Убийца Бога - Дуглас Ричардс

И сейчас Кире тоже нужно быть в норме. Сильнее, чем когда-либо еще.

Она посмотрела на часы. Уже полдень. Коннелли везет Розенблаттов и прибудет в течение часа. Он оставит трейлер с семьей в соседнем трейлерном парке и тут же отправится в штаб-квартиру.

Миллер взяла мобильный телефон и набрала номер, который дал ей Гриффин. На четвертом гудке ответили.

– Алло? – вопросительно произнес голос; человек был явно удивлен, что его аппарат не может определить абонента.

– Адмирал Хансен, я звоню по важному делу. Не вешайте трубку.

– Кто это? – спросил мужчина. – Откуда у вас этот номер?

Одно дело, если кто-то по ошибке набрал секретный номер личного мобильного телефона председателя Комитета начальников штабов. И совсем другое, если этот кто-то знает, кому звонит. Хансен попытается отследить звонок, но это будет пустой тратой времени.

Кира пропустила его вопросы мимо ушей.

– Мне нужно, чтобы вы передали сообщение полковнику Моррису Джейкобсону. Это вопрос национальной безопасности, дело чрезвычайной важности.

Имя и фамилия Джейка ни разу не прозвучали во время работы их «жучка», но поскольку у него в подчинении был майор по имени Джон Колк, Гриффин разогнал свой интеллект и почти сразу выяснил настоящие данные полковника.

– Я не курьер и никогда не слышал об этом полковнике. Свяжитесь с ним сами. Если вы нашли мой номер, найдете и его.

– Это не так, – ответила Кира. – Он командует группой, которая занимается спецоперациями. Вы – широко известный председатель КНШ. Информация о вас хорошо защищена, но вы, по крайней мере, фигура публичная. Он – нет.

– Спецоперации проводятся независимо. Я не знаю этого вашего полковника, этого…

Адмирал умолк, очевидно, забыв названное Кирой имя.

– Морриса Джейкобсона.

– Верно. Моррис Джейкобсон. Я понятия не имею, кто он такой.

– Может, и так. Но не ждите, чтобы я поверила, будто вы не можете это выяснить. Вы же не считаете меня дурой. Адмирал, много ли людей в состоянии взломать ваш личный номер? Вам не кажется, что меня следует воспринимать более серьезно?

– Если бы я не воспринимал вас всерьез, мы бы уже не разговаривали.

– Адмирал, речь идет о национальной безопасности. И это простое сообщение.

Долгая пауза.

– Какое сообщение?

– Передайте, чтобы он позвонил Кире Миллер. Это кодовое имя, – солгала она. – Но он поймет, о ком речь.

– Это все сообщение?

– Да, и он должен иметь возможность подключиться к удаленному компьютеру. С передачей аудио– и видеосигнала. Я пришлю вам точное время и инструкцию по подключению.

Она помолчала.

– Адмирал, это очень важно. Даже вы не можете быть в курсе всего, но поверьте мне, это очень серьезно.

– Хорошо, – ответил адмирал. – Отправляйте инструкции.

– Спасибо, сэр, – сказала Кира. – Они будут у вас через несколько секунд.

Полковник «Джейк» Джейкобсон появился перед Кирой на большом компьютерном мониторе точно в назначенное время. Меньшего она от него и не ждала. Кира изучала его худое лицо, черные волосы и легкую, кажущуюся неизменной, небритость, запечатлевая черты мужчины в своей памяти.

Полковник выглядел несколько настороженным, но определенно заинтересованным.

– Спасибо за звонок, полковник, – начала Кира.

Он неторопливо кивнул.

– Ну, я не мог отказаться от такого приглашения. Великая Кира Миллер… Поскольку я считаю вас самой замечательной женщиной из всех живущих, я не мог упустить возможность лично пообщаться с вами.

– Замечательной своими достижениями? Или, как вы считаете, своей черной душой?

– И тем и другим, – без колебаний признал Джейк. – Кстати, а как вы узнали мою фамилию?

– Удачная догадка, – отозвалась Кира.

В уголках рта полковника появилась тень улыбки, но она быстро исчезла.

– Послушайте, – сказал он, понимая, что настаивать на ответе бессмысленно. – Я перед камерой, как вы и просили. Не хотите ли показать, с кем я говорю? Мне кажется, это справедливая просьба.

Кира покачала головой.

– Разве ваша мать не говорила вам, что жизнь вообще несправедлива?

Джейк нахмурился, но Кира видела, что он не удивлен таким ответом.

– С адмиралом Хансеном вы ловко придумали, – сказал он. – Но я знаю о ваших способностях, так что удивился намного меньше, чем он.

– Вы рассказали ему, в чем дело?

– Разумеется, – тут же ответил Джейк.

В нижней части монитора Киры появились два слова. «Он лжет».

Она взглянула на Джима Коннелли, сидящего в усилительной комнате, который наблюдал за Джейком и отслеживал разговор на собственном экране, и с признательностью кивнула. Они рассчитали время так, чтобы Коннелли был усилен в течение всего разговора и обратил на него малую часть своего разогнанного разума, играя роль живого детектора лжи.

Те, кто проходил усиление, быстро выясняли: они способны считывать комбинацию из выражения лица, языка тела и интонаций голоса нормальных людей и предсказывать их следующие фразы с такой точностью, что это походило на чтение мыслей. Что же касается правды или лжи слов, произнесенных нормальным человеком вслух, точность была абсолютной.

Кира с удовлетворением узнала, что Джейк солгал. Меньше всего ей хотелось, чтобы адмирал Хансен вошел в курс дела и подключился к игре.

– Давайте перейдем к делу, – предложил Джейк. – Чем я могу вам помочь?

– Мне кажется, у вас есть несколько моих друзей.

– Друзей? Во множественном числе? Насколько я могу судить, у меня есть только один ваш друг, тогда как другой – нечто большее. По слухам, вы его любите.

Сердце Киры ныло при одной только мысли о Дэвиде Дэше, но сейчас она не могла позволить себе никакой сентиментальности.

– Правда? – спросила Миллер. – Разве может любить такая черная душа, какой вы считаете мою?

– Возможно, на свой лад. Даже у Адольфа Гитлера была подружка.

Кира разочарованно вздохнула.

– Я полагаю, что и Сет и Дэвид находятся в добром здравии?

– Дэш все еще без сознания, и его никто не трогал. Розенблатт – здоровее не бывает.

На ее экране поплыло сообщение. Кира не успевала читать с такой скоростью, с которой его набирали.

«Он виляет. Физически с Розенблаттом все в порядке, но Джейк беспокоится о его психическом состоянии после того трюка с его дочерью. Он по-прежнему чувствует вину и сожалеет, что причинил такой вред невиновному, как он полагает, человеку».

«Очень трогательно», – сухо добавил Коннелли; комментарий, которым он ни за что не поделился бы в нормальном состоянии.