку вокруг ее шеи. ― Никаких воспоминаний?

Райан покачал головой.

― Я в порядке.

― С Леви все будет хорошо, ― сказал папа. ― Осталось немногое обработать.

― Идем, детка, ― сказала Клэр. ― Давай уложим тебя в постель. Тебе надо отдохнуть.

― Увидимся позже, ― сказал Леви, наблюдая за тем, как я покидаю кухню.

Мама с Клэр помогли мне подняться по лестнице, это был каждый мучительный шаг вверх. Я никогда не была травмирована настолько, и также не уверена в степени травмированности Леви. Мои инстинкты овладели мной, а память затуманилась.

Клэр опустила меня на мою кровать и подпёрла подушку под голову.

― Я не беспомощна, ― сказала я.

― А я не хочу, чтобы раны вновь начали кровоточить.

― Ты подстелила пленку под нее? ― с порога спросила бабушка. ― Кровь будет просачиваться и испортит белье.

― Синтия! ― сорвалась мама. ― Ради Бога!

― Мам, она просто волнуется.

Клэр пошла в ванную и включила кран, потом вернулась с мокрой тряпкой. Она сложила полотенец вчетверо и положила его мне на лоб.

― Ты все сделала правильно. Ты продержалась весь путь со мной. Я ревную.

Бабушка принесла стакан воды, и помогла мне попить.

― Вы, ребята, так носитесь со мной, как будто я умираю.

― Ну что ты, нет, ― сказала бабушка. ― Ты просто обезвожена. Кроме того, тебе нельзя умирать – не на этих простынях.

Смеясь, я выдохнула.

― Спасибо.

Она прикоснулась к моей щеке.

― Отдыхай. Я приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое на ужин.

Я кивнула, и она встала без лишних слов.

― Синтия полагает, что изысканное блюдо может что-то исправить, ― сказала Клэр.

― Сможет. ― Я хмыкнула, когда попыталась сесть повыше.

― Вот. Позволь мне помочь, ― сказала Клэр.

― Со мной все в порядке.

― Нет, вот через час ты будешь в порядке. А прямо сейчас ты должна дать себе время, чтобы все зажило, или это займет больше по времени.

Мама стянула с себя перчатки и сдула свою чёлку с глаз.

― Все в порядке. Телефон лежит на тумбочке. Напиши, если что-нибудь понадобится.

Она подошла к моему месту, поцеловала кратким поцелуем в носик, а затем остановилась у двери, ожидая Клэр.

― Ей нужно отдохнуть, ― сказала мама, ее тон был неоспорим.

Клэр удивилась.

― Увидимся позже.

Она шуткой хлопнула мне по руке, а затем поднялась, от ее веса кровать подпрыгнула, когда она встала.

Двери закрылись, оставив меня в полном одиночестве с летним светом, льющемся ко мне в комнату. Еще ребенком, в мою комнату повесили розовые занавески с тех пор как мы переехали, но я никак не решалась сказать маме, что мне больше не нравился этот цвет. Я не обращала внимания на это до того, как дядя Райан начал поддразнивать меня над этим.

Мебель цвета слоновой кости была старше меня, и книги, и игрушки оставались на том самом же месте, как будто с этой стороны комнаты время заморозили. В другой стороне было все по моему возрасту: музыка, журналы, пара кинжалов, висящих на стене, которые Клэр подарила мне на двенадцатый день рожденье.

Кто-то постучал в дверь, затем просунулась голова Бекса.

― Ты спишь?

Я отрицательно покачала головой.

― Выглядишь ты ужасно, ― сказал он.

― Спасибо.

Он повернулся.

― Я не думаю, что тебе стоит видеться с ней.

Дверь распахнулась шире, и за ней стоял Леви по пояс обнаженный и весь обвязанный поперек живота марлей, которая пропиталась его кровью. Он немного сгорбился, и до сих пор его лицо было в грязи, после стольких раз, сколько я его отправляла на землю.

― Да, я хочу, ― сказал он, прозвучав совсем обессилено. Затем он поплелся мимо Бекса.

― Полегче! ― сказал Бекс. ― Твои внутренности вот-вот вывалятся из раны на ее коврик, и тогда Синтия навечно возненавидит тебя.

Леви не обратил на него внимания, медленно доковыляв до моей кровати.