«Приключения, Фантастика» 1991 № 05 - Журнал «Приключения, фантастика»

Всадники, проскакавшие уже вперед, осадили лошадей и вернулись назад. Зашуршала трава. Млава торопливо накинула платок, повязала его и надвинула на лицо – превратилась в нищенку-оборванку.

Две пары передних конских ног застыли перед ней, послышался повелительный окрик:

– Выходи!

Млава поднялась с земли и покорно пошла к дороге. Там, низко склонив голову, держа в руках башмаки, встала перед конем в дорогой сбруе. Запыленный сапог со шпорой оказался прямо перед ее лицом.

– Кто ты? Почему прячешься? – раздались сверху вопросы.

– Одинокая женщина, господин, – ответила Млава тихим, испуганным голосом, каким и должна была отвечать нищенка. – Без крова, без семьи. Всех унесла война. Брожу по дорогам, прошу милостыню у добрых людей. Я испугалась, что это разбойники или другие злые люди и спряталась.

Владелец шпор молчал. Млава чувствовала его холодный подозрительный взгляд, упершийся ей в темя.

Псы, подбежав к хозяину, принялись кружить возле коня, азартно облаивать Млаву.

Конь нервно прянул назад, ударил сердито копытом. Мелкий камешек выщелкнулся из-под него и чуть не угодил Млаве в лицо. Отшатнувшись, она откинула голову и… встретила взгляд сидевшего на коне мужчины.

Миг и все изменилось. Взметнулись растерянно ресницы, изумление и испуг водоворотом хлынули в черные глаза, свели к переносице густые брови, натянули струной крылья тонкого носа. Рот приоткрылся в судорожном вздохе, застрявшем в груди. Колдовские чары Млавы начали свое смертоносное дело.

Загустели запахи умытых росой трав и цветов, поплыли серебристым облаком к рыцарю, напитываясь благостным парным духом земли. Нежней и звонче запели птахи, зажужжали пчелы, застрекотали кузнечики.

Рыцарь медленно поднял руку и отер со лба выступивший внезапно холодный пот. В своем движении рука задела мягкое белое перо, украшавшее черный берет, и перо затрепетало, как затравленная дичь.

Млава резко опустила голову, устремив взгляд на свои стертые, грязные пальцы ног с некрасиво отросшими ногтями. А серебристое облако растекалось невидимым туманом, окутывая людей и животных. Следом за господином замерли, онемев слуги, настороженно замолкли, почуяв что-то собаки, застыли напряженно кони. Повисла тишина.

Вокруг жила привычным распорядком солнечного утра летнего природа. Порхали беззаботно бабочки, пятная небо разными цветами, сосредоточенно и обстоятельно трудились на соцветьях мохнатые шмели, пузатые блестящие жуки. Храм утренней росы, храм чистой истины извечной окружал людей, но был невидим им. Их взгляды приковало существо с укутанным в платок лицом, в грязнющем драном платье. Один увидел в ней любовь, другие же еще не распознали толком ничего, лишь ощутили необыкновенность.

Молчанье, долгое в словах, продлилось миг. И рыцарь соскочил с коня. Встав перед Млавой, вновь спросил:

– КТО ТЫ?!

Спросил совсем иначе: не как повелитель, как голос раненого сердца.

Млава вздохнула. На единый миг ее глаза на рыцаря взглянули. Опалили. И скрылись за густой каймой ресниц.

– Бедная, одинокая женщина, сэр рыцарь, – ответила Млава. – Враги уничтожили мой род, сожгли мой замок, захватили земли. Мне одной удалось спастись. Иду теперь, куда глаза глядят, подальше от своих владений, где нынче мне грозит одна лишь смерть.

– Где это было, леди? – тихо спросил рыцарь.

– Далеко. В Дангорском герцогстве, на востоке, в приграничье с землями славян.

– Все, чем владею я, рыцарь Мензибир, к услугам вашим, прекраснейшая леди…

– Млава.

– Леди Млава.

– Благодарю, сэр рыцарь Мензибир.

Млава обошла две просторных, красиво убранных комнаты, до дверей которых ее проводил хозяин замка. С первого взгляда она поняла – Млава ощущала – человеческие чувства уже сколько времени не согревали этих стен. Безупречный порядок, наведенный чужой рукой, не мог скрыть этого от нее. Прикасаясь к вещам, женщина-демон пробуждала их воспоминанья о неизвестной хозяйке. Они отзывались грустными вздохами, картинами светлой любви и отчаянья невозвратной утраты. Как домашние животные вещи стосковались по ласке, забытые и ненужные тянулись к теплым млавиным пальцам.

Обойдя покои, Млава вернулась в первую комнату и села в высокое кресло, стоящее подле огромного камина. Босые ступни нащупали мягкую подушечку и удобно устроились на ней. Прошлое и будущее открылось Млаве во всей своей ясности и неизбежности. Рыцарь Мензибир был вдовцом. Молодая супруга покинула его, не оставив в утешение наследников. Одиночество и молодость терзали его жаждой любви, которую он никак не мог повстречать. И вдруг явилась она – Млава. Их взгляды скрестились. Теперь ни-че-го не изменишь, все пойдет по извечному кругу. Внушенная ею любовь толкнет рыцаря на безумства, трепет и обожание быстро сменит животная страсть, Мензибир овладеет ею и погибнет.

Хотя Млава быстро забывала все, что происходило с ней, память о встрече с Черным бароном из приморского замка была свежа.

Взять ее силой для него не составляло труда, но барон желал иного – покорности. Пусть покорится и, как раба, придет и ляжет в его постель. Или умрет.

Он заточил ее в сырой и глубокий колодец-темницу, из которого был только один путь – в его наложницы. А Ратибор скакал быстро, быстро, все дальше и дальше.

Волчицей кружила Млава вдоль сырых осклизлых стен. Как далеко! Как далеко он! Скоро достигнет предела, когда она уже не сможет видеть его, потеряет след! Она должна скорее выбраться отсюда! Скорее! Немедленно!

Но новая преграда встала на ее пути. Млава могла уступить Черному барону и вскоре была бы свободна. Но что-то упорно удерживало ее от этого шага. Что-то могучее, неодолимое, бороться с чем она была бессильна. Барон был отвратителен ей, мерзок, как червивая мертвечина.

На вторую ночь Млава была на грани безумия. Образ Ратибора являлся смутно-прозрачным, бесплотным. Еще немного и вместо него станет являться только черная пустота.

Млава застонала, отчаянье рвало ей грудь. О если бы она могла вонзить ногти в камень и разорвать эти стены, преграждающие путь к Ратибору! Прогрызть, сжечь ненавистные камни, понестись птицей за ним вслед!..

Все застила вдруг пелена огня. Исчезла женщина, остался корчащийся в ярости и муке демон. Пылающая лава побежала в жилах. Слепо ударила в ноги, в голову, и рванулась к рукам. Пальцы заходили ходуном, быстро стали расти ногти, превращаясь в острые когти. Черные вначале, они постепенно наливались красным светом раскаленного металла.

Млава развела руки в стороны, согнула в локтях и что было сил вонзила когти в стену. Они вошли в нее легко, как кинжалы в тело. Камень зло зашипел, испуская дымок. Млава выдернула когти и снова воткнула их в стену темницы над головой. Затем, повисая на одной руке, а другую вонзая выше, поднялась до края колодца.

Тяжело дыша, она стояла в темном коридоре, готовая защищаться или нападать на каждого, кто преградит