Мир принцев - Вера Чиркова

Торжествующая ухмылка, гуляющая в этот миг на губах мага, говорила, что он сейчас донельзя доволен собой. Снова все вышло так, как задумал. Птичка сама летела в клетку, и он не видел серьезных препятствий, по которым не смог бы эту клетку захлопнуть.

Вот только жаль, что понапрасну Каруна торговалась с Хабером, нельзя отдавать эту акробатку престарелому Зейдису. Она опять обведет его охрану вокруг пальца, не справиться распустившимся без твердой руки южанам с такой интриганкой. Способной свести мужика с ума за пару подзвонков!

Глава 8.

— Танио! Пора вставать! Тан! Эй, Тан, если ты не встанешь, я уеду один, и тогда Рика еще нескоро тебя увидит!

Имя жены подействовало на принца как заклинание. Приподнявшись на локтях, он потряс головой, сбрасывая остатки сладкого утреннего сна, и открыл глаза.

— А…а, Зак! Так рано вставать… а…а…а, — зевая бормотал он.

— Уже не рано. Караван выходит через четверть звона. Я не будил тебя до последнего. Быстро иди умойся, вон там, у коновязи, потом перекусим и в путь.

— А… эта… — вспомнил было Танио про танцовщицу.

— Ш-ш! — Нервно оглянувшись, шикнул маг. — Все потом.

Умывание и горячий взвар несколько приободрили принца. И немного примирили с необходимостью куда-то ехать на лошади в такую рань. Поеживаясь от утренней прохлады, Тан вяло пихал в сумку остатки еды и удивлялся свежести и бодрости мага. Будто не он караулил всю ночь, и встал раньше принца.

— Эй, Зак! А тебе, что, совсем спать неохота? — не выдержал Танио, глядя, как маг одним махом взлетает на лошадь.

— Я сироп бурлейника лизал. — Стукнула в голову чужая мысль.

— О! Это же… Много?! — охнул Танио, прикидывая, когда маг свалится в тяжелом болезненном сне.

— Две.

Значит, после обеда.

— А как же…

— Я договорился с одним возницей, его сын поедет на моей лошади, а я посплю в телеге. — Пояснил маг.

— Ясно, — кивнул принц, чувствуя легкую неловкость.

Опять Зак старается все сделать сам.

— Вот она. — Мысленно оповестил Зак и указал глазами на худенького парнишку в мешковатой одежде.

— Что?! — разинул в изумлении рот принц.

Не может быть! Вот этот подросток, с обыкновенными чертами лица и коротко стриженными темными волосами, и есть та обжигающе чувственная танцовщица?! А где ж тогда она прячет то, что так дерзко поднимало плетеные колпачки откровенного лифа? Где белокурые локоны? И где, наконец, пухлые губки, так зазывно улыбавшиеся из под легкого золота бахромы?! Может, Зак ошибся, приняв, под наркотическим возбуждением бурлейника, мальчишку за девицу? Ничем иным такую ошибку объяснить Тан не мог.

— Это она! — заверил Зак. — Все сторожки на ней. Просто ты не встречал еще таких лицедеек!

Ну, уж лицедеев и лицедеек Танио повидал немало. Ни одного мало-мальского праздника не проходило, чтоб не позвали их во дворец. И если многочисленные королевские родичи и именитые гости сторонились комедиантов, не считая достойным даже разговаривать с теми, кто выбрал своим ремеслом не достойную человека профессию, а кривлянье за деньги, то ученику лекаря приходилось довольно тесно с ними общаться. Ведь не мэтра же отправлять лечить многочисленные ушибы, синяки да ссадины обожающих выпить и побуянить комедиантов.

Вот тогда и изучил ученик лекаря досконально безалаберный быт лицедеев. И, хотя в то время ему нравилась веселая доступность актерок, но их разгульный образ жизни и повальную безнравственность ученик принять не мог. И твердо решил, ни при каких обстоятельствах не впускать лицедеек в свою жизнь дальше постели. Чтобы ненароком не поддаться соблазну разгульной жизни. И не очутиться навсегда в их обществе. Это было бы крушением всех его грез.

Выросший без отца, ходившего лекарем на торговом судне и сгинувшего бесследно на морских просторах, Танио с ранних лет остро ощущал бедность родного дома. И жгуче завидовал соседским детям, чью обеспеченную отцами и уютно обустроенную матерями беспечную жизнь наблюдал сквозь щели заборов. Он с тоской мечтал о таком же добротном, теплом доме, где к праздникам весело моют до блеска окна и пекут духовитые пироги. В их с матерью ветхом домишке, казалось, навечно поселились горе и нищета.

К тому времени, как парнишка начал немного разбираться в жизни, мать уже давно и тяжело болела. На ее лечение уходили все деньги, что Танио выручал от сбора трав и изготовления простейших отваров. Собирать и сушить травы Танио учила мать, когда-то помогавшая отцу. Она научила его читать и подарила записи, которые лекарский род Литенсов вел много лет. Все свободные от изготовления настоек вечера Танио провел, изучая рецепты отца и деда. Ему очень хотелось вылечить мать. А она мечтала видеть сына учеником именитого лекаря. И почти силой отправила в столицу, когда объявили очередной набор в ученики к маститым мэтрам. Танио оказался самым способным и прилежным из почти трехсот претендентов и попал в обучение к самому придворному лекарю, мэтру Грендини.

А через полгода получил известие, что стал полным сиротой.

Принц тяжело вздохнул, отгоняя тяжелые воспоминания, и не заметил, как Зак отвел в сторону взгляд, полный боли и сострадания.

Вновь и вновь внимание принца возвращалось к переодетой мальчиком гостье. Он, конечно, верил в способность мага распознать иномирянку под любой маскировкой. Только не мог понять, что заставляет бежать на север, где ей за такие танцы светит лишь тюрьма, девицу, способную вмиг распалить даже привычных к женским танцам южан?! У которых в каждом состоятельном доме имелось две-три рабыни для развлечения гостей и хозяев.

Не говоря уж о дворцах набобов и шейхов. Там в гаремах томилось по нескольку десятков, а то и сотен невольниц. Собранных со всех стран. Исключая разве Тордизанию.

Король и совет очень отрицательно относились к рабовладению, особенно после того, как в кратковременном рабстве пришлось побывать одному из отпрысков правящего дома. Любое подозрение в покушении на гражданина самой могущественной страны в этом мире грозило виновной стороне непримиримой войной. А поскольку только в Тордизании с давних пор оказывалась всяческая поддержка и защита магам всех мастей, и только тут имел реальную власть совет магов, нетрудно догадаться, кого бросились бы поддерживать жившие в других странах и имевшие влияние на правителей маги.

Потому-то никто никогда и не рисковал увозить в рабство прекрасных тордизанских дев.

Но иномирянка была по типу лица похожа именно на тордизанку, кто же решился ее пленить? А затем продать шейху?! И почему шейх рискнул купить, а теперь еще и объявить в розыск, с баснословной наградой за поимку, девушку с такой опасной внешностью?!