Проклятая школа - Рейчел Хокинс

— Я бы на твоем месте, Тейлор, не слушала, что говорит Софи Мерсер.

Да что это с ней? Вроде, так по-дружески обнюхивались…

— Я говорила с одной вервольфкой, и она сказала, что папа Софи — председатель Совета!

Вокруг зашептались. Кое-кто из старших со злостью косился на меня. Младшие явно ничего не понимали.

Черт!

— Это ее папа разрешил принимать вампиров в Проклятую школу! — сказала Бет. Блеснули, выдвигаясь, клыки. — Конечно, она говорит, что Дженна не виновата! Иначе ее папочка рискует слететь с должности!

У меня не было сил слушать эту чушь.

— Я никогда в жизни не видела своего папу, и уж конечно, я здесь не для того, чтобы вести за него пропаганду и так далее. Я нарушила правила, и за это меня отправили в «Гекату». Как и всех.

Тейлор сузила глаза.

— Твой папа — председатель Совета?

Я не успела ответить, потому что на лестнице показалась миссис Каснофф, по-прежнему в мокром халате и страшно расстроенная. По крайней мере, она уже не была такой бледной — я решила, что это хороший знак.

— Внимание, барышни! — Вроде, она не повышала голос, а все равно получалось мощно. — Благодаря помощи Кэла мисс Бернетт пришла в сознание и, видимо, она поправится.

Общий вздох облегчения и взволнованные реплики послужили мне прикрытием, когда я наклонилась к Анне и прошептала:

— При чем тут Кэл?

Я думала, она опять станет насмехаться над моей глупостью, но Анна, видно, на радостях забыла вредничать.

— Он белый колдун, — объяснила она. — Сверхмогущественный. Кэл умеет исцелять такие раны, с которыми другие ведьмы и колдуны справиться не в состоянии.

— Тогда почему он не исцелил Холли?

Вот тут уж Анна посмотрела на меня свысока. Приятно видеть, что девочка пришла в норму.

— Когда Холли нашли, она уже была мертвой, благодаря твоей дорогой подруженьке. Кэл способен только исцелять живых. Мертвых он воскрешать не может. Этого никто не может.

— Ох, — пристыженно отозвалась я, но Анна уже разговаривала с Элоди.

А миссис Каснофф продолжала свою речь.

— Завтра за мисс Бернетт приедут родители. Надеюсь, она вернется к нам после зимних каникул.

— Она что-нибудь говорила? — спросила Элоди. — Она не сказала, кто это сделал?

Миссис Каснофф слегка нахмурилась.

— Пока нет. И я попрошу всех как следует подумать, прежде чем распространять слухи об этом инциденте. Разумеется, мы очень серьезно относимся к произошедшему, и паника нам не нужна.

Элоди открыла рот, но наткнулась на взгляд миссис Каснофф и не посмела произнести очередную гадость.

Миссис Каснофф хлопнула в ладоши.

— Так, хорошо! А теперь — все по кроваткам! Дальнейшие обсуждения — утром.

Глава 17

Когда я вернулась к нам в комнату, Дженна сидела на туалетном столике у окна, уткнувшись лбом в колени.

— Дженна?

Она не оглянулась.

— Все сначала, — проговорила сдавленно. — Как тогда, с Холли.

Она рвано вздохнула.

— Когда я увидела, как выносили Честон… В тот раз было точно то же самое! Точки на шее, разрезанные запястья. Единственная разница — что Честон была вся белая. А Холли была… почти совсем серая… к-когда ее… вытащили…

Голос у нее сорвался.

Я села на свою кровать и погладила Дженну по коленке.

— Эй, — тихо сказала я. — Ты же не виновата.

Глаза Дженны вспыхнули гневным красным огнем.

— Да, только не все так думают, правда? Все считают, что я, как это называется, «кровожадное чудовище»?

Спрыгнув со столика, она принялась вытаскивать свою одежду из шкафа и расшвыривать ее по кровати.

— Как будто я просила! Как будто я вообще хотела учиться в этой проклятой школе!

— Джен, — попробовала я встрять, но она тут же на меня накинулась.

— Я ненавижу эту школу! Ненавижу идиотские предметы вроде «Истории ведьмовства в девятнадцатом веке»! Господи, я бы лучше алгебру учила или еще какой-нибудь дурацкий предмет! Я хочу нормально обедать в столовой, а после уроков подрабатывать и ходить на школьные дискотеки!

Она всхлипнула и села на кровать, как будто вся злость у нее испарилась.

— Не хочу быть вампиром… — прошептала она и расплакалась, уткнувшись лицом в черную футболку, которую держала в руках.

Я осмотрелась, и впервые все эти розовые расцветки показались не веселенькими, а ужасно грустными. Дженна как будто цеплялась за остатки прежней жизни.

Случаются моменты, когда действительно лучше промолчать, и сейчас был как раз такой момент. Я просто пересела к ней на кровать и стала гладить по волосам — так делала моя мама в тот вечер, когда я узнала, что меня отправляют в «Гекату».

Через несколько минут Дженна откинулась на подушку и начала говорить.

— Она была такая хорошая… Аманда.

Я могла и не спрашивать, кто такая Аманда. И так было ясно, что Дженна наконец-то рассказывает о том, как она стала вампиром.

— Это для меня было важнее всего. Не то, что она красивая, и умная, и веселая. Это все тоже было, но для меня важно другое. Раньше никто никогда не обращал на меня внимания. Когда она сказала мне, кто она на самом деле, и что она хочет быть со мной вечно, я сначала не поверила. Не верила, пока она не вонзила зубы мне в шею.

Дженна помолчала. В комнате было совсем тихо, только слышно, как ветер шумит в ветвях дубов за окном.

— Когда Изменение завершилось, ощущения были… потрясающие. Я стала сильнее и вообще, чувствовала себя хорошо, как никогда, понимаешь? Словно вся остальная моя жизнь была сном. Те первые две ночи с Амандой были лучшими в моей жизни. А потом ее убили.

— Кто?

Дженна посмотрела мне прямо в глаза. Мои крошечные отражения в ее зрачках выглядели очень бледными.

— «Око», — сказала Дженна, и меня прошибла дрожь. — Их было двое. Они ворвались в мотель, где мы прятались, и проткнули ее осиновым колом, спящую. А она проснулась и стала кричать… Они ее вдвоем еле держали. Я выскочила за дверь и убежала. Три дня пряталась в каком-то сарае. Ушла, когда совсем проголодалась. Украла еду в магазине. А как только сунула печенье в рот, почувствовала, что сейчас умру. Пришлось выплюнуть. Тут вышел… — Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Вышел хозяин магазина, а я стою на четвереньках посреди парковки. Он увидел обертку от печенья и давай орать, что вызовет полицию, а я…

Дженна замолчала и отвернулась. Я положила руку ей на плечо. Мне хотелось, чтобы она поняла: я не перестану с ней дружить из-за того, что она выпила чью-то кровь — и все-таки я не смогла смотреть ей в лицо.

— После… после этого мне стало чуточку лучше. Я села в автобус, вернулась в город и нашла родителей Аманды. Они тоже были вампирами. Ее папу покусали много лет назад, а он уже обратил их всех. Они сообщили в Совет, и вот я здесь.