В глубинах Балтики - Алексей Матиясевич

В эти майские дни вручили партийный билет и мне.

Через несколько дней после партийного собрания мы полностью подготовились к опробованию всех механизмов подводной лодки на ходу и проведению боевой подготовки.

Опробование дизелей и других механизмов на ходу лодки показало высокое качество ремонта — все они работали безотказно. Требовалось проверить маневренные элементы лодки в надводном и в подводном положениях, произвести прострелку торпедных аппаратов сжатым воздухом, а затем выполнить торпедный залп. Все эти задачи обычно отрабатываются в море на специальных полигонах. Нашим же единственным полигоном стала полноводная глубокая Нева.

18 июня начали отработку срочного погружения и стрельбу воздухом из торпедных аппаратов одиночной торпедой и залпом.

Лодка «ныряла» у Литейного моста и шла на перископной глубине до Охтинского. Сильное течение на крутом повороте реки в районе Крестов сбивало лодку с курса и прижимало к правому берегу, где стоял минный заградитель. В этом районе зачастую приходилось прибавлять ход, чтобы избежать аварийной ситуации. На берегу собирались немногочисленные зрители, они с волнением и с любопытством следили [150] за буруном от перископа на поверхности воды. А однажды сигнальщик с минзага стал быстро передавать семафорными флажками: «ПЛ, ваш курс ведет к опасности». Это предупреждение я заметил в перископ и несколько увеличил скорость хода. Опасный поворот мы прошли благополучно.

Несколько дней тренировок дали свои результаты. Лодка из крейсерского положения погружалась и уходила на перископную глубину за 55 секунд. Боцман Дмитриев, рулевые-горизонтальщики Корниенко и Корешков отлично сдерживали лодку при «торпедном залпе» и вели ее точно на заданной глубине по узкому фарватеру вдоль невских берегов.

Хорошо натренировались мотористы, трюмные и торпедисты, ко всем вернулись былая быстрота и четкость действий на боевых постах. В этом была немалая заслуга командиров боевых частей С.А. Моисеева, А.П. Столова и Б.П. Харитонова. Я и вахтенные офицеры получили хорошую практику в управлении лодкой при плавании под перископом в сложных условиях непосредственной близости берега. Огорчало только то, что минно-торпедная лодка оказалась без мин. Проект переделки минных шахт под мины отечественного образца остался незавершенным. Таким образом, большая лодка оказалась приравненной к «малютке», имевшей лишь четыре носовых торпедных аппарата.

22 июня, в годовщину вероломного нападения фашистской Германии, мы приняли боевые торпеды. Пройдя через три боевых похода в 1941 году и суровые зимние испытания, весь экипаж подводной лодки вступал в летнюю кампанию 1942 года с одним желанием — беспощадно бить врага. [151]

В глубинах Балтики

Прорыв в открытое море

Приказ был получен 12 августа.

Поздно вечером «Лембит» отошел от плавбазы, «Иртыш» и направился вниз по Неве. Мы шли в Кронштадт, откуда лежал путь в Балтику...

Обстановка в Финском заливе была сложной.

Еще в 1941 году гитлеровское командование заявляло, что корабли Балтийского флота, оставшиеся в строю после таллинского перехода, надежно заперты в Ленинграде и Кронштадте и никогда не смогут выйти в море. Артиллерийские обстрелы в течение блокадной зимы и в особенности апрельские налеты фашистской авиации были направлены на уничтожение наших кораблей, стоявших в Неве. Как стало известно впоследствии, в начале 1942 года в штабе германского флота было проведено специальное совещание высших офицеров, где было принято решение усилить минные заграждения в Финском заливе и Невской губе, с тем чтобы ни один советский корабль не смог прорваться даже из Ленинграда в Кронштадт. Кроме того, в ряде районов Финского залива увеличилось число дозорных противолодочных кораблей. Артиллерийские батареи противника, расположенные в Стрельне и Петергофе, а также по берегам залива, произвели пристрелку Морского канала и фарватеров, по которым могли проходить наши корабли. Едва сошел лед, противник, применяя шлюпки, катера и самолеты, несмотря на большие потери от огня нашей артиллерии, стал минировать Морской канал.

После дополнительных минных постановок в мае-июне 1942 года число вражеских мин, выставленных в Финском заливе, достигло почти 13 тысяч. На некоторых островах и по берегам залива враг установил шумопеленгаторные и радиолокационные станции. Балтийское море, хвастливо заявляли фашисты, является [152] морем Германии, по которому можно плавать, не опасаясь Советского Военно-Морского Флота.

Еще продолжались наступательные операции фашистских армий. Огромный сухопутный фронт нуждался в непрерывном пополнении техникой, боеприпасами, людскими резервами. Железные дороги, которые несли постоянный урон от действий партизан, не справлялись с этой задачей, поэтому морские пути приобретали особо важное значение.

Подкрепления гитлеровской армии доставлялись транспортными судами в Лиепаю, Вентспилс, Ригу, Таллин, а также в порты Финляндии. Морским путем Германия получала из Швеции железную руду и цветные металлы, а из Прибалтики вывозила металлический лом — исковерканную нашими войсками боевую технику.

При создавшейся на Балтике и в Финском заливе обстановке наши надводные корабли не могли вести борьбу на коммуникациях противника. Эту задачу командование возложило на подводные лодки.

В конце мая из Кронштадта в Финский залив вышла с целью разведки подводная лодка М-97 под командованием капитан-лейтенанта Н. В. Дьякова. За несколько дней плавания в подводном и надводном положениях в районе острова Гогланд лодка не обнаружила ни кораблей противника, ни мин и благополучно вернулась в базу.

Первой лодкой, направленной в боевой поход из Ленинграда, стала Щ-304 под командованием капитана 3 ранга Я.П. Афанасьева (комиссар лодки старший политрук В.С. Быко-Янко). Еще в конце января с «Лембита» на эту лодку перевели нашего старпома старшего лейтенанта В.А. Силина. Я был очень огорчен этим переводом. Виталий Александрович Силин был моим отличным помощником, хорошо знал службу, умел руководить личным составом, был грамотным и культурным офицером, заслуженно пользовавшимся уважением всего экипажа. Вместо него на «Лембит» назначили помощником командира капитан-лейтенанта В. М. Юсима. [153]

Кроме бортового номера, Щ-304 имела название — «Комсомолец». Это название присвоили ей потому, что она была построена на средства, собранные комсомольцами по инициативе В.В. Маяковского в 30-х годах.

«Комсомолец» открыл летнюю кампанию 1942 года. На долю этой лодки выпали большие испытания. Ночью 4 июня в Морском канале лодка подверглась обстрелу вражеских батарей из района Стрельны. Прицельности артиллерийского огня мешала дымовая завеса, поставленная нашими катерами, но от близких разрывов снарядов на лодке вышли из строя некоторые приборы. Для приведения их в порядок пришлось простоять в Кронштадте несколько дней. Выйдя на позицию в Финском заливе, 15 июня «Комсомолец» открыл боевой счет, потопив транспорт с военной техникой. На другой день лодку обнаружили противолодочные корабли и преследовали ее несколько суток. Только благодаря удивительной стойкости, выносливости и героическим действиям всего экипажа во главе с командиром Я.П. Афанасьевым лодке удалось оторваться от противника и 30 июня вернуться в базу на острове Лавенсари.

Вслед за Щ-304 пошли в море «щуки», «эски» и другие лодки. Всем лодкам, несмотря на густые минные заграждения, состоявшие из гальваноударных, магнитных, антенных и акустических мин, удалось выйти в открытое море. Не задержали их и многочисленные дозоры противолодочных сил противника. С моря стали поступать радостные вести. То одна, то другая лодка доносила о потоплении фашистского судна.

В это время «Лембит» был полностью подготовлен к выходу в море. Последним этапом в подготовке лодки было размагничивание. В то время негде было оборудовать специальный полигон, и размагничивание проводилось на месте довольно примитивным способом. Но, как показала практика, оно было достаточно эффективным средством борьбы с магнитными минами. Старший инженер станции размагничивания Фаддей Моисеевич Эльконин проявил много [154] изобретательности и со свойственной ему энергией проводил размагничивание каждой лодки, уходившей в море.

В ожидании выхода мы ежедневно проводили по нескольку общелодочных и частных учений, добиваясь быстроты и четкости действий личного состава на боевых постах. Специалисты соединения М.Ф. Вайнштейн, Б.Д. Андрюк и другие постоянно контролировали ход боевой подготовки. Флагманский врач бригады подводных лодок Тихон Алексеевич Кузьмин стал нашим частым гостем. Этот человек замечательной души заботился о каждом подводнике.

— Техника техникой, — любил говорить он, — а управлять ею должны здоровые люди. Никого, кто хоть в чем-либо «грешен», в море не выпущу!