Искусство французского поцелуя - Кристин Хармел

Он на секунду смутился (или мне так показалось — трудно было определить, учитывая, что он висел вверх ногами).

— Ну, мы с парнями из группы решили немного выпить… Это квартира Жан-Марка, моего барабанщика. Так вот, его подружка Розина предложила натянуть канат между его квартирой и ее и попробовать по нему перебраться. Та квартира — Розины.

Он умолк и показал пальцем на противоположное окно, в котором скрывался другой конец веревки.

— Так мы и сделали, но почему-то никто не хотел лезть первым, и тогда вызвался я, — весело продолжат Гийом. — Они привязали к моей ноге эту веревку — ну, на всякий случай, вдруг я сорвусь с каната. И правильно сделали, Эмма, потому что канат был скользкий. Я добрался примерно до середины и дальше лезть уже не мог. Я отпустил канат и вот вишу теперь здесь. Вниз головой. А кстати, где Жан-Марк? И где все остальные?

Я не поверила своим ушам.

— Они ушли. — Я перевела дух, пытаясь успокоиться, — Надо поскорее снять тебя оттуда, пока ты не разбился.

Гийом пожал плечами.

— Ну, не знаю. Мне тут вроде нравится. Эйфелеву башню видно!

Эти слова, по-видимому, напомнили ему о песне, и о снова заголосил:

— Ночь спустилась на Город света!

Его баритон звучал на удивление хорошо, учитывая что горло распирало от крови, прихлынувшей к голове Толпа внизу, заметно увеличившаяся с тех пор, как прошел слух о восходящей звезде, висящей между д0Ма. ми, зааплодировала и засвистела. Гийом улыбнулся и запел еще громче:

— Я плачу, вспоминая о тебе… Публика радостно взревела.

— …мечтаю о твоих руках, когда тебя нет рядом! Внизу — невероятно! — люди начали подпевать, когда Гийом добрался до третьего припева. К концу выступления у него была целая армия на подпевках.

— Они меня обожают, Эмма! — крикнул он. Свист, гиканье и радостные вопли не утихали.

— Гийом…

Я понятия не имела, что сказать. Парень явно сошел с ума. Так уж получилось, что в университете мне не читали курс по увещеванию чокнутых певцов, болтающихся вниз головой на уровне тринадцатого этажа в чужом городе. Надо будет связаться по этому поводу с деканом; в учебном плане большой пробел.

— Гийом, — заговорила я как можно тверже, — пожалуйста, вернись в комнату.

Он задумался.

— Есть идея получше. Достань меня!

— Что?

— Лезь сюда, Эмма!

— Ты спятил?!

— Скорее всего! — Гийом, похоже, совсем разошелся.

— Не тушуйся, будет весело! Споем дуэтом!

— Я к тебе не полезу, вот еще! — крикнула я в ответ.

— Тогда я не вернусь! Буду висеть здесь до последнего! — Гийом упрямо выпятил губу и сложил руки на груди. — И если со мной что-нибудь случится, это будет на твоей совести.

Я опешила.

— Ты серьезно?!

— Абсолютно серьезно, Эмма, — ответил Гийом. — Я не спущусь, пока ты не вылезешь сюда и не споешь со мной дуэтом.

Я медленно обернулась к людям, собравшимся в комнате за моей спиной, и переглянулась с Поппи.

— Что будешь делать? — тихо спросила она.

— Честно говоря, я вовсе не хочу свалиться с тринадцатого этажа, распевая песни с сумасшедшим рокером.

— Мы позаботимся о вашей безопасности, — нашелся один из полицейских. Мы с Поппи уставились на него. Он был молодой, розовощекий и голубоглазый. — Ну, то есть веревка прочная, вас удержит. Если мы вас привяжем, не упадете.

— Вы что, думаете, я туда полезу?!

Молодой полицейский сконфуженно пожал плечами.

— Я не могу вам приказывать, mademoiselle. Я только говорю, что вам ничто не угрожает. На случай, если вы все-таки решитесь.

Я посмотрела на Поппи, и мы долго молчали, глядя друг на друга.

— Дело твое… — наконец выдавила она.

Я выглянула в окно.

— Ну, ты скоро? Отсюда потрясающий вид, Эмма! Только взгляни!

Я немного помедлила и снова обратилась к полицейскому:

— Обещаете, что я не упаду?

Он важно кивнул.

— Oui. Почти гарантирую.

Я сделала вид, что не услышала слова «почти», и подошла к окну.

— Держись, Гийом! — не слишком убедительно прокричала я. — Уже иду!

Пятнадцать минут спустя я надела полицейские брюки (к счастью, запасная пара нашлась в чьей-то патрульной машине) и изо всех сил постаралась успокоиться. После того как меня обвязали несколькими веревками и прикрепили к главному канату с помощью хитроумного блока, я медленно двинулась к окну, моля Бога о спасении.

— Ты что-то позеленела, Эмма! — заметил Гийом, когда я поползла по канату.

— Я до смерти боюсь высоты.

Молодой полицейский дал мне перчатки и показал, как правильно переставлять руки. Он пообещал, что даже если я сорвусь, ничего страшного не случится; меня прикрепили и к канату, и к окну, так что я не разобьюсь при всем желании. Зато могу с размаху врезаться в стену. Я старалась об этом не думать.

— Боишься высоты? Да ладно тебе! Оглядись! Смотри, какая красотища!

Я на секунду подняла глаза и убедилась, что Гийом прав. Вид на Эйфелеву башню был замечательный. Впро чем, из квартиры Поппи он тоже был ничего, и я бы предпочла любоваться им оттуда.

В толпе забормотали и стали показывать на меня пальцем. Я тут же вспомнила про Гейба. У него-то денек удался: в UPP несказанно обрадуются новому репортажу.

— Ну все, давай петь, и побыстрее, — сказала я, подобравшись вплотную к Гийому.

— Ты зануда!

Я посмотрела на него сверху вниз и покачала головой. Мало того что я болталась на канате рядом с полоумной рок-звездой, так его ноги еще торчали у меня под носом.

— У тебя носки воняют, — заметила я.

— Грубиянка!

— Грубиянка или нет, а рисковать ради тебя жизнью я не обязана. Петь будем?

— Ладно, ладно, — вздохнул Гийом. — Что споем?

Я закатила глаза.

— Да все равно! Выбери что-нибудь поскорее!

Я не на шутку разнервничалась, и к горлу уже подступала тошнота. Поппи с молодым полицейским не сводили с меня глаз.

— Все нормально? — крикнула Поппи.

Офицер успокаивающе приобнял ее за плечо, и она кокетливо захлопала ресницами. Отлично! Нашла время для флирта!

— Да, все хорошо! — откликнулась я.

— Предлагаю спеть «Щеку к щеке».

Я снова посмотрела на Гийома. Он улыбнулся и погладил себя по щеке — от прихлынувшей к голове крови она была красная, как помидор.

— Фред Астер пел ее в тысяча девятьсот тридцать пятом, и только потом до нее добрался Синатра!

— Хватит с меня Фреда Астера! — простонала я.

— Разумно, — согласился Гийом. — У меня и цилиндра-то с собой нет. А без цилиндра какой я Фред Астер? Знаешь песню «Jackson»? Ее Джонни Кэш с Джун Картер пели.