Запомни, ты моя (СИ) - Попова Любовь

Глава 35. Алена

Ищу глазами своих провожатых, которые следуют за мной по пятам, чтобы ни случилось. Они, как обычно, в своей машине. Спят хоть иногда? На самом деле я уже свыклась с их присутствием. Как бы то ни было, а с ними мне очень спокойно.

Машу им с широкой улыбкой, на что в ответ получаю лишь скупые кивки. Затем разворачиваюсь, чтобы дойти до своего дома, до которого примерно пол часа пути. Как раз будет время обдумать историю Дианы, вспомнить поведение Артура и Никиты. Провести анализ своего поведения. Все ведь познается в сравнении.

Никита, конечно, вел себя как ублюдок и вообще эгоистичный гад, но он никогда намеренно не делал мне больно. Это скорее были попытки заглушить свою. К тому же есть ли смысл его винить, если просто так сложилась судьба. А он пытается ее переписать. Ради нас.

Дохожу наконец до подъезда, поднимаюсь на лифте и замираю второй раз за день. Картина маслом «не ждали».

— Аленушка моя пришла… — еле выговаривает это пьяное чудо, с шальной белозубой улыбкой, развалившееся возле моей двери. Это он так собрался двери ломать?

Я поднимаю взгляд на Камиля. Я стала очень невнимательной, почему не было его машины. Он словно прочитал мой вопрос во взгляде.

— Мы на такси. Забирай подарочек, а я поехал, — хочет он уйти, но я загораживаю путь.

— Стой, Дед Мороз. Ты не заметил, что я беременна?

— Эти шарики сложно пропустить, — смотрит он на мою грудь, и я закатываю глаза. При первом знакомстве он вообще в белье моем рылся, так что ничего удивительного.

— Так, что мне предлагаешь с ним делать?

— Любить, разумеется, — подмигивает Камиль, и снова уйти пытается, но я хватаю его за воротник.

— Я оставлю его лежать в подъезде, а потом скажу, что ты бросил его. Забери…

— Не, не. Максимум, что от меня дождешься, это помочь затащить его в квартиру. Обратно я его не понесу. Он весит почти центнер.

Бесят. Хозяева жизни. И плевать, что простые люди хотят отдохнуть. Главное их желания.

— Заноси, — выплевываю раздраженно и иду дверь открывать, а когда мою лодыжку хватает сильная рука, шиплю. — Не рассчитывай, Самсонов. Спать ты будешь в ванной.

Пока Камиль тащит это бревно, пытаюсь понять, как к этому всему относиться. Минуту назад я решила, что поведение Никиты не столь ужасно и вот он уже здесь. Правда, если бы я решила, что больше никогда не хочу его видеть, то он все равно бы приперся и так же бесцеремонно развалился бы в кровати. Стоп, какой еще кровати, отворачиваюсь от кухни и с укором смотрю на Камиля.

— Я попросила в ванну!

— Ты видела это корыто? Там бы даже его причиндалы не поместились.

— Я смотрю, ты много знаешь о размерах его причиндал, — усмехаюсь я, на что Камиль застывает. Мужики как-то особо трепетно относятся к шуткам про гомосексуализм.

— Мы не эти…

— Поверь, я знаю. Я целовалась с вами, — смеюсь я и киваю на второй стул за барной стойкой. — Садись, я кофе сделаю.

На самом деле, теперь мне очень неудобно находиться под пристальным взглядом этого ловеласа. Зря я вспомнила этот момент своей слабости. Мы были на пикнике, я впервые увидела Надю, узнала, что она станет женой Никиты, и посыпалась как шарики для пинг-понга. Он еще и сказал, что мне отведена роль любовницы, и я решила, что раз уж так судьба ко мне развернулась, почему бы не переспать с Камилем.

Он, конечно, не был против моей идеи, но Никита нас разлепил.

До этого дня я не вспоминала об этом. Казалось неважным, да и сейчас так же по сути. Так что я немного расслабляюсь и, развернувшись, подаю гостю чашку кофе.

— Ты потолстела, — говорит Камиль совершенно бесцеремонно, на что я хохочу. Вот он искренний мужской взгляд. Хотя, надо признаться, с начала беременности я набрала уже девять килограмм. Но, смотря в зеркало, я их не особо замечаю из-за пуза и груди, которой срочно потребовались новые бюстгальтеры.

— У тебя проблемы с упитанными девушками?

— Не люблю плавать на волнах, — признается он и улыбается, отпивая кофе. — О, вкусно… Ты специально для Никиты научилась готовить такой?

— Ты предполагаешь, что я живу только для Никиты? Не было мыслей, что я делаю то, что нравится мне?

— Нет, — удивляет Камиль ответом и замолкает. Долго шкварчет своим кофе, начинает раздражать до того, что я готова вцепиться в его темные кудри.

Если бы не наличие развитой мускулатуры и татуировок, его можно было бы принять за херувима, насколько он был милым. И даже печать порока не мешает так его видеть.

— Просто нет? А дальше?

— Я пью кофе, — поджимает он губы, скрывая улыбку, и я пинаю его под столом.

— Ну!

— Ну, что ну. Ты живешь по выдуманным рамкам. Продолжаешь думать, что каждый помнит о твоем прошлом. На самом деле о нем уже все забыли. Кроме тебя. А если бы забыла ты, забыл бы и Никита. Ты сама мучаешь вас двоих.

Мозг кипит о напавших с копьями мыслей, но я все равно вычленяю главную.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— То есть я должна была не париться и стать его любовницей?

— Ты должна была как минимум поддерживать его в желании сделать мир лучше. Если действительно любишь так, как думаешь. Ты же закопалась в жалости к себе и решила, что роль любовницы не для тебя. Просто тогда ты любишь не его, а себя.

— Мне хочется тебя ударить. Очень сильно.

— А потому что я прав. Он, кстати, любит тебя сильнее, просто потому что готов отказаться от того, что ему дорого. А от чего готова отказаться ты ради него?

— И давно ты заделался психоаналитиком?

— Со стороны всегда виднее. Ты, конечно, молодец и начала уважать себя, но забыла о самом главном. На хрен никому твое уважение к себе не сдалось, если ты одна. Думаешь, уважающая себя Вика счастлива в одиночестве? Да, она вино глушит бутылками. При этом не уважающая себя Диана счастлива, потому что ее стабильно трахают. И не думай, что речь о сексе. Речь о том, что женщина не может быть одна. Она чахнет и спивается, становится грымзой. А если она одна, потому что возомнила, что кто-то достоин наказания за понятные только ей грехи…

— Да, о чем ты, черт возьми!? — вскрикиваю я, уже не выдерживая давления. Какие все умные, черт возьми. И даже храп Никиты не помогает мне успокоиться.

— Сама знаешь, о чем. Никита начал думать своей головой, правда выбрал немного направление неправильное, а когда начнешь своей думать ты? Или Никита только на совершеннолетие ребенка узнает, что его папа?

Эта отповедь сносит все закрылки, и я просто начинаю реветь. Тихо, беззвучно, но на разрыв. Просто не ставь Никита мне ультиматумов, не называй меня шлюхой, мне было бы плевать, на ком он собрался жениться, я бы просто была рядом. Но ведь он буквально растоптал то светлое чувство, которое я в себе так долго хранила. Он не объяснил, что для него значит карьера, он просто поставил меня перед фактом. Не дал выбора, не дал доказать, как сильно я на самом деле его люблю.

— Проблема в том, Камиль. Что ты смотришь только с одной стороны, но другая от тебя скрыта. Будь Никита со мной честен с самого начала, я бы даже не дергалась. Пошла за ним, куда угодно. Но все наши отношения начались со лжи, ложью и продолжаются. Но за речь спасибо, я тебя услышала. Когда-нибудь ты тоже будешь на перепутье, и я обязательно дам совет.

Камиль кивает и вдруг поднимается, подходит ко мне и целует в висок. Ничего сексуального в этом нет, скорее брат целует в висок сестру, наконец решившую свое первое уравнение.

— Если ты предполагаешь наше дальнейшее общение, значит никуда ты от Никиты не уйдешь. Собственно, цель разговора была выяснить именно это. Поговори с ним насчет его отставки. Артур прав в одном, Никита слишком долго к этому шел, чтобы отказываться на пол пути.

Камиль моет свою чашку, пока нахожусь в ступоре, затем просто уходит, аккуратно прикрыв входную дверь.

Я же перевожу взгляд на обездвиженное тело и понимаю, что Никита решил отказаться от политики, потому что уверен, что этим вернет меня.